Мой нежный хищник - Регина Грез

– Ну, конечно, куда мне еще-то идти… А сам ты в лес? С тобой ничего не случится? Будь осторожен, там, кажется, охотники нынче буянят! Там всадники и собаки, у мужчин арбалеты в руках, не попадайся им на глаза, я тебя прошу!

Волк проводил Катю до цветущего луга, с которого до Ульфенхолл было рукой подать и повернул в обратную сторону. Нужно было все хорошенько разведать, пока желанная останется в безопасности за крепкими стенами.

Глава 14. Ловушка

Нынче утром разбудит песок у воды

Легкий шаг темногривых серых коней;

Ах, быстры те псы, у кого на груди —

Полумесяц, как знак чистоты кровей.

Но ты знаешь, ведь гончие взяли мой след,

Твои серые гончие взяли мой след,

Темноглазые гончие взяли мой след,

И не знать мне ни сна, ни покоя…

Хелависа

Волк добрался почти до самых границ своих земель и снова остановился, задрав морду к вершинам деревьев, вбирая в себя будоражащие запахи леса, прислушиваясь к малейшим шорохам. Где-то неподалеку, напрягая последние силы, мчался раненый олень. Охваченный смертельным ужасом, он дышал тяжело, истекал кровью, а за ним мчались обезумевшие в азарте борьбы собаки.

Волк угрожающе зарычал, если олень окажется на земле Лостанов, никто не смеет его дальше преследовать, все соседи знают, что барон свято чтит свою территорию и не позволит на ней хозяйничать чужакам. Только вот, кто они… те, что сейчас с громкими победными воплями гонят издыхающего зверя?

Волк помчался с подветренной стороны наперерез гибнущему оленю, может, удастся сбить с толку собак, почуяв свежий запах серого хищника они прекратят преследовать прежнюю добычу, переключившись на новую…

В таком случае Волк знал бы, как поступить – ему было не впервой дурачить самодовольных егерей Одри, перебивая им охоту, уводя собак с окровавленной тропы, давая шанс улизнуть слабеющей лисице или измученной лани.

Так вышло и на этот раз. Поймав запах волка, матерые псы залились неистовым лаем и свернули с пути, которым бежал олень. За гончими, разразившись громовыми проклятьями, спешили взмокшие люди с арбалетами в руках. Они не могли понять причины неожиданной остановки и колебания своры, вожаки которой желали разорвать глотку почти поверженному оленю, а молодежь жаждала помериться силой с более достойным противником.

Наконец, привычно запутав следы у берега, Волк залег немного передохнуть в зарослях ивняка у скрюченной ольхи. Сюда-то напоить взмыленных коней и пробрались двое благородных всадников, в одном из которых Волк немедленно признал Альберта фон Холле. Племянник короля легко покинул седло и зачерпнул пригоршню воды, чтобы смочить раскрасневшееся от долгой погони лицо. А потом сердито обратился к грузному спутнику:

– Какого Могра случилось с твоими шавками, Одри? Куда делся олень, я думал мы вот-вот достанем его, тут творится какое-то колдовство, не иначе!

Рыцарь Одринтон важно надул бугристые щеки:

– А я предупреждал тебя, Альберт, не надо охотится рядом с Волчьими землями, здесь гнездится всякая тварь… Я не удивлюсь, если девица, что назвалась женой Лостана тоже умеет обращаться в какую-нибудь нечисть. Тьфу! Как только это терпит Гальбо? Вонючее логово давно надо было сжечь, а крестьян разделить по соседям. Скорее бы издох Старик и трон достался тебе по праву… Мы сразу же покончим с Лостаном. Ты мне обещал.

Но следующие слова Альберта заставили амбициозного барона изрядно умерить прыть.

– Тише ты… из столицы пришло известие, что почтенного дядю уже поставили на ноги, нам придется еще подождать! Но смазливая девица не выходит из головы… Я хочу взять ее себе и хорошенько позабавиться, слышишь, Одри? А ты должен будешь мне в этом помочь.

– И что ты задумал? Нет, нет, Альберт, я против… сейчас ссорится с Веймаром я не хочу, ты скоро вернешься в столицу, а я-то останусь здесь, и мне вовсе не хочется однажды проснутся с перегрызенной глоткой, как мой достославный предок. В его смерти был лишь один прок – все поместье досталось мне, хотя мы и полгода судились с Хельмой.

– Я помню, как тогда было дело… ты прикатил Райнбоку бочку игристого вина, настоянного на «Слезах горной девы» и расхвалил напиток, как средство, что позволяет любить подряд дюжину юных дев. Старый козел не устоял, он сразу спор решил в твою пользу. Ничего, когда-нибудь мы доберемся и до Райнбока… я бы не прочь забрать себе его хваленые винокурни.

– Еще есть Дагмар – он сшиб меня с коня на прошлом турнире.

– Довольно! Я даже слышать не желаю об этом Меченом… жаль его не сварили живьем твари Инсекты, наверно, сами бы издохли следом. Ха-ха!

Альберт гнусно захохотал, а Волк едва сдерживался, чтобы прямо сейчас не запрыгнуть ему на спину и не сломать хребет одним точным ударом. Но судьба решила подыграть именно человеку в звериной плоти. Не зная о том, что жизнь висит на волоске, Альберт продолжал обсуждать прелести Катарины.

– И все-таки девица хороша… Ты помнишь, как сверкали ее глаза, словно два золотых под тонкими бровями, она верно ему дорога… такая красавица… Как же он отпустил ее одну, может, она любит гулять со служанками вокруг замка, а, Одри? Я не вернусь в Гальсбург пока не потешусь с ней, клянусь Заповедной Рощей!

Волк медленно поднялся, одну за другой разминая мощные лапы. Альберт снова склонился к самой воде и вот тогда-то на его шее сомкнулись «железные» челюсти разъяренного Зверя. Волк даже не обратил внимание на внезапную боль в плече, продолжая терзать ненавистного врага, пока хриплое дыхание рыцаря не сменилось тонким свистом в груди.

Лишившись души, стройное тело Альберта рухнуло в заросли жирной травы на топком берегу, а Волк прыгнул в реку, позволяя стремительному течению унести себя дальше от места убийства. Но, прежде чем с головой оказаться в воде, до чутких ушей Волка донеслись громкие крики и разноголосый лай приближающейся к берегу, отдохнувшей своры.

Да еще эта досадная помеха в плече… Почти захлебываясь, Волк отчаянно вертелся, пытаясь ухватиться зубами за оперенье дротика, пронзившего мышцы почти до самой кости. Одринтон проявил неожиданную ловкость… надо отдать должное заядлому зверолову.

Река уносила Волка все дальше и дальше, лохматая шкура намокла и тянула ко дну, лапы окоченели – скоро он перестал бороться с потоком и лишь изредка делал усилие, чтобы высунуть из воды морду и набрать воздуха. Небо опять почернело, покрывшись сплошной пеленой мрачных туч.