Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

Хорошо, что от центра мы не успели далеко отъехать, поэтому проходили по улицам, хоть слабо, но освещённым. Конечно, прохожих было мало, но всё же не хотелось, чтобы кто-то, нами незамеченный в темноте, налетел на препятствие в пустоте, а потом делился с окружающим своим удивлением. А так, поскольку мы шли спокойно, всегда успевали вовремя отойти в сторону. Ходьба согревала, и всё вокруг уже не казалось столь отвратительно мёрзлым.

— То, что понял, — это единственный плюс вашего исполнения. По-хорошему, вам бы позаниматься, взять пару десятков уроков вокала, — мечтательно предложил Песцов, — тогда, возможно, из вас бы и вышел толк. И то вряд ли, Елизавета Дмитриевна. В вашем исполнении не было души.

— Представьте себе, я прекрасно обойдусь без уроков по вокалу, — фыркнула я, не понимая, то ли обижаться, то ли смеяться, что меня признали негодной из-за неумения петь. — Видите ли, Дмитрий Валерьевич, я не собираюсь посвящать свою жизни ни пению, ни вам.

— Полноте, Елизавета Дмитриевна, что может быть лучше, чем посвятить свою жизнь столь прекрасному занятию?

— Вам или музыке? — уточнила я.

Так-то для меня разницы не было, в обоих случаях я могла навскидку предложить несколько куда больше интересных вариантов. Но ужасно хотелось подразнить Песцова в отместку за нанятый им «экипаж», поэтому я и не удержалась.

— Музыке, разумеется, — отмахнулся он. — Я, увы, не столь прекрасен, хотя, конечно, смотря на чей вкус. Эх, Елизавета Дмитриевна, не передать, как мне жаль, что всё так получилось с мисс Мэннинг.

— Да вы должны благодарственные дары всем богам вознести, Дмитрий Валерьевич, что всё так получилось, — запротестовала я. — Уверена, настоящая мисс Мэннинг ни за что бы не согласилась на столь подозрительные гастроли со столь подозрительным антрепренёром.

— Попрошу без оскорблений, Елизавета Дмитриевна, — Песцов воинственно выпятил грудь. — У вас нет никаких оснований считать меня подозрительной личностью.

— У меня нет, — легко согласилась я. — Но с точки зрения мисс Мэннинг, вы выглядите весьма подозрительно и ненадёжно. Только очень отчаявшаяся певица могла рискнуть и отправиться в такой вояж. Или очень голодный крэг. Как я понимаю, им в одном месте долго задерживаться нельзя? А так и прокатились бы за ваш счёт, и приоделись, и поели…

Песцов демонстративно обиделся и даже не стал пояснять, права я или нет в своём предположение про крэгов и постоянное место жительства. Но, честно говоря, это была не та информация, которой сейчас жизненно необходима. Возможно, когда-нибудь потом я прочитаю всё, что найду по этой теме, но пока мне хотелось как можно меньше думать про крэгов и их создателя. Конечно, если про проблему не думать, решение просто откладывается, а не берётся из ниоткуда, но вдруг? Вдруг буквально завтра что-то случится и тот бог, которому я задолжала, уйдёт в небытие? С богами тоже так бывает…

До вокзала мы дошли без приключений, и даже не пришлось рассиживаться в зале ожидания, рискуя, что на нас кто-то наткнётся: поезд уже как раз подходил, извергая клубы дыма и немузыкально свистя, наверняка жестоко оскорбляя изысканный песцовский вкус.

Песцов этакое издевательство над своими ушами стоически терпел, даже не морщился, и стоило лишь открыть проход на перрон, сразу потащил меня туда, прошипев, что не стоит расслабляться, а то прямо на перроне нас и поймают не Волков, так подручные Соболева. На перроне подозрительных личностей не наблюдалось, и всё же я расслабилась только после того, как удалось успешно просочиться за спиной проводника в вагон. Песцов наконец ожил и даже не преминул пошутить:

— А ведь мы могли бы не покупать билеты, Елизавета Дмитриевна. В следующий раз так и сделаем.

Или не пошутить? Я искоса взглянула на компаньона: на его лице не было готовности рассмеяться собственной шутке. Но он мог и хорошо скрывать эмоции. Вдруг ранее сам он получил пару десятков уроков актёрского мастерства? С Песцовыми ухо нужно держать востро.

— Сейчас поедем, попрошу стаканчик чаю, — мечтательно протянул Песцов, глядя в окно на переминающегося с ноги на ногу проводника. — Хоть газеты спокойно почитаю, а то со всей этой беготнёй минуты свободной не было. Очень уж долго Волков уговаривался.

— Главное, что уговорился и отправился за деньгами, а нам удалось уйти незамеченными с торжественного вечера до того, как он вернулся.

— Вот-вот, Елизавета Дмитриевна, — поцокал языком Песцов, но благодушно так: похоже, уверился, что мы выберемся из города без проблем, — люди ради вас готовились, специально английское меню разработали для вечера, а вы их так обидели. И мне подзакусить не дали.

Я вспомнила блюда английской кухни, поданные на этом вечере, и пожалела, что мы не ушли до того, как я сняла пробу. Оказалось, я не любитель английской кухни. Впрочем, настоящей мисс Мэннинг, той, которая была не крэгом, тоже наверняка не понравилось бы это издевательство над любимыми блюдами.

— Ничего Дмитрий Валерьевич, в следующий приезд поедите за меня и за себя, — предложила я. — Специально пудинг закажете.

— Я поклонник национальной кухни, — гордо сказал Песцов, который успел приложиться к поданным на вечере закускам, вдруг спал с лица пригнулся и прошипел: — Ох ты ж, сволочь, нашёл-таки.

Даже не потребовалось уточнение, о ком он: к нашему вагону целеустремлённо двигался Волков. Наверное, снятые в банке деньги жгли ему карман и вынуждали расстаться с ними как можно скорее.

— Он нас не видит, — уверенно сказала я. — И вообще, Дмитрий Валерьевич, неприлично выражаться при дамах.

— Извините, Елизавета Дмитриевна, не сдержался, — без тени раскаяния ответил Песцов, чуть приподнимаясь, чтобы лучше видеть противника.

Как мне кажется, он привлекал бы больше внимания в такой странной позе, если бы кто-нибудь мог нас видеть. Но, к счастью, нас пока не видел никто, и даже Волков всё своё внимание уделял проводнику, к которому как раз подошёл с купюрой и вопросом, не садился ли кто в этот вагон.

— Никак нет, Ваше благородие, — хрипло ответил проводник. — Никто пока не садился. В вагон второго класса семейная пара проходила, видел. Может, как раз те, кто вам нужен?

Лицо Волкова задумчиво вытянулось, а нос дёрнулся, словно пытаясь унюхать нужные запахи. Проводник вздрогнул и чуть отступил, явно напуганный преображением собеседника. Но тот уже внимания на столь мелкую сошку не обращал: развернулся к вагону второго класса и целенаправленно прошёл внутрь, не взирая на попытку его остановить другим проводником. Впрочем, вышел штабс-капитан довольно скоро, весьма разочарованный, а вслед ему ещё долго летели визгливые женские вопли. С угроз, наверное, начал, а не с предложения денег. Но ничего, на ошибках учатся.

Простоял Волков рядом с нашим вагоном до отправки поезда. Но совершенно напрасно простоял: так и не удалось ему нас ни увидеть, ни унюхать.

Глава 25

Сказать, что проводник поразился нашему появлению, — это ничего не сказать. Он хлопал себя руками по бокам, как растревоженная курица, и раз за разом повторял: «Но как же? Я же никуда не отходил. Не отвлекался ни на что. Но как же?» Он не замолкал и не успокаивался, пришлось Песцову перестать утверждать, что проводник отвлёкся, и с неохотой пояснить:

— Мы использовали артефакт. Пришлось. Видите ли, любезнейший, тот самый офицер, который вас расспрашивал, преследует своими нескромными желаниями мисс Мэннинг, известнейшую английскую певицу, поэтому нам пришлось садиться в вагон втайне. Но билеты у нас в полном порядке.

— Правилами железной дороги воспрещается пассажирам использовать артефакты, — проворчал почти успокоившийся проводник. Во всяком случае, руками он перестал махать, что уже радовало. — Как вы только на перрон прошли? Там стоит распознавание посторонних артефактов.

Песцов нашёлся сразу:

— Так на перрон мы прошли без артефакта, а уж потом заметили штабс-капитана, вот и пришлось воспользоваться. Так-то я магию не люблю, применяю лишь при необходимости, очень уж дорогое удовольствие. Зарядка артефакта обойдётся в целое состояние, вы же понимаете?