Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате - Василий Песков

Березовый лес от белизны светел и радостен. Липняки в лесу мрачноваты. Но на воле и береза и липа — украшенье пейзажа. Липы к тому же бывают великанами-долгожителями. Молодые липки сажали, когда устраивались дворянские усадьбы. Строения усадеб житейские бури во многих местах смели, а вековые липы стоят, источая в июле медовый запах и привлекая в жару плотной прохладной тенью.

 Фото автора. 10 июля 1993 г.

В маминой сумке

(Окно в природу)

Сынок немаленький. Он шастает по кустам, щиплет траву, интересуется всеми проявлениями жизни, но вот опасность — и малыш мчится к матери, юркает в сумку на животе. Отсюда можно уже внимательно разглядеть, что к чему.

На этом семейном снимке — всем известный зверь кенгуру. Но, возможно, не всем известно, что почти двести семьдесят видов других животных похожим образом выхаживают (вынашивают!) свое потомство. В Америке я наблюдал семейку опоссумов. Детвора у мамаши была уже большой и в сумку не помещалась. Но, будучи малышами, все восемь в ней находились — кормились молоком в безопасности и тепле.

У природы есть несколько способов вырастить и поставить на ноги потомство. Одни животные бросили яйца — и забыли о них (большинство рыб). Другие яйца высиживают или по крайней мере стерегут их. Из яиц вылупляются существа, неодинаково приспособленные к жизни. Загляните в начале лета в птичье гнездо — голые беспомощные слепые птенцы ишь разевают желтые рты — дай, дай!

Совсем иное дело у кур, уток, тетеревов. Там птенец- пуховик чуть обсох — уже готов за матерью следовать — утята, как на прицепе, плывут за уткой, тетеревята бегут, прислушиваясь к голосу матери. Малыши морской черепахи матери и вовсе не знают. Вылупившись из яиц, они стремглав бегут к спасительной воде — на суше, чуть зазевался, тебя склюют птицы. Новорожденные детеныши змей тоже сразу готовы к самостоятельной жизни.

Есть у природы еще один способ, еще одно «изобретение» для выращивания потомства — выводковая сумка на животе матери. Стратегия в этом случае такова: ранние очень легкие роды и донашивание плода (одновременное приобщение его к жизни) в другой утробе — в сумке. При этом беременность очень короткая — от восьми до сорока двух дней. Для сравнения, беременность у слонов — двадцать три месяца. Но если у слонихи на свет появляется уже «готовый» слоненок, то сумчатые рождают всего лишь крошечный эмбрион, переправляя его «в другое помещение» для дозревания.

Сумчатые животные есть в Южной Америке, опоссум, распространившийся и по Центральной Америке — главный их представитель. Но подлинным «заповедником» сумчатых является Австралия и прилежащие к ней острова, где жизнь складывалась обособленно от других континентов. Тут обретается всякая всячина — сумчатый волк, сумчатая куница, белки-летяги, нечто похожее на медвежонка (коала), сумчатый крот, опоссумы (их называют тут поссумы).

Классический представитель здешних сумчатых — кенгуру. Их тридцать видов. Маленькие, чуть больше крысы, и большие, на которых охотятся из-за мяса. И оно, могу свидетельствовать, очень вкусное.

Вот он, кенгуру, перед вами на снимке. Задние ноги, как у кузнечика, приспособлены для прыжков. Передними это драчливое существо может залепить оплеуху, что замечено циркачами — кенгуру на арену выводят в роли боксеров. В природе животное предпочитает при опасности упрыгать и делает это со скоростью 50 километров в час. «Севшим на хвост» преследователям кенгуру может приготовить ловушку — забегает в воду, а когда увлеченная гоном собака за ним последует, «макнет» ее раз, еще раз, пока не утопит.

Вернемся, однако, к сумке. Именно это «снаряжение» больше всего поразило белых людей, попавших в Австралию. Во «вторую утробу» впервые кенгуренок (точнее, эмбрион его — три грамма вес!) перебирается, совершая в своей жизни самое главное путешествие. По шерсти матери надо, не сбившись с пути, добраться ко входу в сумку. Мать ему в этом помогает только отчасти — вылизывает по шерсти путь-дорожку.

Мучительно долго ползет эмбрион, а мать равнодушно наблюдает за этими муками. Возможно, вмешательство ее грозит опасностью повреждения нежного тельца, а возможно, тут надо видеть руку естественного отбора: не способному бороться за жизнь нет места в жизни.

Все-таки большинство крошечных эмбрионов благополучно сумку находят. А в ней сразу же надо искать молочный сосок. Более часа ползает «живая фасолина» и находит то, что надо найти непременно. И с этой минуты к соску кенгуренок почти прирастает. Некоторые из первых поселенцев Австралии, обнаруживая в сумке странное существо, были убеждены, что кенгуру размножаются, как растения, почкованием.

Материнская сумка — место надежное. И приходит время, кенгуренок высовывает из нее нос, чтобы взглянуть на мир. Потом начинает он делать из сумки вылазки, прыгая около матери. Потом может убежать далеко, пропадать целый месяц и все-таки, встретив мать, забирается в сумку. Семь месяцев сумка обеспечивает кенгуренку и стол, и дом, и крепость-защиту.

Спасение кенгуренка — в проворстве матери унести от врагов ноги. Но если ноша в сумке уже тяжела, при крайней опасности, спасая собственную жизнь, мать выбрасывает кенгуренка из сумки, подобно тому как ящерица «отдает хвост». Эта с человеческой точки зрения жестокость для выживания вида кенгуру целесообразна. Дело в том, что конвейер воспроизводства у кенгуру почти непрерывен. Очень часто одновременно в теле своем кенгуру несет тройню — зародыш во чреве, новорожденный у соска и уже почти взрослый пятикилограммовый пассажир в сумке. Одним в крайнем случае можно пожертвовать. Пишут, правда, что детеныша кенгуру старается выбросить в таком месте, чтобы он быстро нашел убежище — дупло или заросли. Но возможно, что это «смягчающее обстоятельство» придумали люди. Человеческой морали трудно примириться с некоторыми жестокими законами природы, хотя сами люди вершат иногда такое, что звери, имей они сознание, содрогнулись бы.

Сумчатые животные — существа древние. И, как видим, вторая утроба для выращивания потомства оказалась «изобретением» вполне удачным, коль скоро сумчатые сохранились и чувствуют себя в нынешнем мире вполне надежно.

 Фото из архива В. Пескова. 27 июля 1993 г.

Червяк на рыбалке и дома

(Окно в природу)

Червяк-малышка спрашивает утром: «Мам, а где же папа?» «Папу двое ребят взяли с собой на рыбалку». И вот он, дождевой червяк, на рыбалке. Живое существо — чувствует боль, когда в тело прячут жало крючка, извивается, ищет в воздухе точку опоры. Это рыбака радует — живую приманку заметит и сразу оценит рыба…

Таков дождевой червяк на рыбалке. А у себя дома, в земле? Дом — он и есть дом, в нем всякий чувствует себя в безопасности. Конечно, если копнуть лопатой или проехаться плугом, червяк сразу у всех на виду. Рука рыболова хватает и прячет в банку, курица жадно проглотит, грачи ходят следом за пахарем, получая обед исключительной калорийности. Вблизи моря чайки тоже понимают всю выгоду держаться не над водой, а над пашней у тракторов — временами все поле бывает белым от птиц.

Но бывает, дождевые черви и добровольно покидают свои убежища. Случается это в дождь.

Однако не следует думать, что они его любят. Нет, дождь, заполняя подземные штольни червей, как видно, лишает их возможности нормально дышать, и они устремляются на поверхность, гибнут при этом массами — птица склюет, чей-то каблук раздавит, колесом переедут или смоет потоком в речку рыбам на корм.

Кто червяка пожалеет? Презренное существо. Политики, когда ссорятся, называют друг друга червями.

Однако не так он прост, этот житель плодородного слоя почвы. На поверхность выползает он ночью. Глаз у червяка нет. Но есть на теле особые чувствительные к свету клетки. Во всяком случае, темень от сияния дня червяки хорошо отличают.

Червяк осторожен. Даже ночью (жабы не дремлют!) он высунет из норки только часть тела и при малейшей опасности скроется. Если же кто-нибудь его схватит, он так упрется телом в стенки убежища, что предпочтет быть разорванным пополам, чем сдаться.

Матерые крупные червяки то ли в сознании своей силы, то ли набравшись опыта (живет дождевой червь пять-шесть лет), выползают по ночам из нор на прогулки. Рыбаки и называют их выползками, охотясь ночью на них с фонарем.

А что сами червяки ищут, выползая из земли по ночам? Возможно, нужен им моцион — поразмяться и надышаться. Но главное — пища. Вы замечали, наверное, на тропах в лесу и парках пучки как бы растущих из земли старых пожухлых листьев. Потянув такой «пучок», вы обнаружите под ним норку. Это дождевые черви тянули под землю себе еду и запечатали ею вход в свое царство.