Ответ Империи - Олег Измеров

— Совершенно правильно, — ответил Виктор голосом с крайней степенью вежливости, которая обычно выдает в собеседнике дипломата или психиатра, — вы победили, сдаюсь. Я турист из Российской Федерации, у нас теперь путешествуют на машинах времени, случайно отстал от группы. Интересующий вас товар остался в машине, но где-то… — и он посмотрел на часы, — где-то уже через час за мной должны вернуться, и я заодно отдам вам этот диск. Сейчас мне надо как раз идти, а не то разминемся, так что не прощаюсь, потому что еще зайду.

Он спокойно и уверенно встал с кресла, вышел в гостиную и протянул руку за плащом на вешалке.

— Никуда вы не пойдете, — раздалось за спиной.

Виктор оглянулся и увидел направленное на него дуло пистолета. Куцый, похожий на зажигалку довоенный "Байярд" в руке Мозинцева, в этой квартире с антиквариатом и компьютером, выглядел странно, и вместе с тем как-то органично, словно в сцене из старого советского фильма.

"Доигрались…"

Конец первой части.

Часть II. Слон в муравейнике

— Теперь о главном. У нас до сих пор нет четких предположений, какие последствия должен вызвать объект. Нет даже достоверных прогнозов.

— А если он ничего не вызовет? По "принципу ветки"?

— Тогда бы его не было. Поймите, дело не в физическом эффекте. Это информационное оружие, чисто информационное. Под объектом мы понимаем только то, что способно оказать воздействие на принятие решений на достаточно высоком уровне. Либо мы не поймем, какое, и тогда изменения пойдут стихийно, и, возможно, не в нашу пользу, либо мы поймем и используем это событие именно с выгодным для нас эффектом.

— То-есть, вы полагаете, объект действует по кем-то заложенной в нем программе?

— Программой может быть сам объект. Любая мелочь, которая может оказать воздействие. В конце концов, почему они уверены больше нас, что "Дрозд" в Брянске? Откуда утечка?

— Это мы сейчас тоже проверяем.

— Помните: у нас мало времени. Мы даже не знаем, насколько мало.

1. Деловые люди

— Сядьте в кресло, — жестко сказал Мозинцев, указав стволом "Байярда" в нужном направлении.

"Удивительно. С пестиком и на "вы". И откуда он достал эту семейную реликвию?"

Виктор Сергеевич спокойно подошел к креслу и сел, откинувшись на высокую спинку и положив руки на подлокотники.

— Нервы, Егор Николаевич. Ствол без глушака, дом хрущевский. Услышат.

— Не верите, что выстрелю?

— Верю. Штыру-то кто замочил?

— Штыру я не мочил! — внезапно охрипшим голосом воскликнул Мозинцев. — Штыра дурак! Ему дали куш, он должен был на дно лечь! А он марафет достал и коньки отбросил!

— А следствие прорабатывает версии о насильственной смерти.

— Кто сказал?

— Егор Николаевич, не у вас одного знакомства. Кстати, о том, что я пошел к вам, знают. В вашем возрасте в бега ударяться… Кстати, заведите себе нормальный ствол. Лучше ТТ, он мощный, и потом выкинуть не жалко.

— Откуда такие познания у компьютерщика?

— Там, откуда я прибыл, у всех такие познания. "Спрут" смотрели с комиссаром Катаньей? Тихое и скромное место по сравнению с нашим РФ.

— РФ — это что?

— Российская Федерация. Союз распался, начался, как пишут в газетах, криминальный передел собственности. Так мы продолжим за наш бизнес? Тогда ствол уберите.

— Ладно, — Мозинцев сунул пистолет в карман жилетки. — Бежать вам все равно некуда. А насчет бизнеса — мы и так знаем, где диск. В камере на вокзале. Даже номер ячейки знаем.

— Отлично. Взрывотехников уже послали?

— Каких взрывотехников?

— Ну, я же не такой дурак. Заминировано там.

— Только не надо говорить, что вы бывший офицер ГРУ. Не верю.

— Не офицер. Это, Егор Николаевич, обычные реалии нашего бизнеса. Взрывать друг друга, киллеров нанимать, на худой конец, просто с гранатой в бардачке ездить, для безопасности. Что, не верите? Зря… Вас бы к нам на недельку. Беспредел у нас, в натуре. Вся страна между бандитов поделена, да еще и террористы, вот то, что вы по телику смотрите в Пакистане, то теперь у нас. Пояс шахида знаете? Берут пояс, зашивают взрывчатку, шарики, чтоб осколков побольше, промывают мозги бабе, чтоб ничего не соображала, надевают пояс — и куда народу больше. В метро, на базар или еще куда.

— Это что, как Индиру Ганди, что ли?

— Какая Ганди, у нас тут этих Ганди… Вы знаете, что у нас две войны в Чечне, резня в Абхазии, в Средней Азии войны?

— Не верю. Фуфло это.

— А в XP верите? Ладно. Сейчас дам вам код, идите и вскройте ячейку. Нет вас — нет проблемы.

Мозинцев в упор смотрел на Виктора, и было трудно понять, о чем он думает. Внезапно он улыбнулся.

— Хорошо. Приятно с умным человечком дело иметь. А раз так, то вы понимаете, что в Союзе вам делать нечего.

— Предлагаете выезд? И как?

— Элементарно, Ватсон. Вы же сказали, что как честный человек, готовы жениться на Инге Лацман? Женитесь и выезжаете легально, как родственник.

— Фиктивный брак?

— Ну, это как договоритесь. Хотя вряд ли она откажется от миллионера.

— Я уже миллионер? Сбылись мечты идиота?

— Ну, практически да.

— "Практически да" не бывает. Капусту срубить — всегда риск.

— Что за капуста?

— Портретики президентов США на зеленых бумажках. У вас не ценятся?

— Ценились. До григорианской эпохи. Сейчас счастье не в них, а в их количестве. Как везде.

— Тогда уж сразу — во сколько оцениваете ваши доли?

— Не волнуйтесь, делить не придется. Все перетерто, каждому определено. Вы получите не меньше миллиона. Мало?

— Денег много не бывает.

— Я в вас не ошибся, Виктор Сергеевич. Но если на ваши бумажки РФ вы еще могли найти другого покупателя, то на систему — нет.

— То-есть, вы уверены, что других нет? В том же Брянске?

— Откуда, милейший вы наш? Разве что в Полпинке.

— То-есть, монету подкинули мне тоже вы? Типа Бендер Корейко — "грузите апельсины бочками".

— Какую монету?

— Инга и про нее не сказала?

— К черту Ингу! — раздраженно обрезал Мозинцев. — Монета с вами?

— Пожалуйста, — ответил Виктор и полез в карман.

— Без резких движений!

— Егор Николаевич! Вам не кажется, что если бы я шел к вам не как к партнеру, то сначала бы хлопнул вас, потом ушел? "Беретту-кугуар" у вас, конечно, не достанешь, а вот волыны даже у малолеток сыщутся… Вот монетка, зацените.

Мозинцев осторожно левой рукой поднял с журнального столика трюльник и повернул его орлом. Глаза его расширились.

— Что это?

— Если я верно понял, то не один вы охотитесь за бриллиантами тещи.

— Хватит тут клоуна строить! Удивляюсь, как вы еще живой.

— Что вы об этом знаете?

— Как и вы — ничего. У вас там в прошлом в тридцатых царь был?

— В нашем мире — нет.

— Виктор Сергеевич, хватит тянуть кота за хвост. Вам известно о параллельном мире, где в тридцатых в России царь, капитализм, белая гвардия или еще кто-то там? По глазам вижу — известно.

— Известно. Фашисты там.

— Какие фашисты? Немцы?

— Наши фашисты. После падения демократического правительства Колчака, организовавшего массовый голод. А немцы в союзниках и подговаривают вместе напасть на Англию.

— Чего-чего?

— Хотели знать историческую правду — вот и знайте. На моем месте стали бы об этом говорить?

— Об этом, не об этом… Что еще подозрительного заметили?

— Сегодняшний звонок на "Тринитрон" с вызовом в лес на Володарке не вы устроили?

Мозинцев с минуту сидел неподвижно, глядя на Виктора, затем неожиданно снова обрел дар речи.

— Не мы. Рвать вам надо отсюда. Сегодня же. С диском в Москву, там в загс. Потом напишете признание, что мигрант из Германии, вас моментально вышлют. Все будет, подтверждение будет, немецкие документы, все.

— В Германию на ПМЖ?

— Вам не нравится?

— Я тут по вашему инету пошарился — чего-то там ультраправые раздухарились, а одного фюрера я уже там видел в пятьдесят восьмом, так что мне это не прет. В Канаде как-то поспокойней.

— С деньгами можете хоть в Новую Зеландию.

Мозинцев подошел в телефон и потыкал кнопки.

— Это я говорю. Он у меня. Срочно сюда с машиной. Потом объясню.

2. Вопрос жизни и смерти в одном флаконе

Темнело, синие сумерки окутывали город, и на затянувших небо облаках отпечатывались горящие вывески крупных магазинов, смотревшие с крыш на подгоняемых ночным холодом прохожих.

Светло-серый ижевский бюджетничек с надписью "Прокат" над нишей заднего колеса на миг остановился у светофора на перекрестке возле универмага. Инга сидела за рулем, позади нее — Виктор и Мозинцев.