Совершенное королевство - Лина Венкова

— Эрик, сыночек… — голос, которого я не слышал уже десять лет, и который больше не надеялся услышать.

— Как так произошло? — в конце-концов прохрипел я, с огромным усилием извлекая из себя звуки. — Тебя заставил отец? Это его рук дело? Это он заставил тебя исчезнуть, притвориться мёртвой?

"Господи, — думалось мне, — хоть бы это оказалось правдой", потому, что когда губы матери скривились в злой желчной улыбке, я понял, что отец в происходящем вовсе не виноват.

— Ты, как и раньше, винишь во всех несчастьях бедного Густава, — хладнокровно отметила мама. — Когда-то он и вправду был способен принудить меня к тому, чего он желал, а я — нет. Но те времена давно прошли.

Мать ступила несколько шагов назад и царственно опустилась на трон, блестевший, как и её платье с накидкой из невесомой прозрачной органзы.

— Тогда, я надеюсь, у тебя найдётся объяснение этому… этому…

— Происшествию? — усмехнулась мама.

— Чудовищному поступку!

— Ты хотел сказать: чудовищной несправедливости?

— Да! Именно это я и хотел сказать! — нервы сдавали позиции без наименьшего сопротивления; годы тренировок не помогали в этой ситуации.

— Ты прав. Со мной поступили несправедливо. — Она поджала губы с немного расстроеным выражением лица, вообще не поняв, что я говорил о несправедливости, коснувшейся нас с Мэрит. — Я подозревала, что Густав мне неверен с того момента, как мы с ним вышли из дворца бракосочетания. Он был роскошным мужчиной и я не хотела его терять, но со временем поняла, что это бесполезно. Другая женщина настолько занимала все его помыслы, что он… стал позволять лишнее в отношении меня.

…"Густав насильно заставил Офелию родить второго ребёнка"… — получается, Эрнестина не солгала мне тогда.

— Сказочка о том, что я ужасно больна, провела Густава — он практически ко мне не заходил. Сбежать оказалось легче, чем я думала. Да и сбегать было куда. — Она окинула взглядом тронный зал.

— Что?!

— Гроб похоронили пустым.

— Да мне всё равно! — наконец-то я обрёл способность нормально говорить. — Ты хочешь сказать, что сыграла собственную смерть и добровольно оставила детей на попечение чужим людям из-за подозрений, что отец тебе неверен? Я правильно расслышал? Даже Эрнестина, при всех её недостатках, никогда не бросила бы своих детей!

Этого для моей матери оказалось слишком — она вскочила, зло вскрикнув:

— Не смей произносить здесь это имя!

И всё. Больше ничего из моих слов она не услышала — только имя соперницы.

— Но это правда! — разъярился я ещё больше. Злость за себя и Мэрит не позволяла сделать шаг назад. — Ты оставила нас из-за пустого подозрения, и даже не подумала, как мы будем горевать за тобой! У Мэрит даже нет воспоминаний о тебе, она была крошкой, когда ты "умерла"!

— Но ведь всё оказалось правдой, — мать немного поумерила пыл. — Не прошло и суток после моей мнимой смерти, и Густав уже назначил свою любовницу новой королевой!

Прода 04.05

— Ты бросила нас, чтобы узнать это наверняка? Надеюсь, ты была довольна своей прозорливостью?

— Нет, — с чувством собственного превосходства ответила мать. — Я была довольна, когда этот предатель — твой отец — прохрипел свои последние слова. Он проклинал меня, но это уже не важно.

— Подожди, — от шока едва мог произносить слова. — Отца убила ты?! Да я всю жизнь винил в этом Эрнестину!

Казалось, я взорвусь прямо сейчас, и никакие уроки самообладания мне не помогли: оттого, что образ любимой матери развинчивался на глазах, хотелось выть.

"Знаешь ли ты, что твоя мать была психически нездоровой? Я читала отчеты врачей за те года её жизни"

Боже, Эрнестина никогда не лгала мне. Все эти ужасные вещи оказались правдой. Она миллионы раз утверждала, что отца не убивала, но я не верил, считая, что лишь ей это было на руку.

Какой же я идиот…

— Ты так подумал, потому что на то был расчет, — холодно подтвердила Офелия. Назвать это чудовище матерью уже не поворачивался язык. — Я свою работу выполнила хорошо.

— Это просто какой-то сюр! — Я хватился за голову руками. — Мы с Мэрит всю нашу жизнь обожали одно только воспоминание о тебе! Но сейчас я смотрю в твои глаза, и не верю, что ты и есть наша мать. Она была лучшим человеком на Земле.

— Но это так, Эрик, — в её голосе послышались нотки гнева и приближающейся истерики, — и ни ты, ни я не можем этого изменить. Мне это и незачем. Шпицберген, а вместе с ним и я в безопасности, пока Мэрит значится наследницей в завещании.

— Но ей скоро шестнадцать, — возразил я. — Она сможет вступить в частичное право владения.

— Да, — глядя куда угодно, но только не мне в глаза, отвечала мать. — Да, сможет.

— И что же будешь делать ты? Я не стану рассказывать, кого здесь повстречал. Но рано или поздно Мэрит унаследует архипелаг, и тогда тебе придется во всём ей признаться. Как ты посмотришь дочери в глаза? Ты хоть представляешь, что ей довелось пережить из-за тебя?

— По-правде говоря, раненые чувства Мэрит меня ни капли не заботят, — жестко ответила Офелия. — Я её вообще не хотела.

Я не верил своим ушам. За прошедшие полчаса я воспринял столько невероятной информации, что для усвоения этой уже просто не