Волшебные крылья - Барбара Картленд

— Нет… конечно, это… больше, гораздо больше… Вы столько интересного рассказывали мне… давали уроки фехтования… позволяли ездить на своих лошадях и…

Она внезапно остановилась, словно спохватившись, и маркиз закончил за нее:

— И еще… я поцеловал вас, Мина.

Увидев, как она вновь покраснела, маркиз ласково произнес:

— Это был самый прекрасный и самый запоминающийся поцелуй в моей жизни.

Медленно, слишком медленно, как ему показалось, словно она делала это через силу, девушка подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.

— Я люблю вас! Вы должны были понять это тогда, вечером, на террасе, — сказал он.

Она едва слышно вздохнула, но промолчала. А он продолжал:

— Я хочу услышать от вас, что вы испытываете ко мне.

Больше она не могла смотреть на него и закрыла глаза, а он любовался длинными черными ресницами, бросающими тень на нежную кожу щек.

— Так скажите же мне, Мина, — настаивал он. — Я жду…

Он почувствовал, как она дрожит, и в одно мгновение приблизился к ней почти вплотную, обхватил ее руками и прижал к себе в безотчетном стремлении уберечь, защитить от всех бед и волнений. И Мина, почувствовав это, доверчиво прильнула к нему и уткнулась лицом в его плечо.

Маркиз держал ее крепко и вместе с тем бережно, как в тот день, когда они нашли на поляне убитую олениху. Зарывшись лицом в ее волосы, он прошептал едва слышно:

— Ну же, я жду.

— Я… люблю вас! Я люблю вас так сильно, что я чуть не умерла от горя… когда уезжала из Вент Роял… от вас.

Маркиз еще сильнее прижал ее к себе. А затем все так же тихо спросил:

— Сколько вам лет?

— Восемнадцать.

На какое-то мгновение маркиз замер, словно не мог поверить, что сбылись его самые смелые надежды, и все еще боясь, что он ошибается. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

А затем, когда он понял, что это так, он издал радостный, торжествующий возглас, напомнивший девушке крик одной из ее любимых птиц. Она подняла к нему лицо.

Маркиз пристально смотрел на нее и видел в ее прекрасных глазах необыкновенный свет. Ее губы чуть дрожали от предвкушения наслаждения, потому что она не сомневалась, что он сейчас поцелует ее.

— Я люблю тебя! — сказал маркиз. — Я так тебя люблю, что не могу думать ни о чем, кроме тебя, кроме твоих глаз, твоей улыбки. Все то время, что я искал тебя, стоило мне закрыть глаза, как я видел тебя на берегу озера с птицами на руках или ощущал вкус твоих губ… Я не могу и не хочу жить без тебя.

И затем его губы прижались к ее губам.

Для Мины этот поцелуй был даром небес. Она чувствовала, как блаженный восторг охватывает все ее существо, окутывая их обоих прекрасным облаком нежности и любви.

Это было настолько чудесно, что она вновь почувствовала себя так, будто после долгого изгнания вновь оказалась в раю. В раю, созданном его нежными ласками, имя которому — Любовь.

А маркиз продолжал целовать ее снова и снова и так крепко прижимал ее к себе, что на какое-то мгновение Мина почувствовала, что стала частью его и что вместе они — одно целое.

Она слышала пение птиц в ветвях дерева над своей головой и благодаря какому-то волшебству мгновенно перенеслась из края болот в Вент Роял.

Весь мир внезапно закружился вокруг нее, а затем ничего больше не осталось на свете, кроме этих жарких губ и сильных рук и кроме удивительной близости с мужчиной, которому она всегда принадлежала в вечности и отныне будет принадлежать в этой короткой земной жизни.

Когда маркиз в конце концов оторвался от ее губ и поднял голову, они оба почувствовали, как изменился мир вокруг них и как преобразились они сами, когда поняли, что нашли друг друга.

Маркиз долго смотрел на нее, а затем осторожно коснулся ее щеки.

— Я люблю и восхищаюсь тобой. На какой день мы назначим нашу свадьбу, моя любимая?

— Мне кажется… что мы и так женаты, что мы давно принадлежим друг другу.

— Именно это чувствую и я, — ответил он тихо. — Ах, мое сокровище, есть ли на свете кто-нибудь подобный тебе? Но нет, как это может быть? Ведь ты — моя, мое сердце, моя душа, мое сознание… самая лучшая часть меня. Без тебя я был бы неполным человеком, лишенным своей самой главной и лучшей части, как это, собственно, и было до встречи с тобой.

— Мне кажется, вы всегда были в моих мечтах… Все, что казалось мне прекрасным, говорило о вас, только я тогда этого еще не понимала.

Девушка чуть слышно вздохнула и добавила:

— С тех пор как я покинула Вент Роял, я постоянно звала вас… мысленно… как я звала птиц. Мне не оставалось ничего другого…

— Я слышал твой зов и искал тебя, — нежно ответил маркиз. — Я тоже обращался к тебе, призывая откликнуться. Меня охватывало отчаяние при мысли, что я могу тебя не найти и потеряю навсегда.

По его тону Мина поняла, что он говорил совершенно искренне.

— Думаю, что в конце концов я была бы вынуждена вернуться к вам… подобно тому, как птицы возвращаются домой, как бы далеко они ни улетали на другие континенты, они всегда возвращаются назад.

Маркиз еще крепче сжал объятия.

— Я бы не хотел рисковать! С этой минуты ты моя отныне и навечно. Я никуда тебя больше не отпущу.

С этими словами он нагнулся и пылко поцеловал ее, словно испугавшись, что может вновь потерять ее. Этот поцелуй отличался от его прежних нежных и целомудренных поцелуев. Это был властный, страстный поцелуй мужчины, сгорающего от желания и стремящегося полностью овладеть телом и душой своей возлюбленной.

И Мина почувствовала огонь, сжигающий его, и странное, незнакомое ей прежде пламя зажглось внутри ее, навстречу его страсти.

Девушка понимала, что это другая, неизвестная ей сторона любви, отличная от того восхитительного неземного чувства, что охватило ее, когда он впервые поцеловал ее, но она готова была принять и это, ибо знала — это тоже любовь.

Та любовь, которую находят мужчины и женщины, встречая свой идеал, если им хватило терпения и веры найти его, и которая открывала тайные сокровища души, о коих никто из них порой даже не подозревал.

Долгое время спустя, когда солнце уже почти коснулось края воды на горизонте, они все еще сидели обнявшись, очарованные тишиной, и все еще с трудом веря в свое счастье. Наконец Мина нарушила затянувшееся молчание:

— Наверное, вы голодны? Может быть, нам лучше пойти… домой? Я бы попыталась приготовить что-нибудь поесть?

— Да, действительно, неплохая идея… Завтракал я довольно давно, — ответил маркиз. — Я доехал до Стамфорда прошлой ночью и остановился в отеле, так как не хотел тебя пугать, заявившись на ночь глядя.