Не бойся глубины - Наталья Солнцева

– Но… все имеет под собой какую-то почву. Кто может желать вам зла?

– Ах, что вы меня спрашиваете?! – рассердилась она. – Это ведь, кажется, ваша работа! А я ничего, ничего не знаю…

– Так я не смогу вам помочь, – вздохнул он. – И вы рискуете остаться наедине со своими проблемами.

– Вы бросите меня в таком ужасном положении? – перестав плакать, уставилась на него Динара. – Умоете руки?

– Но что я могу предпринять, если вы ничего не рассказываете?

– Я вам все объяснила! Неужели вы сами не видите? – Она показала рукой на обугленную кастрюлю. – Сегодня у меня чуть не сгорела квартира! А недавно прорвало трубу!

– Бывает, – улыбнулся Артем. – Старый дом, старые трубы… Кастрюли на плите забывает множество людей. Это вовсе не значит, что кто-то покушается на их жизнь. Уголовный розыск тут бессилен!

– За мной кто-то следит. Недавно я еле ноги унесла от маньяка в подземном переходе…

– Вам могло показаться, – возразил сыщик. – У страха глаза велики. Возможно, это был поклонник…

– Не говорите ерунду! – От возмущения у Динары сразу высохли слезы. – Он шел за мной почти до самого дома!

– Должно быть, он просто живет рядом с вами.

– Допустим… А письмо?

– Какое письмо?

Она вскочила, достала из шкафчика письмо и протянула Артему.

– Вот это письмо! Я нашла его сегодня утром в своем почтовом ящике!

Сыщик прочитал письмо. Оно ему не понравилось, но пугать даму еще больше не хотелось.

– Чья-то шутка, – сказал он. – Вы кого-нибудь подозреваете?

Динара задумалась. Наконец она подняла на Артема свои горячие черные глаза и сказала:

– Это… он.

– Нельзя ли конкретнее?

– Это… черный маг, посланник из ада. Только он мог так подписаться…

Глава 23

Юрий привез в подарок Анне Наумовне с нижегородской ярмарки вышитую скатерть изумительной ручной работы.

Несмотря на свое намерение оставаться холодной и равнодушной к знакам внимания молодого человека, госпожа Левитина ахнула, когда он развернул перед ней белоснежное тонкое полотно с вышитыми блестящей гладью и золотой ниткой павлинами, между которыми вились узоры из райских цветов и винограда.

– Какая красота! – восхищенно прошептала она. – У вас прекрасный вкус, Юрий!

– Я прощен? – улыбнулся Салахов.

Он снова напросился к ней с визитом и чувствовал себя в связи с этим неловко. Но по мере того как он любовался Анной, его душу охватывали нежность и покой. Она не выказывала по отношению к нему особого интереса, что не на шутку задевало Юрия. Его самолюбие бунтовало, а сердце таяло от тоски и желания быть рядом с этой женщиной.

– Вы меня балуете, – вздохнула она. – Но мне приятно…

Простая фраза вызвала бурю восторга у Салахова, что привело его в ужас. Как он мог попасть в зависимость от женщины? Такое положение вещей противоречило его принципам, всему, что он отстаивал в жизни. Это, вероятно, пройдет, когда их отношения станут достаточно близкими. Тесная близость – самое сильное испытание любви.

Он, пересиливая свою робость, взял руку Анны и поцеловал. Она не отняла руки, но ни малейшего волнения не отразилось на ее лице. Ее изящные пальцы не дрогнули, не откликнулись на ласку, оставаясь спокойными, теплыми и легкими, лишенными трепета страсти.

«Она равнодушна ко мне! – с отчаянием думал Юрий, все еще не отпуская руки Анны Наумовны. – У меня нет надежды…»

Госпожа Левитина тихонько потянула руку, но Юрий удержал ее.

– Где вы будете встречать Новый год? – спросил он.

Она повела плечами и улыбнулась.

– Еще не знаю. Я люблю в новогоднюю ночь быть дома. Но иногда… мне хочется прокатиться на тройке, в санях, под медвежьим пологом… чтобы снег летел из-под копыт, полозья скрипели, а колокольчик заливался под дугой, украшенной красными лентами!

– Если вы… не измените своего желания, я буду счастлив доставить вам это удовольствие! – пересохшими от волнения губами выговорил Юрий, отпуская, наконец, ее руку.

– Разве вы встречаете Новый год не в семье? – удивилась она.

– Нет.

– А коллеги? Друзья? Партнеры? Разве вы не проводите этот праздник в ночном клубе?

– Нет.

Юрий не стал объяснять, как ему надоело однообразие – рестораны, выпивка, сигаретный дым, скучные разговоры, неискренние комплименты и неизменные правила хорошего тона. Он мог бы рассказать ей, как пуста, в сущности, его жизнь – хотя в ней нет ни одной свободной минуты!

– Я подумаю, – сказала Анна Наумовна без особого энтузиазма. – Может быть, мы и покатаемся на тройке…

Юрий не помнил, как вышел из ее дома, как завел машину… Он летел по скользким дорогам как на крыльях, с одной только мыслью: «Она не сказала „нет“! И, возможно, грядущая новогодняя ночь принесет мне подарок, о котором я не смею мечтать!»

Жизнь сразу приобрела сочные краски и неповторимый вкус счастья. Она стала подобна шампанскому, тогда как до сих пор была чем-то средним между остывшим чаем и прокисшим соком.

Анна Наумовна не ожидала, что встреча с Юрием после короткой разлуки так взволнует ее. Она с трудом сохраняла маску скучающей дамы.

Перед визитом Салахова у нее состоялся тяжелый разговор по телефону с Князевым.

– Где ты будешь праздновать? – спросил он с нажимом. – Мы снова будем порознь?

– К вам с Элей, как всегда, придут сын с женой. Не оставишь же ты их одних?

– А тебя я могу оставить одну?! – возмутился Князев, хотя отлично понимал, что Анна права. Новый год – семейный праздник, и пока он живет в семье, ему придется придерживаться правил.

– Давай проводим старый год вместе…

– Боже мой, Анна! Ты как будто не понимаешь, что я хочу быть с тобой всегда! И в новогоднюю ночь тоже!

Анна Наумовна молчала. Что она могла сказать Князеву? Они не давали друг другу никаких обещаний. И в первую очередь он сам этого хотел, для того чтобы оставить за собой пути отхода. Не самая привлекательная черта в мужчине. Просто Князев и представить не мог, как все обернется.

Он привык быть хозяином – в семье, в бизнесе, в отношениях с женщиной. И вдруг оказался во власти чувств, которые сильнее его. Теперь он готов на все, но его жертвы не нужны Анне. А он хотел ее! И не знал, чем привлечь эту странную, непонятную женщину. Она предупреждала его – но Князев не верил ее словам. Сначала он просто развлекался. Она не возражала, ничего не требовала и тоже развлекалась. Чего-то он в ней не распознал. Он вообще считал, что женщины не могут вести себя таким образом. У них другая психология, другие взгляды на жизнь. Анна удивляла его. Постепенно он привязывался к ней все сильнее. И когда он стал всецело, безраздельно принадлежать ей, она… начала отдаляться.