Крестоносцы. Полная история - Дэн Джонс

Неудивительно, что автор «Англосаксонской хроники» отпустил едкое замечание в адрес Крестового похода 1129 года, подытожив, что закончился он не чем иным, как надувательством и провалом. В 1120-х годах франки не оставляли попыток захватить Алеппо и Дамаск, но даже с мощной армией, сравнимой по численности с армиями Первого крестового похода, сделать ничего не смогли. Однако мечта отвоевать у мусульман еще один большой город не умерла: походы на Алеппо, Дамаск и на юг, на Каир, продолжатся. По-прежнему взгляды крестоносцев будут обращены также на Аскалон, последнюю мусульманскую крепость на побережье между Египтом и Византией. И все же начиная с 1130-х годов экспансия на Востоке постепенно уступит место укреплению позиций, а в 1140-х годах, как мы скоро узнаем, укрепление позиций сменится отчаянной их обороной.

В этом отношении самым важным итогом Крестового похода на Дамаск в 1129 году стал не столько исход битвы, как таковой, сколько вербовочная кампания, которая ему предшествовала. Гуго де Пейн, основав орден тамплиеров, обеспечил крестоносцев официальным институтом, который много лет будет давать выход желанию молодых рыцарей вести вечную священную войну и крепко свяжет латинские страны Запада и Востока. В 1130-х годах путь тамплиеров повторят госпитальеры, которые вдобавок к медицинским и паллиативным функциям возьмут на себя и воинские обязанности. В последующие десятилетия крепости, сторожевые башни и командорства (или общины-пресептории — казармы монастырского типа) тамплиеров и госпитальеров появятся во всех государствах крестоносцев. В них разместятся постоянные гарнизоны богобоязненных рыцарей, в чьи обязанности будет входить теперь не только защита паломников, но и оборона самой Святой земли. Рыцари и сержанты тамплиеров и госпитальеров станут считаться элитными подразделениями франкских армий: они обычно составляли авангард и арьергард войска, а враги считали, что «в битве они яростнее всех франков».

В Европе военные ордены также процветали: сменявшие друг друга папы обеспечивали им организационную поддержку и широкие налоговые льготы; они активно участвовали в войнах, которые велись на Пиренейском полуострове, одновременно приобретая все больше недвижимости в мирных землях, — и все это стараниями людей, которые в надежде на награду в вечности отдавали тамплиерам или госпитальерам свою собственность или жизнь.

В самом начале, когда эти новые организации крестоносцев только появились, будущее движения казалось довольно туманным. После 1129 года энтузиазма в отношении еще одного крупного похода на Восток почти не наблюдалось, поскольку складывалось впечатление, что для него нет причины. Вновь об этом заговорят только тогда, когда над латинскими государствами Святой земли нависнет серьезная угроза: крестовый поход из наступательного инструмента превратится в оборонительный. До того пройдет более десяти лет, но, когда такой момент наступит, это будет поистине ужасающе, потому что на Востоке появится лидер столь же грозный, как Тугтегин и Иль-Гази, вместе взятые.

Глава 13. Мелисенда Великолепная

Вы должны браться за великие дела и, хоть вы и женщина, действовать должны, как мужчина…

В середине лета 1131 года Мелисенду, старшую из четырех дочерей Балдуина II, призвали к смертному одру отца. Старый король, слабеющий день ото дня, ждал ее во дворце патриарха на территории храмового комплекса Гроба Господня, одетый в монашескую рясу. Несколькими днями ранее, когда Балдуин понял, что смертельно болен, он отказался от атрибутов королевской власти и попросил слуг подыскать ему удобное помещение как можно ближе к гробнице Христа. Он принес монашеские обеты и надел монашеские одежды в надежде повысить свои шансы на загробную жизнь. «Он очень надеялся, что тот, кто победил смерть… разделит с ним свое воскрешение», — писал Гийом Тирский[357]. Но Балдуин не окончательно выбросил из головы мысли о земном царстве: у него были серьезные планы на будущее его короны и семьи — и двадцатишестилетняя Мелисенда скоро об этом узнает.

У Мелисенды было три сестры — Алиса, Годерна и Иовета, — и все они, каждая по-своему, станут значимыми фигурами в династической политике латинских государств Востока. Незадолго до описываемых событий Алиса вышла замуж за Боэмунда II Антиохийского, но почти сразу овдовела — в возрасте всего двадцати трех лет Боэмунд погиб, сражаясь с турками Данышменда в Анатолии. В бою ему отрубили голову, которую затем отослали в подарок багдадскому халифу. Годерна была еще не замужем, но через несколько лет и она станет одной из заметнейших женщин Утремера. Младшей сестре, Иовете (Иветте), сулили будущее в монастыре, но судьба ее с самого детства не баловала. В пятилетнем возрасте Иовету отдали в заложницы по условиям договора об освобождении ее отца, томившегося в плену у сына Иль-Гази Тимурташа. Несчастного ребенка забрали из семьи и держали в почетном заточении в ожидании выкупа, который должен был заплатить Балдуин. Девочки появились на свет в непростые времена, и обстоятельства закалили их характер. Наполовину латинянки, наполовину — со стороны усопшей матери Морфии — армянки, все они были выдающимися личностями второго поколения франкских поселенцев Святой земли. Их переплетающиеся судьбы позволяют воочию увидеть, как нарастающие трения и усобицы охватили Латинский Восток тогда, когда деяния первых крестоносцев начали уходить из памяти живых в область легенд и преданий.

Мелисенда прибыла к постели отца в сопровождении супруга Фулька и их малолетнего сына. Она послушно вышла за Фулька замуж сразу по приезде его в Святую землю в 1129 году, выполнив свою часть сделки, заключенной с анжуйским графом перед Крестовым походом на Дамаск. Пара, также не медля, произвела на свет наследника, которого ожидаемо назвали Балдуином. В этот момент Мелисенда могла бы исчезнуть с политического небосклона: как средство передачи королевской власти сперва через замужество, а затем через рождение ребенка свой долг перед королевством она исполнила. Но Мелисенда была не из тех, кто уходит не прощаясь. К тому же в начале XII века правление королев не считалось чем-то из ряда вон выходящим: английский король Генрих I, скончавшийся в 1135 году, оставил корону своей дочери (и невестке Фулька) Матильде; король Кастилии и Леона Альфонсо VI передал корону через дочь Урраку; Сицилией по малолетству Рожера II умело правила его мать Аделаида. Царствование особ женского пола еще не вызывало той иррациональной антипатии, как в позднем Средневековье, и Балдуину оно тоже показалось прекрасной идеей. У смертного одра короля Мелисенда, Фульк и их маленький сын узнали, что умирающий монарх собирается перевернуть королевство