Вампир — граф Дракула - Мария Корелли

Он должен быть туда привезен или принесен, это ясно. Казалось бы, ему легко самому добраться туда, либо не меняя своего облика, либо превратившись в волка, собаку или летучую мышь. Следовательно, если Дракула не делает этого и продолжает оставаться в ящике, можно предположить, что по каким-то причинам это невозможно.

Каким путем доставят ящик в замок? По шоссе — слишком долго, и мы, его враги, можем догнать его без труда, а этого-то главным образом граф и боится. По железной дороге — чересчур хлопотно. Остается лишь водный путь…

Очевидно, с самого начала Дракула намеревался попасть в Галац и отплыл в Варну только лишь для того, чтобы ввести нас в заблуждение. Уверена, что туман, о котором говорил капитан, — дело его рук. Граф беспрепятственно прибыл в Галац в ящике, который Гильдесгейтом был сдан Скинскому… Вот все, что мы знаем. Убив Скинского, Дракула замел все следы.

Я изучила карту и пришла к заключению, что ящик с вампиром везут или по Пруту, или по Сирету. Судя по тому, что я говорила под гипнозом, а именно: что слышны равномерные удары весел и мычание коров — граф находится в ящике на открытой барже, на небольшом расстоянии от берега. Прут более удобен для навигации, чем Сирет, но Сирет сливается около Фунду с Бистрицей, протекающей недалеко от ущелья Борго. Это и есть ближайший водный путь к замку.

Позже. Когда я поделилась своими предположениями с мужчинами, Андрей встал и поцеловал меня, а фон Гельсинг радостно воскликнул:

— Наша дорогая миссис Минна опять помогает нам! Теперь, друзья мои, надо решить, как действовать дальше.

— Я найму катер следую за графом! — закричал Артур.

— А я возьму лошадей и поеду вдоль берега на случай, если графу вздумается покинуть баржу, — прибавил Морис.

— Прекрасно, — согласился профессор, — оба плана хороши, только не советую вам ехать поодиночке. Не забудьте, что Дракула хитер, и вам, возможно, придется бороться не с ним одним…

— Я отправлюсь с Морисом, — предложил Сивард. — Но и вы, Артур, не должны ехать один…

Он посмотрел на моего мужа, который в свою очередь взглянул на меня.

Я поняла, что Андрею хочется ехать с Голмвудом.

— Андрей, советую вам ехать с Артуром, — сказал фон Гельсинг. — Вы можете со спокойной душой оставить жену на мое попечение. Мы с ней отправимся в замок Дракулы и…

Мой муж перебил профессора:

— Неужели вы намереваетесь взять с собой несчастную Минну в гнездо вампира. Я этого не позволю! Вы в том проклятом месте не были и не видели того, что видел я!

Потом, обернувшись ко мне и взглянув на шрам украшавший мой лоб, Андрей схватился за голову и застонал.

— Чем я заслужил столько горя?

Фон Гельсинг ласково обнял его и сказал:

— Дорогой мой друг, я хочу спасти миссис Минну, а потому нам необходимо ехать в замок. Не бойтесь, я сумею сберечь ее. Вы ведь знаете, что надо сделать, чтобы очистить это адское гнездо! Если нам не удастся поймать графа, то со временем наша дорогая миссис Минна, — тут он сжал мне руку, — присоединится к тем ужасным женщинам, которых вы видели в замке. Я помню ваш рассказ о том, с какой зверской радостью они накинулись на мешок с ребенком, брошенный им графом. Простите, что напоминаю вам об этих ужасах, но не забудьте, что, войдя в замок, я сам рискую остаться там навсегда. Я никогда не поехал бы туда, если бы не был убежден, что это необходимо.

— Делайте как знаете, — прошептал Андрей.

26 октября, утро. Артур с Андреем уже на катере. Морис и Сивард купили великолепных лошадей и следуют за нами. Я с профессором отправляюсь на поезде в Верести, откуда мы возьмем экипаж, чтобы доехать до ущелья Борго.» Мы взяли с собой денег на покупку лошадей, так как фон Гельсинг, боясь довериться местным жителям, решил действовать самостоятельно. При нас подробная карта, так что мы не рискуем сбиться с пути.

Мне было бесконечно тяжело расставаться с мужем, и я с трудом сдерживала слезы. Уповаю на Бога, только он может помочь нам.

25 октября, ночь. Пишу на карте. Плывем вверх по Сирету до Бистрицы, так как пришли к заключению, что предположения Минны верны. Холод ужасный. Артур уговаривает меня лечь спать. Но я так нервничаю и так беспокоюсь за жену, что и подумать об этом не могу. Морис и Сивард едут на лошадях по берегу реки.

27 октября. Мы в пути почти два дня. Пока ничего подозрительного не видели. Вывесили румынский флаг, вследствие чего наш катер принимают за полицейский и позволяют беспрепятственно обыскивать все попадающиеся нам баржи.

Два рыбака только что сообщили, что рано утром мимо них прошла большая баржа. К сожалению, это было до слияния Сирета с Бистрицей, так что они не могут сказать, по какой реке баржа продолжила свой путь.

28 октября, утро. Двигаемся очень быстро. Потерял из виду Мориса и Сиварда. Надеюсь, что встретим их в Страсбо. Если до тех пор мы не настигнем графа, придется решать, как действовать дальше.

Где теперь Минна? Ужасно беспокоюсь за нее и за нашего милого профессора.

30 октября. Мы узнали, что катер сломался и Андрей с Артуром вынуждены были остановиться на Бистрице. Правда, Голмвуд сумел устранить поломку, но, по словам местных рыбаков, ход катера сильно убавился. Как это досадно! Мы стараемся догнать наших товарищей, так как они, верно, скоро будут нуждаться в нашей помощи. Холод ужасный, идет снег.

Глава XXVI

28 октября. Прибыли в Верести в полдень. Профессор сказал, что сегодня ему стоило огромных трудов загипнотизировать меня и что он не мог добиться другого ответа, как: «Тихо и темно». Он отправился теперь за экипажем.

Позже. Фон Гельсинг вернулся, мы пообедали и скоро отправляемся в путь.

31 октября, ночь. Едем уже третий день. Становится все холоднее, идет снег. К рассвету рассчитываем прибыть к ущелью Борго.

Лошади очень смирные, и я изредка правлю, чтобы дать профессору отдохнуть… Бедный! Он ужасно утомлен, но мужества не теряет.

Останавливаемся по пути на постоялых дворах. Местные жители, увидев мой шрам на лбу, крестятся и отворачиваются. Надеюсь, что муж и наши друзья невредимы. Ужасно боюсь за них.

2 ноября. Сижу у костра, поддерживаемого мною всю ночь. Очень холодно, снег идет не переставая — зима в этих краях начинается рано. Миссис Минна плохо переносит такую погоду. Она спит, спит и спит и почти ничего не ест; даже бросила вести свой дневник.