Человек в Высоком замке - Филип Дик

– Знаете, кто вы? – спросил он Джулиану и обернулся к Кэролайн. – Эта женщина – демон, прекрасный змей–искуситель, который… – Он поднял руку и сильно, чуть было не смахнув очки, потер лоб. – Который неустанно скитается по Земле… – Он поправил очки. – Она поступает так, как подсказывает инстинкт, следует своей природе. Ей не приходило в голову, что своим визитом она причинит кому–то боль. Она просто пришла, как приходят беда или счастье – никого не спросясь. И я рад, что она здесь, и ни о чем не жалею. Она не знала, зачем едет сюда и что найдет. Думаю, всем нам повезло, так что давайте не будем вешать носы, хорошо?

– Да, она ужасная сумасбродка, – подтвердила Кэролайн.

– Весь мир таков. – Абендсен протянул Джулиане руку. – Спасибо за то, что вы сделали в Денвере.

– Спокойной ночи, – сказала она, пожимая руку. – Послушайтесь вашей жены. Носите оружие.

– Нет, – сказал он. – Я давным–давно все для себя решил и не хочу к этому возвращаться. Теперь, когда мне становится тревожно, особенно по ночам, я ищу поддержки у Оракула. Неплохой способ отделаться от тревог. – Он печально улыбнулся. – Честно говоря, сейчас меня беспокоит лишь то, что эти олухи вылакают все спиртное, пока мы тут болтаем. – Повернувшись, он направился к бару.

– Куда вы теперь? – спросила Кэролайн.

– Не знаю. – Почему–то это не волновало Джулиану. «Я немного похожа на него, – подумала она. – Не позволяю некоторым вещам беспокоить меня, какими бы они ни были важными». – Возможно, вернусь к мужу, Фрэнку. Сегодня я пыталась до него дозвониться, пожалуй, еще раз попробую. Если будет настроение.

– Я очень благодарна за то, что вы для нас сделали или говорите, что сделали…

– Но вам бы хотелось никогда меня больше не видеть, – подхватила Джулиана.

– Должна признаться, меня очень расстроил ваш разговор с Готорном, – смутилась Кэролайн.

– Странно, – сказала Джулиана. – Мне не приходило в голову, что правда может вас расстроить. «Правда, – подумала она, – суровая, как смерть. Но найти ее гораздо труднее, чем смерть. Мне просто повезло».

– Думаю, ваш муж прав: не стоит огорчаться. Это всего лишь недоразумение, не так ли? – Она улыбнулась, и миссис Абендсен вымученно улыбнулась в ответ. – В любом случае, спокойной ночи.

Джулиана, не оглядываясь, прошла по залитой светом окон дорожке сада и ступила на темный асфальт тротуара. Она шла, мечтая о машине – яркой, движущейся, живой, – которая доставит ее в мотель.

Комментарии к роману

Кажется уместным упомянуть о некоторых философских аспектах, оказавших существенное влияние на содержание романа «Человек в Высоком Замке».

В статье «Махаяна и китайские учения» востоковед Т. П. Григорьева предложила условные модели логик трех великих мировых культур: «Белое или черное – европейская модель; белое станет черным – китайская модель; белое и есть черное – индийская модель». Китайская модель и является скорее всего ключом к пониманию романа Филипа Дика. Белое станет черным, ян станет инем, ситуация непременно превратится в свою противоположность. И Оракул, к которому постоянно обращаются герои романа, каждый раз подчеркивает эту истину.

И все же, хотя в основе «Человека в Высоком Замке» лежит символика «Книги Перемен», хотя он насыщен духом, философией и терминологией Востока, это очень американский роман, где учение о Дао, образы «Ицзина» и «Бардо Тходол» вплетены в жизнь Америки шестидесятых, в ее прошлое и настоящее (пусть альтернативное). Поэтому перед нами стояла вдвойне сложная задача – сделать перевод не только максимально адекватным оригиналу, но и понятным русскоязычному читателю. Этой цели служат и настоящие комментарии.

1 «Ицзин», или китайская классическая «Книга Перемен», – одна из книг конфуцианского Пятикнижия. «Не без досады, но и не без удовлетворения мы должны предоставить „Книге Перемен“, безусловно, первое место среди остальных классических книг и как труднейшей из них: труднейшей и для понимания, и для перевода. „Книга Перемен“ всегда пользовалась славой темного и загадочного текста, окруженного огромной, подчас расходящейся во мнениях литературой комментаторов. Несмотря на грандиозность этой двухтысячелетней литературы, понимание некоторых мест „Книги Перемен“ до сих пор представляет почти непреодолимые трудности – столь непривычны и чужды нам те образы, в которых выражены ее концепции. Поэтому да не посетует читатель на пишущего эти строки, если некоторые места перевода данного памятника не окажутся понятными при первом чтении», – так писал переводчик «Ицзина» на русский язык Ю. К. Щуцкий. Так как в основе романа «Человек в Высоком Замке» лежат мантико–философские концепции «Книги Перемен», переводчики попытались изложить хотя бы на нескольких страницах основные принципы построения и космогонии «Ицзина», без которых невозможно понимание романа Филипа Дика.

По философии «Книги Перемен» все бытие представляет собой чередование ситуаций, возникающее от взаимодействия равных, пребывающих в постоянном движении и переходящих друг в друга космических сил – ян (света, мужского начала) и инь (тьмы, женского начала). Каждая ситуация символически обозначается знаком, именуемым в европейской литературе гексаграммой. Всего гексаграмм шестьдесят четыре, и вместе они охватывают весь мировой процесс. (Щуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга Перемен». М., 1960. – С. 22.)

Каждая гексаграмма состоит из шести горизонтальных черт. Черты символизируют этапы развития данной ситуации и читаются снизу вверх. Первой чертой считается нижняя, которая называется «начальной» и характеризует зарождение ситуации, второй – вторая снизу и т. д.; верхняя черта называется не шестой, а именно «верхней» и знаменует завершение ситуации, ее переразвитие, переход в свою противоположность. Существует два типа черт: непрерывные – они именуются чертами ян («световыми», «сильными», «девятками») и прерванные посередине – они называются чертами инь («теневыми», «слабыми», «шестерками»). Как нетрудно заметить, всего таких комбинаций из шести инь и ян может быть шестьдесят четыре, то есть по числу гексаграмм «Ицзина».

В древнейших комментариях к «Книге Перемен» отмечается, что вначале были придуманы восемь комбинаций трех черт, так называемые триграммы. Они получили названия и стали характеризовать определенные свойства и образы:

Каждая гексаграмма может рассматриваться как сочетание двух триграмм. Их взаимное отношение характеризует данную гексаграмму.

В зависимости от расположения черт гексаграмма, а следовательно, и ситуация, интерпретируется как стабильная или нестабильная, благоприятная или неблагоприятная. Гексаграмма может быть статичной, в этом случае рассматривается она одна, или имеет одну или несколько изменяющихся черт, «черт развития», тогда вслед за первой полученной гексаграммой рассматривается вторая, полученная из первой путем замены черт развития на противоположные (ян становится инем и наоборот).

Простейшая техника гадания по «Ицзину» такова. Вначале в письменной или устной форме задается конкретный вопрос. Для получения гексаграммы шесть раз поочередно подбрасывают три монеты. В зависимости от преобладания «орлов» или «решек» рисуются сплошные или прерывистые черты. После этого в Оракуле находят афоризмы, комментарии и толкования к полученной гексаграмме. Техника гадания по черенкам тысячелистника сложнее, но результат такого гадания точнее. (Подробнее о способах гадания по «Ицзину» см. «Чжоу Цзунхуа. Дао „Ицзина“. – Киев, 1996.)

Собственно текст „Книги Перемен“ представляет собой интерпретации гексаграмм в целом, отношения составляющих их триграмм и отдельных черт. Он неоднороден, принадлежит разным авторам и создавался в разное время. По глубине и подробности толкования ситуации текст можно разделить на ряд слоев:

1. Название гексаграммы.

2. Афоризмы ко всей гексаграмме.

3. Афоризмы к отдельным чертам.

4. Толкования и комментарии к гексаграмме, составляющим ее триграммам и отдельным чертам, так называемые „Десять крыльев“.

Переводчики пытались максимально бережно отнестись к тексту самой „Книги Перемен“, стараясь пользоваться переводом Щуцкого. Там, где это по каким–либо причинам оказывалось невозможным, приходилось обращаться к англоязычному переводу Р. Вильгельма, использованному автором. (Это единственная книга на английском языке, оставленная в библиографии.) Все подобные случаи отмечены особо.

В заключение хотелось бы привести слова выдающегося китайского философа Чэн Ичуаня (1033–1107), сказанные о „Книге Перемен“: „Книга эта столь широка и всеобъемлюща, что через нее мы надеемся встать в правильное отношение к законам нашей сущности и судьбы, проникнуть во все причины явного и сокровенного, исчерпать до конца всю действительность предметов и событий и тем самым указать путь открытий и свершений“.