Мятеж воина - Александр Ранецкий

– Ал'Троона, – коротко сказал он.

Столица Двенадцати Созвездий, сердце Вселенной… резиденция Императора. Девушка всматривалась в сияющую планету-звезду, пока глаза у нее не заслезились и она не была вынуждена отойти от телескопа.

После того, как катер встал у пристани Сумеречного Поселка, был еще сытный обед в большом приморском ресторане под открытым небом, а затем прогулка по длинной, полной народа набережной, с одной стороны которой таинственно поблескивало под звездами озеро, а с другой тянулись ряды кафе, гостиниц и лавчонок, которыми владели представители всех известных – и малоизвестных – рас Двенадцати Созвездий. Спаарти управляли отелями, горрийцы показывали ритуальные танцы, маленькие юззияты и рослые бумажнокожие турги смешно выкрикивали на ломаном имперском: "Падхады, сматры, пакупай! Лишний не вазмем, хароший цена!" Дэсс повязал Ясне на шею красивый скользящий платок, а затем долго шептался о чем-то с хозяином лавки ароматов, пока девушка крутила головой во все стороны и по очереди взмахивала у ноздрей смоченными душистыми жидкостями пробочками от флакончиков.

– Откуда здесь столько иномирян, Дайтон?

Дэсс небрежно махнул рукой:

– Экзотик-парк! Их свезли сюда для развлечения жителей Фэр'Элун.

– Так они…

– Они только довольны! Империя оказала им благодеяние, приобщая к своей культуре.

Ясна считала по-другому, но спорить ей не хотелось.

Наконец ноги окончательно отказались служить девушке, и она едва не пожалела, что они с Дэссом уехали с пляжа – ей уже почти хотелось окунуться в воду, чтобы смыть с себя пыль и усталость.

Молодой доктор словно бы угадал это желание девушки. Снова взяв ее за руку, он свернул с оживленной набережной и какими-то переулками вывел Ясну к отведенному от озера длинному темному каналу. Здесь тоже играла музыка, но не навязчивая и раздражающая, как на "проспекте", а совсем другая, неприхотливая, причудливая, переливающаяся, будто загадочное живое существо. Приблизившись, Ясна разглядела, что звуки доносились из полудюжины приземистых островерхих палаток, раскинувших черные крылья у самой воды.

Несколько закутанных, несмотря на жару, в обшитые блестками платки девочек и юных женщин высыпали навстречу пришельцам. Одна из них что-то гортанно спросила у Дэсса, тот вполголоса ответил и кивнул. Дети испустили пронзительный крик и, что-то громко вереща, со всех ног бросились обратно к палаткам. Дэсс белозубо улыбнулся Ясне:

– Теперь нас ждет прием по первому разряду.

– Что ты сказал им?

– Что ты моя жена и что я хочу провести с тобой эту ночь под их кровом.

Ясна опустила голову, чувствуя, как кровь густой волной приливает к ее щекам.

– Ты не довольна? – переспросил Дэсс. Ясна покачала головой:

– Пусть будет так.

А дальше началось невообразимое. Ясну увели в одно отделение палатки, Дэсса в другое, и девушка долго наслаждалась, лежа в низенькой плоской ванне, поверхность воды в которой была сплошь покрыта лепестками неведомых цветов. Потом ее умастили чем-то необычайно душистым, нанесли на грудь и живот ярко-алые кружки и линии, а затем одели в такое же, как у местных женщин, обшитое рядами блесток длинное черное платье без застежек, с кушаком, завязанным спереди. Одна из самых старых женщин провела пальцами вдоль рта Ясны, отчего губы девушки сперва нестерпимо зачесались, а потом стали такими пухлыми и яркими, какими никогда не бывали. Тем же алым, что и тело, ей окрасили кончики пальцев и ногти, волосы обвили лентами, а сверху накинули полупрозрачную шаль с подвесками, затем ее посадили с ногами на низенький стул, не то столик и выкатили в центральную часть палатки. Дэсс уже сидел там – тоже обряженный в какую-то чужепланетную диковинную одежду, смущенный и одновременно торжествующий.

Началось пиршество – причем все ели и пили что хотели, а Дэссу с Ясной подносили только определенные, пряно пахнущие блюда и напитки, так что под конец у девушки голова пошла от них кругом.

Все ее ощущения необъяснимо обострились, грудь дышала быстро и часто, тело под одеждой обрело необычайную чувствительность. Дэсс, сидевший рядом, то и дело поглядывал на Ясну ярко блестящими, с расширенными зрачками глазами.

Заметив это, одна из старух поднялась.

– Хотите ли вы узнать свою судьбу? – на необычно чистом в сравнении с гортанными выкриками сородичей имперском возгласила она.

– Скажи "да", – прошептал Ясне Дэсс, – это только такая традиция. Да, – вслух ответил он старухе.

– Да, – повторила за ним Ясна. Наклонившись вперед, старуха вдруг вырвала у каждого из них по волоску. Дэсс вскрикнул:

– Старая ведьма! С ума ты сошла?!

Не отвечая, старуха поднесла волоски к губам, прикрыла глаза, будто прислушиваясь к чему-то… и вдруг резко бросила в разные стороны. Женщины вокруг тихо загомонили.

Старуха села на место и поклонилась Дэссу:

– Долгое наслаждение в начале, короткое раскаяние в конце. Чем слаще удовольствия, тем горше расплата.

Молодой человек насмешливо улыбнулся:

– Главное, чтобы удовольствия были долгими! Остальное не важно.

Старуха, морща лоб, словно в задумчивости, смотрела на Ясну.

– Долгий век… – пробормотала она. – Короткий сон, болезненное пробуждение. Путь вопреки холоду и звездам.

Дэсс улыбнулся еще язвительней:

– Я же говорю тебе, старая ведьма окончательно выжила из ума.

– Каждый из вас получит то, чего ищет! – торжественно закончила старуха и опустила на лицо свой расшитый блестками платок.

Две женщины поднялись с мест и с поклоном развели в стороны две складки шатра. Там, за плотной черной тканью, было широкое ложе, а у его изголовья слегка устаревший пульт управления. Дэсс пробежался пальцами по сенсорам, и внутри палатки развернулась еще одна – не проницаемая ни для звуков, ни для взглядов как внутрь, так и наружу. Ясна окончательно почувствовала себя в безопасности; но ее сейчас занимало не это. Голова у нее кружилась, сердце стучало в груди все сильней. Ей хотелось сбросить с себя всю одежду и начать по-кошачьи тереться возбужденным пылающим телом о мягкие шелковистые покровы ложа.

Дэсс обеими руками поймал Ясну за узорчатый пояс, причудливо скрученный узел под грудью распустился от одного прикосновения. Черное платье раскрылось под собственной тяжестью, и нанесенные алой краской узоры засияли особенно ярко на фоне белой девичьей кожи…

Ясна пришла в себя поздно – или, вернее, рано, когда комнату осветили голубоватые сполохи будильника. Проснуться в обычной комнате жилого сектора было невероятно – уж не приснились ли ей все события последних суток? Но девушка тут же увидела и черную шаль с блестками, и бежевый сарафан, небрежно брошенный прямо поверх шляпы с лентой, а главное… Нет, ощущения, которые испытывало ее тело, не могли быть обманом.

Окончание ночи Ясна помнила смутно: то, что сделали с нею и Дэссом в шатрах Дарг-Хирван, как называлось племя амазонок, мешало им перестать хоть на миг наслаждаться друг другом. Они добрались еще до жилища Дэсса и разжали объятия только тогда, когда усталость пересилила желание. И вот он лежит рядом с ней, ее Дайтон, ее муж… Хотя языческий чужепланетный обряд не имел на территории Империи никакой юридической силы.

Ясна наклонилась к губам Дэсса и поцеловала их как можно нежней. Он тут же раскрыл руки и заключил Ясну в объятия.

– Милый, нам пора вставать, – млея от его прикосновений, все же нашла в себе силы прошептать она.

Из его груди вырвалось рычание.

– Будь проклята эта работа и тот, кто придумал давать нам только один выходной! Как бы я хотел…

– Я бы тоже, – улыбнулась Ясна, – но у нас еще будет вечер.

– Это уже совсем не то.

– И все же лучше, чем ничего… Лучше, чем раньше, когда мы еще не знали друг друга, – неожиданно серьезно откликнулась она.

Дэсс наконец поднялся – мускулистый, рослый, мужественно-красивый.

– Я люблю тебя, девочка, – поднимая согнутым пальцем ее подбородок, пробормотал он.

– Я тоже люблю тебя. – И добавила со стоном неведомого прежде сладкого страдания: – О Дайтон, как же я тебя люблю!

Через ПТТ и фильтр-шлюз лаборатории они прошли еще вместе, а затем лабиринт переходов отделил их друг от друга. Ясна могла бы пройти теперь путь до своего рабочего места с закрытыми глазами: коридор, дверь, гравилифт, еще коридор, сканер для проверки допуска, крошечная площадка вроде лестничной клетки шанчанского дома – три одинаковых двери в трех стенах. "Кабинет" Ясны располагался посредине; что кроется за другими двумя входами, она не давала себе труд гадать.

Ямна вошла "к себе", как всегда, чуть раньше времени – но Ирра Сийалан была уже там. Впервые Ясна увидела своего инспектора в полной форме со значками чина. "Малиново-красный – это служба безопасности, – вспомнила Ясна. – Медный пояс – внутренние дела, разведка и контрразведка. Охрана особо важных объектов. И я все это время работала под контролем офицера Стражей Kpoви"