Правила охоты - Джон Сэндфорд

— Как вы думаете, она знает, что мы ее видим?

«Она знает», — подумал Дэвенпорт, наблюдая за лицом Энни Макгаун, на котором выступил румянец. Она была возбуждена.

— Очевидно, нет, — вслух проговорил он.

Пять дней наблюдений не дали никаких результатов. Подозрительные машины у ее дома не останавливались, на улице к ней никто не подходил. Ничего, кроме опавших листьев и ветра, который гремел черепицей на крыше дома архитектора. Штора в ее доме до конца не закрывалась.

— Гнедой Конь?

Была середина дня. Лукас звонил из дома.

— Да, Энни. У меня пока нет для тебя свежих новостей, но я здесь кое-где побывал и увидел нечто такое, что могло бы тебя заинтересовать. В одном женском бизнес-клубе специалист из университета будет читать лекцию на тему — сейчас я прочитаю ее название — «Взаимосвязь между социально-сексуальной неадекватностью и антисоциальным поведением, с комментариями по поводу маньяка-убийцы, терроризирующего два города». Звучит увлекательно. Может быть, ты захочешь взять интервью у лектора перед его выступлением.

— Кажется, это вполне уместно. Как его фамилия?

— Лукас?

Звонила Дженнифер, она немного запыхалась.

— Дженнифер, я уже собирался тебе звонить. Как ты себя чувствуешь?

— Меня немного мутит.

— Ты была у врача?

— Господи, Лукас, со мной все в порядке. Это всего лишь тошнота по утрам. Надеюсь, она не усилится. Меня чуть не вырвало после завтрака.

— Что ж, это вполне вероятно, если учесть, какие завтраки ты съедаешь. Пора кончать с яичницей с колбасой, которую ты вдобавок еще заедаешь бутербродами с маслом. Такая пища тебя доконает, даже если тебя не будет от нее тошнить. У тебя холестерин, наверное, уже поднялся до шестисот восьми. Свари себе овсяную кашу. Принимай витамины. Я никак не могу понять, почему ты еще не весишь сто килограммов. Бога ради, сделай…

— Да, да, да. Послушай, я ведь не ради кулинарных рецептов тебе звоню. Это официальный звонок. Последнее время ходят странные слухи, что против Бешеного что-то готовится. Говорят, что полиции известно, кто он такой, и вы ведете за ним наблюдение.

— Ничего подобного, — коротко ответил Дэвенпорт. — Я не могу сейчас что-либо доказывать, но это неправда.

— Не стану требовать от тебя честного слова, потому что это относится к личным вопросам, а сейчас я звоню официально.

— Ладно, послушай, учитывая то, что ты носишь моего ребенка, я не хочу, чтобы ты суетилась и переутомлялась, поняла? Поэтому чисто из личных побуждений я тебе говорю, честное слово бойскаута, мы не имеем ни малейшего представления, кто он такой.

— Но ведь вы же что-то делаете?

— Это официальный вопрос. Я могу снова соврать.

Дженнифер рассмеялась.

— Я вижу тебя насквозь, — сказала она. — Спорим, я за неделю разузнаю, что там у вас происходит.

— Удачи тебе, толстуха.

Лукас и Андерсон беседовали в комнатке Лукаса, когда туда втиснулся Даниэль. Он никогда раньше не видел кабинета Лукаса.

— А у тебя здесь неплохо, — улыбнулся он, — почти так же просторно, как у меня в кладовке.

— Здесь есть фальшивая стена, а за ней сразу начинается кабинет размером с директорский, но я в нем сижу, только когда я один, — проговорил Лукас. — Не стоит вызывать чувство зависти у рядовых сотрудников.

— Мы обсуждаем сложившуюся ситуацию, — сказал Андерсон, поглядывая на шефа снизу вверх. — Прошло уже десять дней с последнего нападения Бешеного. Если наши психоаналитики не ошибаются, то он должен уже готовить новое убийство. Вероятно, на следующей неделе.

— Надо что-то делать, — произнес Даниэль. Лукас подумал, что он похудел. Волосы его были в беспорядке, как будто, выходя из дому, он забыл причесаться. Это дело с Бешеным совсем доконало его. — Что там у Макгаун?

— Ничего.

— Лукас. Говори ты.

— У меня ничего особенного. Хорошо бы немного охладить пыл прессы. Думаю, нам стоит обнародовать кое-какую информацию. Что-нибудь такое, что усложнит ему подход к жертве.

Даниэль помолчал, потом спросил:

— Например?

— Надо выпустить листовку с указанием примет, по которым он выбирает среди женщин жертву: темные волосы, темные глаза, молодая или средних лет, привлекательная. Затем указать то, что мы знаем о нем. Ну, что у него светлая кожа, темные волосы, немного полноватый, возможно, недавно переехал сюда с юго-запада. По крайней мере один раз он был одет как фермер, но мы считаем, что он служащий. Обратитесь к женщинам, которые подходят под это описание и которые заметили поползновения со стороны мужчин, тоже соответствующих описанному типу, и попросите их позвонить в полицию.

— Господи, да ты представляешь, сколько будет звонков? — воскликнул Андерсон.

— Этого нельзя избежать, — сказал Дэвенпорт. — У нас больше ничего нет, и если он через неделю еще кого-нибудь убьет… Наше положение будет выглядеть лучше, если пресса станет считать, что мы предпринимаем какие-то шаги.

Даниэль сжал губы, невидящим взглядом он смотрел на плакат на стене. В конце концов он кивнул головой.

— Да. Давайте так и сделаем. По крайней мере, мы хоть что-то предпримем.

— И еще можно было бы объявить особое положение на следующую неделю, — предложил Лукас. — Послать дополнительные наряды для патрулирования. И пусть пресса узнает об этом, но попросите их пока не публиковать эту информацию. Они пойдут вам навстречу, и в то же время у них будет ощущение причастности.

— Неплохо, — согласился Даниэль с ледяной улыбкой. — Потом мы могли бы пойти на телевидение и обсудить вопрос журналистской этики, должны ли они оказывать содействие полиции.

— Ты все правильно понял, — сказал Лукас. — Им это понравится.

Дэвенпорт позвонил ей из телефона-автомата.

— Гнедой Конь?

— Слушай, Энни, Даниэль приказал Андерсону, ну, ты знаешь его, из отдела убийств и ограблений, так вот он приказал ему составить список примет потенциальных жертв и самого Бешеного и обнародовать его в прессе и на телевидении. Очевидно, это произойдет сегодня днем. Некоторые пункты уже известны, но кое-что держалось в секрете.

— Если бы я смогла получить эти сведения через десять минут, они прошли бы в эфир в дневных новостях.

— Я не могу рассказать тебе все, но в полиции считают, что он переехал сюда недавно. Мы думаем, что он живет здесь не более нескольких лет и что он приехал сюда с юго-запада.

— Ты имеешь в виду из Уортингтона или Маршалла, оттуда?

— Нет, нет, не с юго-запада Миннесоты, а с юго-запада Соединенных Штатов. Вероятно, из Техаса. Может быть, из Нью-Мексико. Примерно оттуда. Даниэль еще официально подтвердит, что его видели одетым фермером, так, как ты и сообщала. Но теперь мы считаем, что это маскировка. На самом деле он служащий.

— Отлично! Это просто замечательно, Гнедой Конь. Что еще?

— В списке будет еще кое-что, но это самое интересное. И послушай, прежде чем выпускать эту информацию в эфир, позвони Андерсону и расспроси его. Он тебе все расскажет. Он сейчас у себя в кабинете. — Лукас дал ей номер прямого телефона Андерсона. — Ну, счастливо. Надеюсь увидеть тебя через пятнадцать минут на экране.

Середина дня. Лукас расслабился после обеда и лениво поднял трубку.

— Лукас?

— Как ты себя чувствуешь, Дженнифер?

— Что происходит с Макгаун?

— Дженнифер, черт побери…

— Нет, нет, нет. Я не спрашиваю, спал ты с ней или нет. Ты уже дал мне честное слово на этот счет. Теперь я хочу знать, какая связь между Макгаун и полицейским наблюдением? Почему за ней следит полиция?

Лукас замялся, поняв, что допустил ошибку.

— Ага! Так вы действительно ведете за ней наблюдение, — воскликнула Дженнифер.

— Дженнифер, помнишь, я попросил тебя поговорить с начальником полиции, прежде чем что-либо предпринимать в отношении Карлы Руиц? Так вот, я прошу тебя сделать то же самое и сейчас.

Вечер. Солнце уже садилось заметно раньше. Лето прошло. Лукас ждал за дверью кабинета Даниэля. Он простоял минут пятнадцать, прежде чем появился шеф.

— Зайди, — сказал Даниэль. Он снял пальто и швырнул его на диван. — Я прямо тебя спрашиваю. Это ты передал Дженнифер Кери информацию, что мы ведем наблюдение?

— Не я, клянусь. У нее свои источники. Она позвонила мне, а я направил ее к тебе.

Даниэль ткнул пальцем ему в грудь.

— Если я узнаю, что все было иначе, я тебя вышвырну.

— Это не я. А что случилось после того, как она позвонила?

— Я связался с управляющим телестанцией, пригласил его и Кери приехать и напомнил им закон об охране общественного спокойствия и порядка. Кери начала рассуждать об этике, а управляющий сказал, чтобы она заткнулась. Он заявил, что не допустит, чтобы на его телестанцию возложили вину за то, что ведущую тележурналистку с другой станции убьет Бешеный.