Изумруд Люцифера - Анатолий Дроздов

Кузьма поднес трубку к уху. Рита вся обратилась в слух. По тому, как вытянулось от удивления лицо Кузьмы, она поняла, что это не тот звонок, которого она боялась.

— Да нормально у меня все!.. — говорил Кузьма. — Подумаешь, телефон дома и на работе два дня не отвечает! На работе в курсе, я им записку оставил. Мои, сам знаешь, в Кельне… Да, да, разволновались мы! Неделями не звонишь, а тут обеспокоился. Где, где? Во Франции! Да, представь себе! Путешествую с одной красивой девушкой, если бы ты ее увидел, — в обморок упал! — Кузьма поймал взгляд Риты и подмигнул. — Точно говорю, во Франции. Подъезжаем к Безансону, а дальше путь на юг, к морю. Да, все нормально. Пока!

Брат, — пояснил он, пряча телефон. — Забеспокоился вдруг. Но он действительно упал бы, если б увидел нас вместе, — Кузьма засмеялся. — Он же до сих пор…

— Он что-то говорил тебе про меня? — закусила губу Рита. — Плохое?

— А что из того? Что он мог сказать, чего я сам о тебе не знаю? Я большой мальчик, воробышек, и сам выбираю, с кем дружить. С тобой, например, — он погладил ее по руке. — С тобой я буду дружить, даже если ты сейчас выбросишь меня из своей машины, — на слове «своей» он сделал ударение.

— Не выброшу, — пообещала Рита.

— Вот видишь, я не ошибся в выборе, — Кузьма засмеялся и снова погладил ее по руке.

— Не пожалеешь? — полушутя-полусерьезно подхватила она.

— Не пожалею, — неожиданно серьезно ответил он. — Знаешь, чего я боялся с той минуты, как мы выехали из дома? Что рано или поздно ты не выдержишь этой гонки, сорвешься, затопаешь ножками и попросишься назад. Мы проехали уже более трех тысяч километров. Это и для сильного мужика тяжело. А ты молчишь. Стиснула зубы и крутишь баранку. У тебя не только красивые ноги и глаза, Маргарита, — он почему-то назвал ее полным именем и это было к месту. — Красивых девушек много. А вот таких, со стержнем внутри…

Кузьма замолчал. Рита также молчала. Она вела машину, не отрывая взгляда от дороги. На Кузьму Рита старалась не смотреть, не хотела, чтобы он увидел ее глаза.

— Самое смешное, — вдруг улыбнулся Кузьма, — что поначалу ты мне ужасно не понравилась. Пришла, думал, репортерка, вынюхивать, Карнеги начиталась. А когда статью твою прочитал… Не обижайся, но я даже тебя «заразой» назвал.

— А уж как я тебя с братцем называла! — засмеялась Рита. — Даже повторять не буду. Не поверишь, но я одно время думала, что вы на меня порчу наслали. Поэтому со зла ту статью и написала.

— Порчу? — Кузьма захохотал. — Зачем?

— Но я же Ангелу твоему… не уступила.

— Если бы он на всех, кто ему не уступил, порчу насылал… Полгорода б вымерло! Не может он этого. Даже если бы и очень захотел.

— А ты?

— А я не хочу.

— Но ты же можешь?.. — Рита помедлила. — Ну… Присушить девушку. Так чтобы она без тебя жить не могла, страдала по тебе, вздыхала.

— Зачем? — искренне удивился Кузьма.

— Мужикам такое нравится.

— Может, кому и нравится. Чтобы она за тобой даже в туалет… Но не мне. Хотя однажды я пожалел, что не присушил, — лицо его вдруг изменилось так, что Рите стало не по себе.

— А тебе не кажется странным, — торопливо спросила она, чтобы отвлечь его, — что это все случилось с нами? Жили себе спокойно, каждый в своей… — она поискала слово, — нише. И вдруг за каким-то чертом меня погнало к тебе, а на тебя свалился Ломтев со своими деньгами и чашей. И закрутилось!..

— Ты считаешь, что все это случай? — сощурился Кузьма. — Просто так карта легла?

— А ты веришь в судьбу?

— И в судьбу, и в Божий промысел, и в наказание за грехи. Когда все это закончится, я кое-что расскажу тебе. Обязательно. Потом, — спокойно сказал он, — потом. А сейчас, если не возражаешь, я немного сосну. Нам еще долго, и лучше, если в сумерках за рулем буду я…

Он и вправду почти мгновенно уснул, прислонившись головой к стойке окна. Рита несколько раз бросала взгляд на его спокойное и какое-то отрешенное лицо, а затем снова впилась глазами в дорогу.

— Не выброшу, — тихо сказала она вслух, — ни за что не выброшу!..

Вика бежала по длинному коридору, громко топоча своими толстыми ножками в сандаликах, оглядываясь на него и заливаясь радостным смехом. «Поймаю, поймаю!» — приговаривал он, делая вид, что хочет ее схватить, но на самом деле больше стучал подошвами, изображая бег. На очередном повороте он все же схватил ее и, подбросив в воздух, поймал и прижал к груди. Поцеловал в раскрасневшиеся пухлые щечки.

— Пусти! — уперлась она ручками ему в грудь. — Я хочу, чтоб ты ловил!

Он послушно спустил ее на пол, и она побежала, звонко хохоча. Они свернули за угол, затем еще, длинный узкий коридор с белыми стенами и таким же потолком все тянулся и тянулся, не кончаясь, и он вдруг понял, что уже не притворяется, а на самом деле бежит за дочкой.

— Вика! — окликнул он. — Подожди!

Но она, заливаясь колокольчиком, убегала от него все дальше, он напрягал все силы, но никак не мог сократить разделяющее их расстояние. Вот она скрылась за углом, и он, холодея, вдруг понял, что больше не увидит ее. Он побежал, как только мог, но угол, за которым скрылась Вика, только удалялся, а он все бежал и бежал… Воздух в коридоре вокруг него вдруг стал сгущаться, и из него медленно проявился лик. Это было лицо старика, худое, изможденное, с опаленной огнем черной кожей.

— Бертран! — воскликнул он, останавливаясь.

Губы старика зашевелились и он услышал тихий, как шелест, шепот:

— Не спи, Абей. Не спи…

Кузьма вздрогнул и открыл глаза. Ровно гудел мотор, рядом, сосредоточенно глядя вперед, сидела Рита, за окном справа круто убегал вниз склон. И где-то очень далеко, у подножия горы, ленточкой расплавленного металла изгибался горный поток. Кузьма глянул влево: отвесная стена, срезанная строительной техникой… Узкая горная дорога в две полосы…

— Где это мы?

— Не знаю, — Рита растерянно смотрела на него.

— А как мы здесь оказались?

— Полицейский велел свернуть.

— Полицейский?

— Ну да. Я ехала по автостраде, он показал жезлом.

— Он всем показывал?

— Нет. Указал на нашу машину и сделал знак. Как наши гаишники делают.

— Твою мать! — Кузьма лихорадочно открыл бардачок и вытащил карту. Они купили ее на заправке еще в Германии. — Где ты свернула? — он зашелестел толстым листом. — Какой последний указатель перед этим был, помнишь?

Рита ничего не успела ответить. Темная стремительная тень возникла за боковым стеклом.

— Тормози!

Она еще не успела среагировать на крик Кузьмы, как он бросился вниз и сильно вдавил рукой в пол педаль вместе с ее ногой. Тормоза завизжали. Рита вцепилась в руль, удерживая машину. Тень просвистела мимо и умчалась вперед.