Милые развлечения - Стелла Камерон

– Перис молодец, – но она не выглядела молодцом. Когда сегодня рано утром он подвез ее домой, лицо ее хранило замкнутое выражение; уходя, она не сказала ему ни слова. Сейчас ее лицо было еще более замкнутым, и вообще она выглядела гораздо агрессивнее.

В руке она держала какой-то рулончик. Неся его, как эстафетную палочку, она бегом преодолела последние несколько ярдов, отделявшие ее от Тобиаса. Ее волосы в беспорядке разметались по лицу и плечам.

– Мне… – Она положила руки ему на грудь и нетерпеливо подергала его за джинсовую рубашку. – Мне надо встретиться с тобой. Ты одурачил меня.

– Ради Бога, Перис, – заталкивая ее в толпу своих людей, он пытался отвернуться от прессы. – Что ты говоришь? Эти люди из газет. Не спрашивай почему, но они вынюхивают любую грязь, которую можно найти в моей жизни. Ты выручишь меня, не помогая им?

На ее глазах показались слезы. Она заморгала и на щеках появились блестящие дорожки.

– Черт!.. Прости меня. Я слишком отвлекся на всю эту ерунду, – он притянул ее к себе. – Что случилось?

– Грязь? – спросила она, не поднимая головы. – Ищут грязь? – Она стукнула его кулачком в живот, и он от неожиданности отпустил ее.

– Эй!

– Почему им надо что-то искать? – Рулончик, который она держала в руке, оказался свернутой газетой. – Они и так уже нашли ее столько, что можно закопать тебя в ней с головой!

– К черту, Перис. Что…

Неожиданно она хлестнула газетой его по лицу и еще раз – по голове.

– Остановите ее, – закричал Найджел, придвигаясь к ним. – Перис, не ори, ладно?

Перис застыла с поднятой рукой, глядя на Найджела. Тобиас увидел отвращение на ее лице. Правда о Синтии и Найджеле никогда не была достоянием сплетен, но Перис все знала. От этой мысли ему стало очень неприятно.

У Перис дрожали губы.

– Ты что, пытаешься до смерти запугать Попса? – спросила она. – Опутал колючей проволокой, чтобы он не вышел? Он и так не выйдет, черт тебя возьми. Для чего ты это сделал?

– Это он натащил сюда колючей проволоки, – сказал Тобиас. Краем глаза он заметил, что рыжие волосы придвинулись ближе. – И при этом проверил, чтобы большая часть ее проходила под слоем жидкой грязи, где легко можно проткнуть колесо. Когда мои рабочие сегодня утром приехали, все было уже готово. Я изо всех сил стараюсь не трясти грязным бельем. Хочу, чтобы все осталось между нами. Помоги мне, Перис.

– Попс натянул колючую проволоку? – Она уперла руки в бока. – Он вышел ночью и в одиночку все это провернул? Да этой проволоки хватило бы, чтобы остановить высадку союзных войск в Нормандии.

– Она все знает, – произнесла Мелани Эвергрин. – Вы, должно быть, та самая любимая внучка, о которой мы слышали.

– Дерьмо, – сказал Найджел и повернулся к Перис: – Держи свой проклятый рот закрытым.

– Что и как здесь произошло, мы обсудим позднее, – сказал Тобиас. – Кто тебе звонил? Кто подсказал, что здесь соберутся эти шакалы?

Перис так стиснула зубы, что они клацнули. Дрожа от гнева, перед самым его лицом она развернула газету – это была страница из «Сиэтл Дейли».

Тобиас сделал шаг назад. «ТЕРРОРИЗМ В ДОЛИНЕ СКАГИТ». Он смотрел на заголовок до тех пор, пока Найджел не вырвал газету и не прочел вслух: «Крупный застройщик Тобиас Квинн, терпящий большие убытки, пытается выкурить своего восьмидесятилетнего врага из его дома». Найджел замолчал, но продолжал быстро проглядывать статью.

Перис оглянулась через плечо на средневековый замок в миниатюре, выстроенный ее дедом. Одинокая зубчатая башня, увенчанная радиоантеннами, возвышалась перед строением, которое легко можно было принять за огромный кротовый холм, отделанный серой штукатуркой. Круглые мансардные окна, как пятна, испещряли всю крышу. Узкий, но глубокий канал окружал здание и пересекался настоящим подъемным мостом. Белая тарелка спутниковой антенны оживляла кусочек земли, который в противном случае был бы совсем неухоженным.

Слева от подъемного моста, между рвом и стенами замка располагалась небольшая огороженная проволочной сеткой площадка, на которой резвились собаки Попса. К несчастью, в это утро ни одного пса не было видно.

– Ваш дед и мистер Делайт были партнерами в бизнесе и лучшими друзьями в жизни, – сказала Мелани Эвергрин. – Какой-то случай сделал их врагами. Никто точно не знает, что это было, но существует предположение, что ваш дед повел себя несправедливо по отношению к мистеру Делайту. Сейчас у вас есть возможность изложить миру вашу версию этой истории.

Тобиас смотрел в небо.

– Ему скоро восемьдесят, – сказала ему Перис. – Неужели ты не можешь оставить его в покое?

– Я его не трогаю.

– Ты же спилил деревья!

– Только некоторые из них. На ветвях деревьев строить что-либо очень трудно.

– Попсу они так нравились.

Тобиас потер лицо и в душе вознес молитву Господу, прося ниспослать ему терпение.

– Деревья Попса у него и остались. Результатом того, что мы сделали здесь, будет возможность показать новым поколениям, как добиться от земли наибольшей отдачи.

– Отдачи для тебя, ты хотел сказать.

Вперед пролез еще один репортер:

– Это то, что вы хотите сказать, мистер Квинн?

Тобиас уже представил новый букет заголовков. Все эти события могут стать для него сокрушающими.

– Это частный разговор, – улыбаясь, ответил он репортеру.

– Точно! – сказала Эвергрин. – И поэтому я думаю, что нам с мисс Делайт лучше уединиться где-нибудь и поговорить.

Ее компаньоны протестующе зашумели. Защелкали фотоаппараты.

– Мне бы хотелось побеседовать о вашей благотворительной деятельности в Сиэтле, – продолжала Эвергрин, ничуть не смутившись. – Ваш вклад в развитие искусства. Ваше глубокое понимание важного, значительного…

– Вали отсюда, – сказал Найджел. – И забери с собой все это дерьмо.

– Сдаюсь, – сказал Тобиас всем, кто хотел его слушать. – Извините, но меня ждут дела.

– Вчера ночью, – сказала Перис, поправляя очки, – все происходило так, как я и думала, правда?

– Перис, пожалуйста…

– Я нужна только потому, что Попс тебе здесь мешает, – она кивнула на газету в руках Найджела. – Правду говорят, что ты хотел заставить Попса собрать вещички и уехать отсюда, чтобы все досталось тебе.

Тобиас услышал приглушенное жужжание звукозаписывающей аппаратуры.

– Этот вшивый акр мне не нужен.

– Вчера ты хотел, чтобы он тебя впустил. Бросал камни в его дверь.

Все это звучало совершенно дико.

– А как еще ты можешь постучать в дверь, если эта чертова дверь отделена от тебя рвом?

– Теперь он тебя боится. Ты доволен?

Тобиас прищурился.

– Ты изводишь старика, которому ничего, кроме покоя, не нужно. Теперь он угрожает голодовкой. Как долго, ты думаешь, может голодать восьмидесятилетний старик?