Мой нежный хищник - Регина Грез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдемте со мной, вам надо отдохнуть.
Катя хотела уже обиженно оттолкнуть протянутую к ней руку Сирмы, как вдруг расслышала из-за только что закрывшейся двери слабый звук, похожий на рычание страдающего хищника.
– Что там такое? Сирма, ты слышала? Это ведь не Веймар? С ним есть кто-то еще… пустите…
В голове у Кати сама собой неожиданно появилась картинка бегущего по вечернему предгрозовому лесу большого волка с поджатой к груди передней лапой. Казалось, пытливый ум был близок к самой невероятной догадке.
– Нет, так не бывает взаправду, просто не возможно! Нет…
Теперь Катя позволила служанке увлечь себя дальше по коридору до знакомой спальни, где можно было немного всплакнуть, осыпая Сирму жалобами и вопросами:
– Почему Торм так поступил со мной? Что они все от меня скрывают? Я видела, как к нему проскользнула Нарида, она несла воду, полотенца и какие-то склянки… Что с ним все же произошло?
– Мне сказали, что господина ранили в лесу, но, хвала Богам, он остался жив, а значит, скоро поправится. Хозяин никогда не хворает долго, я даже не припомню, чтобы он, вообще когда-то болел. Вам не стоит беспокоится, добрая доспожа, барон теперь дома и уже завтра ему станет гораздо лучше, сами увидите!
Надвигалась новая бессонная ночь. А вот утро, напротив, принесло хорошие известия. Катя еще не поднималась, когда к ней заглянула Нарида, желая сообщить, что Веймар пришел в себя и готов разразиться новыми приказаниями.
– Он хочет тебя видеть… теперь уже можно. Ступай!
Едва ли не в одной сорочке Катя кинулась к двери, но Нарида остановила ее строгим возгласом.
– В таком виде девушке не подобает показываться жениху! Вам надлежит прежде прилично одеться!
– Ах, ты старая ворчунья!
– Хорошо еще, не старая карга!
– Всему свое время, бабушка!
Нарида прятала улыбку, подавая ершистой госпоже платье и туфельки. Любые колкости была готова простить. Наскоро умывшись, Катя побежала к любимому «тирану», но у самой двери ненадолго остановилась, чтобы успокоить сердце и войти степенно, а не запрыгнуть на грудь больного в порыве страсти.
Подумать только, всего сутки прошли в разлуке, а такое чувство, будто он вернулся из дальнего странствия. Не терпится услышать знакомый властный голос с шутливыми интонациями, разглядеть искорки в серых глазах. Ох, уж эти приличия и церемонии… Катя пыталась говорить сдержанно:
– Доброе утро, Веймар! Как же ты нас всех напугал… Спасибо, что обо мне вспомнил, я очень переживала.
Раскинувшись на широкой постели, барон лишь слабо улыбнулся в ответ, и Катя заметила, что обычно смугловатое лицо его сегодня выглядит непривычно бледным. Зато в рокочущем голосе звучали те же душевные нотки.
– Я тоже не мог дождаться нашей встречи, ради нее и хотел выжить, Катрин… ты ведь теперь самое ценное, что есть в моей жизни.
Она осторожно присела на краешек его кровати, но Веймар протянул правую руку, приглашая приблизиться.
– Иди ко мне… нет, сюда, справа, ложись рядом. Ты мне так нужна сейчас… я хочу к тебе прикоснуться, ощутить твой запах, знать, что ты вся моя… со мной…
Катя доверчиво прильнула к его правому боку и положила голову на плечо Веймара, робко погладила повязку на груди.
– Торм меня вчера к тебе не пустил, скажи, разве это правильно?
– Пожалуй… Я был весь в крови и грязи, зачем тебе видеть такое чудовище, да еще перед самой свадьбой.
– И чего тебе было стыдиться? Я люблю тебя таким, как ты есть. Ой…
Признание нечаянно сорвалось с ее губ и заставило невольно нахмуриться, а Веймар блаженно прикрыл глаза, раздувая ноздри. Наконец-то Катарина пахла истинным желанием, и почти перестала тосковать по родным.
– Так ты будешь любить меня даже в образе чудовища?
Она потерлась щекой о его здоровое плечо, потом игриво пробежала пальчиками по голой груди.
– Но ты же не чудовище, верно? И даже тиран не настоящий, как я вначале боялась… Веймар, зачем ты снова хочешь меня напугать, я знаю, что ты хороший человек, хоть иногда и напускаешь на себя грозный вид, порой даже рычишь…
– А если я…
– Что?
Веймар тяжело вздохнул, а Волк устало склонил голову, довольный уже тем, что возлюбленная хозяйка рядом и готова расточать ласки его человеческой ипостаси.
«Почему бы уже не признаться? Она все поймет, сейчас самое подходящее время – ты ранен и окутан ореолом мученика, все женщины готовы жалеть героев, к которым не равнодушны… она все поймет, вот увидишь».
«Я не хочу выглядеть слабым в ее глазах, она, вообще не должна видеть меня такой дохлой рыбой, мне безумно стыдно! Лучше хорошенько выспись и постарайся поскорее заживить раны, сколько можно валяться в кровати без приятного на то повода!»
«И долго ты еще намерен меня скрывать? Я и не подозревал, что ты такой трус! Грра-ар…»
Веймар застонал, покачав головой из стороны в сторону. Катя немедленно подняла к нему лицо, коснулась прохладной ладошкой разгоряченного лба.
– Больно? Тебе дают лекарство, хоть как-то лечат? Серьезных препаратов здесь, конечно, не сыщешь, но должны же у вас быть проверенные средства? Может, мне сходить за Наридой?
– Ничего не надо, у меня просто болит душа…
Глаза барона были полузакрыты, на губах мелькнула задумчивая улыбка. Он был сейчас мужественно красивый и в то же время трогательно – беззащитный, ничего не требовал, никуда ее не тащил… Кате захотелось немедленно проявить инициативу и помочь всеми доступными способами.
– Веймар, пожалуйста, поделись со мной, что тебя беспокоит?
– Меня порой мучает совесть. Я ведь по сути заставил тебя согласиться на этот брак. А что если тебе понравится кто-то другой, например, тот смазливый мальчишка, он же – хах… настоящий рыцарь, а кто я… «серое чудовище с когтистыми лапами».
Катя отстранилась от него и села рядом, взволнованно теребя в руках распустившийся кончик косы.
– Ты, кажется, шутишь, ваша светлость? Мне не нужен никакой другой мужчина! Я хочу только тебя и… как можно скорее. То есть, когда ты поправишься и нам будет все можно…
Веймар приоткрыл один глаз и уставился на нее с игривым любопытством, а потом рванулся было навстречу, но вынужден был сморщиться от резкой боли в боку и вновь повалиться на подушку, проклиная в душе ловчие ямы и силки, а с ними и всех подлецов – охотников.
– Ну, что ты делаешь, лежи смирно, я уж как-нибудь подожду до свадьбы.
Эти последние слова Катюша произнесла с пылающими щеками, наклонившись к самому уху барона, касаясь
