Новенькая для мажора - Елена Чикина

За время выходных не произошло ничего из ряда вон выходящего, соседка моя уехала домой, и все эти дни я провела, спокойно готовясь к поступлению в вуз. Переделала всю домашнюю работу, позвонила родителям, узнала, как они устроились на новом месте.

Но чего я так и не смогла сделать, это позвонить Диме. Всю эту неделю мы с ним не виделись, хуже того, не говорили и не переписывались с самого понедельника.

И что я теперь скажу своему парню? Как буду оправдываться?

Я не хотела никому изменять. Я как могла сопротивлялась местному королю с его бесконечными домогательствами: избегала Руслана, возражала ему, вырывалась, не давала себя целовать… И все равно ответила на поцелуй, все равно оказалась в его постели, хотела этого или нет.

Должна ли я была рассказать Диме о том, что произошло? В этом я совсем не была уверена.

Измена ‒ это гадко и мерзко, и пережить такое просто невозможно. Если все расскажу своему парню, я нанесу ему смертельную рану, причиню ужасную боль. И на этом наши отношения, вероятно, закончатся, даже несмотря на то, что после поцелуя я дала Орлову пощечину, той ночи не запомнила, да, наверное, и не несла ответственности за то, что творила в этом состоянии.

Но если не расскажу… не уверена. Не уверена, что смогу вынести такой груз на своей совести. К тому же, мной владело смутное ощущение, что Дима имел право знать о том, что произошло с моим телом, а главное, имел право самому решать, как к этому относиться.

Разве я могла скрыть от него… такое?

В итоге, я так ни до чего и не дошла в своих размышлениях, а потому о следующем разговоре с Димой думала со смесью страха и стыда.

Если же говорить о моих собственных чувствах…

Прошла всего неделя с нашей последней встречи, но за это время я успела измениться до неузнаваемости. Мой мир дал большую трещину, душа вывернулась наизнанку, а тело… тело зажгли поцелуи и прикосновения другого человека.

Я обещала, что не покорюсь парню, угрожавшему мне, насмехавшемуся надо мной, объявившему меня своей собственностью. Парню, гнусно воспользовавшемуся моим неадекватным состоянием в своих целях, этому тирану, держащему в страхе всю школу, не думающему ни о ком, кроме себя, но…

Но почему мои мысли все чаще и чаще обращаются к нему? Почему мне начинает казаться, что я сама загнала себя в какие-то рамки ненужных правил и нелепых ограничений? Почему мне кажется, что между нами с Димой все, так или иначе, закончится в ближайшее время?

И почему мне так хочется, до безумия хочется поверить в искренность Руслана?..

За все выходные я так и не решилась открыть ту белую коробку, которую он прислал мне в дополнение к цветам и извинениям. Не знаю, почему, наверное, не хотела снова расчувствоваться и распереживаться, превратиться в безвольную размазню ‒ а именно так на меня всегда действовали его подарки.

Но вот в ночь с воскресения на понедельник, перед тем, как ложиться спать, я все-таки не удержалась и открыла ее.

В коробке оказалась очередная порция конфет ручной работы, украшенных шоколадными вензелями, кусочками ягод и сусальным золотом. Но только я, было, вздохнула с облегчением, как мой взгляд наткнулся на маленький бархатный футляр, лежащий в одном из ее отделений.

Ювелирное украшение…

Он подарил мне ювелирное украшение?

Моей душой завладел ураган противоположных эмоций.

Разве Руслан не знает, что леди не могут принимать от джентльменов ничего, кроме цветов и конфет? Мне кажется, или в этих обстоятельствах такой подарок ‒ просто верх бестактности? Он словно расплатился со мной за ту ночь.

Прежде чем я успела дойти до чего-то в своих мыслях, мои руки сами собой открыли этот футляр… и сердце снова сжалось от смеси нежности, боли, грусти и сожаления.

Небольшая серебряная подвеска на цепочке. Голубка. Белая птичка.

Я закусила губу.

Лучше бы и правда не открывала, лучше бы не позволяла его подарку влиять на свои чувства!

Хотелось бы мне, чтобы все было проще, потому что теперь на сто процентов я уверена только в одном ‒ я потеряла все ориентиры. Не знаю, где верх, а где низ, что черное, а что белое.

Запуталась. Я совершенно запуталась.

***

В понедельник утром я хотела выйти из общежития пораньше, но сборы заняли слишком много времени, и в столовую я пришла вместе со всеми. Отстояв длинную очередь на раздачу еды, получила тарелку рисовой каши ‒ на самом деле я ее на дух не переношу, но больше ничего вегетарианского в меню сегодня не было. Даже в простейшую яичницу они умудрились запихнуть бекон (да-да, знаю, на такое грех жаловаться).

Хорошо, что у меня осталось еще пара моих любимых кокосовых протеиновых батончиков, тех самых, что продаются в «Фикс прайзе» за треть их реальной стоимости. Надо будет купить еще.

Оглянув просторный зал, так и не нашла в нем знакомых девчонок. Ладно, ничего страшного, поем одна.

Но не успела я запихнуть в рот первую ложку ненавистной рисовой каши, как за мой столик подсел не кто иной, как Руслан Орлов.

―Привет, Ариша. Не против, если я к тебе присоединюсь?

Я вздрогнула. Подавила вздох.

Частью своего сознания (рациональной частью, которая хотела, чтобы все в моей жизни стало проще) я надеялась, что цветы, подарки и извинения были с его стороны простой попыткой загладить вину. Что, получив свое, он оставит меня в покое, и перестанет испытывать на прочность мое бедное сердце ‒ при виде него оно предательски забилось в миллион раз чаще…

Да что же это такое?.. Я же должна его ненавидеть!

―Ты получила мои цветы? ―улыбнулся парень.

―Да… спасибо, ―пробормотала я.

Интересно, что он во мне вообще нашел? Я ведь не красавица, уж точно не так красива, как остальные девчонки в нашем классе ‒ та же Алина, например, которую он так и не удосужился поцеловать. Да и Дина, Катя, Аня, Карина, они все намного красивее меня!

Ну, ладно, красота, а темперамент? Я же рядом с ним превращаюсь в какую-то вареную макаронину, становлюсь робким, пугливым кроликом (конечно, за исключением тех случаев, когда он окончательно наглеет, и даже меня, Зефирку, вынуждает к резким словам и грубым действиям).