Четыре после полуночи - Стивен Кинг

— Не… — начала она и тут же зашлась в кашле, капельки крови брызнули из носа.

— Дайна, тебе нельзя…

— Не… убивайте… его! — Даже в темноте Лорел видела, какими невероятными усилиями даются девочке эти слова.

Ник задумчиво смотрел на девочку.

— Этот мерзавец ударил тебя ножом. Почему ты стараешься защитить его?

Дайне удалось произнести еще несколько слов. Пусть и негромко, но отчетливо. Они все их услышали:

— Все… что я знаю… он нам понадобится. — И глаза девочки вновь закрылись.

10

Крейг глубоко вонзил нож для вскрытия писем в шею Дона Гаффни. Дон закричал и выронил зажигалку. Она упала на пол, продолжая гореть. Алберт закричал от страха, а Дона качнуло к столу.

Крейг выхватил нож и нанес второй удар. Дон издал отчаянный вопль и повалился на стол руками вперед, сметая с него стопку бумаг, письменный прибор, проволочную корзинку для входящих и исходящих документов.

А Крейг уже обернулся к Алберту, сжимая в руке рукоятку ножа для вскрытия писем, с которого на пол капала кровь.

— Чтоб ты сдох! Мне надо в Бостон, и ты не сможешь меня остановить. Никто не сможет меня остановить!

Зажигалка погасла, и комната погрузилась в темноту.

Алберт отступил на шаг, и тут же волна теплого воздуха окатила ему лицо: Крейг нанес удар, и нож прошел через ту точку, где мгновением раньше была грудь Алберта. Юноша выставил назад свободную руку, боясь оказаться в углу, когда Крейг вновь взмахнет ножом (в слабом свете «Зиппо» Алберту показалось, что нож настоящий). Для его оружия требовалось свободное пространство. Но пальцы нащупали лишь пустоту, и он попятился в открытую дверь. Собранность и хладнокровие куда-то подевались, он не чувствовал себя самым быстрым стрелком-евреем по любую сторону Миссисипи. Туз превратился в неуклюжего подростка. Более того, испуганного подростка, который выбрал детскую игрушку вместо настоящего оружия, так как не верил, что ему придется бороться за свою жизнь, не верил, несмотря на то, что собственными глазами видел, как обошелся этот лунатик с маленькой слепой девочкой. Алберт чувствовал запах собственного пота. Чувствовал даже в этом мертвом воздухе. И пот его пах страхом.

Крейг проскользнул в дверной проем вслед за ним. С поднятой рукой, сжимающей нож для вскрытия писем.

— Я вижу тебя, сынок, — промурлыкал он. — Я как кошка вижу тебя.

И двинулся на Алберта. Тот пятился, одновременно раскачивая тостер взад-вперед и напоминая себе, что может нанести только один удар, прежде чем Туми вонзит нож ему в шею или грудь.

«А если тостер вылетит из этой чертовой скатерти до того, как ударит лунатика, я покойник», — подумал Алберт.

11

Крейг приближался, раскачиваясь из стороны в сторону, словно змея, поднимающаяся из корзины. Улыбка играла на его губах, отчего на щеках появились ямочки.

Все правильно, звучал в голове голос отца. Если ты прикончишь их одного за другим, то сможешь добраться до Бостона. ТНПЗ, Крейг, помнишь? ТНПЗ. Труд не пропадает зря.

Совершенно верно, Крейги-Вейги, добавила мать. Ты можешь это сделать и должен сделать.

— Извини, — с улыбкой пробормотал Крейг, обращаясь к побледневшему как мел юноше. — Очень сожалею, действительно сожалею, но я должен это сделать. Если бы ты взглянул на все с моей колокольни, ты бы понял.

И он стал приближаться к Алберту, подняв нож для вскрытия писем на уровень глаз.

12

Алберт быстро оглянулся, увидел, что пятится к стойке «Юнайтед эйрлайнс». Еще шаг, другой, и он при замахе заденет тостером стойку. Значит отступать больше нельзя. Он начал все быстрее раскачивать тостер, крепко сжав потными пальцами намотанную вокруг ладони скатерть.

Крейг уловил какое-то движение в темноте, но не мог понять, что там болтается. Впрочем, особого значения это не имело. Не было у него времени обращать внимание на всякую ерунду. Он весь подобрался и бросился на Алберта.

— Я ЛЕЧУ В БОСТОН! — проорал он. — Я ЛЕЧУ В…

Глаза Алберта уже привыкли к темноте, и он заметил рывок Крейга. Поэтому его рука пошла не вперед, а назад, описав полную дугу. Тостер взлетел вверх, а сам Алберт отступил влево. Головка «палицы» со свистом прорезала воздух и, миновав высшую точку, пошла вниз, в полном соответствии с законами движения, до предела натянув рукоять-скатерть. Помог и Крейг, которого рывок вывел прямо под нисходящую дугу траектории. Тостер опустился на лоб и переносицу Крейга. Хрустнули кости.

Крейг завопил от боли, выронил нож для вскрытия писем и поднял руки к лицу. Кровь хлынула между пальцев, как вода из сорванного гидранта. Алберт пришел в ужас от содеянного, но не мог заставить себя остановиться: раненого Туми он боялся больше, чем здорового. Поэтому вновь взмахнул тостером. На этот раз удар пришелся Крейгу в грудь. С диким воплем тот повалился на спину.

В голове Алберта Туза Косснера осталась одна мысль, заглушившая слова, образы, эмоции: «Я должен сделать так, чтобы он перестал двигаться, иначе он вскочит и убьет меня. Я должен сделать так, чтобы он перестал двигаться, иначе он вскочит и убьет меня».

По крайней мере Туми выронил оружие. Алберт наступил на него ногой и вновь взмахнул тостером. Когда последний пошел вниз, Алберт согнулся в поклоне, словно вышколенный дворецкий, встречающий члена королевской семьи. Головка «палицы» врезалась в раззявленный рот Крейга. И Алберту показалось, будто кто-то бьет стекла, завернутые в носовой платок. «Господи! — подумал юноша. — Это же его зубы».

Крейг извивался на полу, взмахивал руками. Алберта переполнял ужас. Своей живучестью Крейг напоминал ему какое-то мерзкое и неуничтожимое насекомое.

Он ухватился за ботинок Алберта. С криком отвращения Алберт отдернул ногу с ножа для вскрытия писем, и Крейг тут же попытался его схватить. Между его глаз зияла рана. Алберта он не видел совсем: перед глазами сверкали ослепительные звезды. В голове гудело.

Крейг уже никому не мог причинить вреда, но Алберт этого не знал. В панике он вновь обрушил тостер на голову Крейга. Внутри тостера загремело: отвалились нагревательные элементы.

А Крейг перестал шевелиться.

Алберт стоял над ним, жадно ловя ртом воздух. Завернутый в скатерть тостер тянул его руку к земле. Потом он отошел на два шага, согнулся пополам, и его стошнило.

13

Брайан перекрестился, прежде чем снять черный пластиковый кожух с монитора бортового навигационного компьютера «Боинга-767», опасаясь, что увидит погасший экран. Пристально всмотрелся в него… и облегченно выдохнул.