Белая тетрадь - Софья Ролдугина

— Я думал, ты уже никогда оттуда не выйдешь, — обратился он к зеркальному потолку.

— Я думала, вампиры никогда не устают, — поддразнила его я, плюхаясь на покрывало. — Ты давно пришел? И вставай уже, всю постель перепачкаешь.

— Примерно с полчаса назад, — ответил князь, перемещаясь с кровати на пол. — И я не устал, просто грех упускать последнюю возможность нормально выспаться перед восхождением. Ты не злишься на меня за такой… э-э… интерьер?

— Нет, — пожала плечами я. — В конце концов, это тебе придется спать на том ужасном диване, — я обличающее ткнула пальцем в хрупкую деревянную конструкцию, обитую скользким шелком. Максимилиан покосился на диван и фыркнул.

— Прогоняешь меня, что ли? Боишься, что я к тебе буду ночью приставать?

Я только показала ему язык.

— Никого я не боюсь. И тебя тем более.

— А зря, — глубокомысленно заметил князь, направляясь в ванную. Несколько секунд я ошеломленно созерцала захлопнувшуюся дверь, а потом кинула в нее подушкой.

— Это что еще за намеки?!

Максимилиан неразборчиво отозвался из-за двери, но сквозь шум льющейся воды я расслышала только слова «репутация», "подлый" и "бедная девица".

"Бедная девица" злобно расхохоталась и зарылась под одеяло. А подушки ничего, мягкие…

Через некоторое время Максимилиан вдоволь наплескался и покинул "ванный рай". Подозрительно покосившись на якобы спящую меня, присел на краешек кровати, вытирая голову полотенцем. Я сквозь опущенные ресницы разглядывала отмытого разве что не до блеска князя. Свою одежду он бросил прямо в ванной, оставшись в обмотанном вокруг талии полотенце. В тусклом красноватом свете ночника кожа мягко переливалась снежным блеском. Только между лопаток…

— Ксиль?

— А? — откликнулся вампир, отвлекаясь от процесса высушивания волос махровой тканью.

— У тебя спина в полоску.

— Где? — князь бросил взгляд в потолочное зеркало. — А-а, это от крыльев.

— Можно посмотреть? — робко спросила я, выкарабкиваясь из-под одеял.

— Да пожалуйста.

Поплотнее запахнув халат, я перебралась поближе. Вдоль линии лопаток, параллельно позвоночнику, шли две широкие темные полосы. При-глядевшись, я поняла, что цвет здесь ни при чем, или почти ни при чем. Просто кожа в этом месте, даже на взгляд более тонкая и нежная, не сверкала алмазной пылью, а словно наоборот, впитывала свет. Я осторожно провела по ней кончи-ками пальцев. Кожа отозвалась пульсирующим жаром, а Максимилиан замер, словно боясь пошевелиться. Накрыв темную полосу ладонью, я прикинула температуру. Градусов шестьдесят, не меньше. И гладкая, как шелк.

— Не надо, — хрипло попросил Максимилиан, отводя мою руку в сторону. — Или я… — он осекся и уставился в пол.

— Или ты что? — ехидно переспросила я, заглядывая ему в лицо. Князь невольно улыбнулся.

— Вырастешь — расскажу, — пообещал он, щелкая меня по носу. Я обиженно отвернулась, но тут мне в голову пришла интересная идея:

— А почему там кожа другая?

— Она не другая, — пояснил Максимилиан. — Просто она намного более тонкая и в этом месте сходится огромное количество нервных окончаний.

— Как на лице?

— По сравнению с подкрыльями, твое лицо по чувствительности, скорее, ближе к пятке, — усмехнулся вампир, мельком проводя пальцем по щеке, словно демонстрируя степень чувствительности моего лица. Я нетерпеливо отмахнулась и задала следующий вопрос:

— А как у тебя с энергией? Ты восстановился после боя?

— И даже запасся впрок, — рассеянно кивнул вампир. И осведомился подозрительно: — А что?

— Ксиль… — я зажмурилась для смелости и выпалила на одном дыхании: — Можешь показать, как раскрываются крылья? Ну пожалуйста!

Князь опешил от неожиданной просьбы:

— Что?

— Ничего, — я уставилась в покрывало, краснея. — Я об этом много читала и хотела сама когда-нибудь увидеть… А здесь такой шанс… — в голову забрела паническая мысль: — Или я прошу о чем-то неприличном?

Князь от души рассмеялся.

— Да нет, все в рамках. Просто еще никто не додумался обратиться к кому-то из князей с такой просьбой. Между прочим, ты здорово рискуешь, — предупредил меня Максимилиан. — А если я тебя случайно задену крылом?

— Ну я же не собираюсь соваться за спину, — отмахнулась я. — К тому же у меня есть знакомый целитель…

— Против безумия целители бессильны, — хмыкнул князь. Посмотрел на мои горящие в предвкушении глаза и добавил: — Впрочем, похоже, ты и так не вполне нормальная…

Я искренне возмутилась и шарахнула ему по голове подушкой. Максимилиан с хохотом поймал предмет интерьера и водворил на место. Потом решительно развернулся ко мне и усадил себе на колени:

— Слушай правила, — деловито распорядился он. — Во-первых, смотри сколько угодно, но не перегибайся через плечо. Во-вторых, не суй руки в туман. Я, конечно, постараюсь настроиться на мирные мысли и снизить концентрацию энергии, но, поверь, тебе и этого хватит. В-третьих…

— Подожди, — перебила я его. — При чем тут мирные мысли?

— При том, — передразнил меня вампир. — Крылья — это душа, понимаешь? Совокупность мыслей, желаний, самосознания, индивидуальности, воспомина-ний и тому подобного. Если я буду настроен на агрессию — как в случае с ин-квизицией, помнишь? — то ударом крыла могу снести гранитную стену, а эф-фект от соприкосновения с живым существом будет схож с ударом молнии в несколько миллионов вольт. Охотники от этого частично защищены, но их ломает другое — невозможно двум душам существовать в одном теле, невоз-можно смертному почувствовать то, что чувствует шакаи-ар, и при этом ос-таться в здравом уме. Разрушаются какие-то невидимые связи и человек сходит с ума, оставаясь физически здоровым. Поэтому будь очень осторожна.

— Да, молния в десяток миллионов вольт — это серьезно, — прониклась я. — А что в-третьих?

— А в-третьих, представление продлится не больше пары минут, иначе мне снова придется искать обед, — радостно оскалился князь. — И, поверь мне, далеко я ходить не стану… Ну что, готова?

Я кивнула.

Максимилиан закрыл глаза. Я с любопытством взглянула через плечо…

Вертикальные полосы потемнели, а потом вдруг вспыхнули, как снег на солнце. Сияние сгустилось до почти осязаемой плотности. Мгновение — и из сияющих «бутонов» брызнул угольно-черный туман. В комнате сразу стало темнее, как будто крылья впитывали в себя скудный свет ночника. Я заворожено смотрела на шелковистые переливы тьмы над сияющими плечами.

— Ну как? Нравится? — с мурлыкающей интонацией спросил Максими-лиан, открывая глаза. Зрачки превратились в черные ниточки, мокрые волосы растрепались, клыки хищно поблескивали за темными губами — одним словом, вылитый вампир. Коим он и является. Я невольно отпрянула в сторону. Сердце сжалось от дурного предчувствия.