Тайна леди Кэт - Марси Ротман

Кэт в отчаянии молотила кулачками по одеялу при воспоминании об унижении, которое пришлось испытать. Хотя самого страшного удалось избежать, она знала, что все повторится снова, как только она останется с ним наедине. Она не сможет защититься от Петербрума, который, как пить дать, возобновит свои посягательства. Кэт задрожала и зарылась лицом в подушку. Внезапно она почувствовала страшную слабость.

На следующее утро Ник и Чарли явились в дом Торна Мейтленда за полчаса до назначенного времени.

Получив записку, Ник тотчас отправил весточку Чарли, чтобы тот ждал его на Манчестер-сквер. Ник всю ночь метался по комнате, то и дело прикладываясь к бутылке. Только коротенькая записка Мейтленда удерживала его от того, чтобы убить Петербрума. Хоть мать была права, он не мог следовать ее советам. Терпение и несправедливость — первого ему не хватало, а без него нельзя было одолеть второе. Остаток ночи он провел в кресле. На рассвете его внезапно осенило. Он подошел к столу и сделал наброски на большом листе бумаги. Ник был счастлив, что нашел хоть какое-нибудь занятие. Он чуточку успокоился. Монро понимал, что благодаря этой идее сможет предложить Кэт нечто стоящее.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем я предполагал, — заметил Слейтон, когда они встретились перед домом Мейтленда. Но прежде чем Ник ответил другу, дворецкий капитана заметил их и проводил в приемную, откуда доносились детский визг и голос хозяина, перекрывавший все остальные голоса. Спустя несколько минут двое близнецов, а всего у Торна было четверо сыновей, вбежали в комнату и спрятались за Чарли и Ником.

Увидеть такое Ник не ожидал. Всеми уважаемый, полный достоинства капитан Мейтленд был одет как пират, его светлые волосы свисали в беспорядке. Он подхватил мальчишек под мышки.

— А, друзья, — засмеялся Торн, — выпейте по чашке чая, а то и по две, пока я присоединюсь к вам.

Нетерпение Ника уступило место восхищению.

— Будем ли мы когда-нибудь так счастливы? — спросил Ник, прислушиваясь к смеху и протестам пленников Торна в другом конце зала.

— Дорогой Ник, сначала ты сделал из меня скучнейшего трезвенника, экс-игрока, а теперь предлагаешь вкусить радости отцовства? Не выйдет, старина.

Ник не думал о том, что у него могут быть дети, не мечтал о браке, пока рыжеволосая королева не вошла в его жизнь и не превратила ее в греческую трагедию.

— О чем задумался, Монро?

— Мои представления о жизни рушатся одно за другим, как здание, из которого вынимают кирпичи.

Не успел Чарли попросить друга объяснить, какие именно, как в комнату вошел коротышка в черном, очень похожий на проповедника. Озорная улыбка, игравшая на его устах, осветила даже эту залитую солнцем залу.

— Приветствую вас, джентльмены. Я Барт Болт, помощник капитана, — его открытый взгляд укрепил их во мнении, что Болт, как две капли воды, похож на добродушного, хорошо одетого викария. — По поручению капитана я занимался расследованием обстоятельств помолвки Петербрума.

Он дал каждому в руки бумаги, приказал принести чай и уселся с книжкой в углу комнаты, выходящей окнами в сад.

Ник и Чарли углубились в бумаги, содержание которых их взволновало и шокировало.

Едва они кончили изучать их, как появился одетый в безупречный черно-белый костюм для верховой езды капитан. Улыбка озаряла его красивое лицо.

Ник заговорил первым охрипшим от волнения голосом:

— Здесь сказано, что Гровенор не жульничал за игрой в карты.

— Да еще в таком состоянии! Он набрался до чертиков, и они позволили ему выиграть, как показали свидетели, — сообщил Мейтленд. Он сел в кресло и закурил трубку.

— Но перед тем как его сознание помутилось, они взяли его в оборот, повели разговоры о том, что он смошенничал. Партнеры угрожали ему скандалом, бесчестием и, как водится, были готовы четвертовать старика, — продолжил вместо хозяина Болт. — Петербрум, который оказался поблизости, был призван в качестве арбитра, что было ему на руку. Согласно показаниям свидетеля, Петербрум предложил не раздувать скандал.

Из бумаг Ник узнал, что на следующий день Петербрум предстал перед Гровенором, который обещал заплатить каждому игроку десять тысяч фунтов, если тот забудет о вчерашнем инциденте. Партнеры поклялись хранить молчание.

— Но ведь Гровенор должен был знать, что он не жульничал, что обвинение было ложным. Почему он ничего не отрицал? — спросил Ник, не веря, что подобный трюк мог пройти.

— Петербрум пользовался своей излюбленной тактикой, — вмешался Болт.

— Доводить до скандала никто не собирался. Достаточно было распустить слух, — гневно воскликнул Мейтленд. — По моим сведениям, Гровенор — не единственная жертва. Петербрум и его веселая компашка уже не раз выходили сухими из воды, проделывая подобный трюк.

— Но каким образом скандал, который удалось замять, способствовал помолвке Петербрума с Кэт? — поинтересовался Чарли.

— Петербрум заявил, что наградой за его труды должна стать женитьба на Кэт, — объяснил Болт.

— Но ведь они ненавидят друг друга с детства, — возмутился Ник.

— Кэт сказала мне, что на женитьбе настаивает дед Петербрума. Только ее он видит его женой, — добавил Чарли, — но это же вранье!

Мейтленд и Болт обменялись взглядами.

— Что такое, капитан? — настойчиво спросил Ник.

— Деду Петербрума все равно, на ком женится его внук. Два месяца назад он лишил его наследства и составил завещание в пользу кузена, которого Петербрум ненавидит, — сообщил Мейтленд. — Ему придется поторопиться с женитьбой и сделать хорошую партию, прежде чем станет известно в свете об изменении завещания. У него совсем мало времени.

Ник поднялся и нервно зашагал по комнате. Наконец ситуация прояснилась. В этой печальной истории почти все оказалось блефом.

— Кэт подходила ему, как никакая другая женщина, — продолжал Мейтленд. — Не знаю как, но он узнал, что после смерти Гровенора она наследует состояние. Согласно завещанию, женщины из рода Гровеноров имеют право наследовать имение.

Ник приблизился к Мейтленду. Его лицо исказила ярость.

— Очень умно придумано. Он компрометирует отца, зная, что у старика нет сил бороться, а затем вынуждает отдать ему Кэт, взамен обещая, что не будет раздувать скандал.

— Свет ненавидит Пирсона Гровенора и с удовольствием будет пережевывать сплетни и слухи не одну неделю, — вступил в разговор Чарли. — К тому времени, когда правда выйдет наружу, мой дядюшка станет предметом осмеяния и издевательств. У него не хватит нервов противостоять Петербруму. Люди боятся его.