Последний солдат президента - Дмитрий Черкасов

– А в общих чертах?

– Да уйдет Лука! Сам уйдет… Пеньков поднял подкрашенные брови.

– В это сложно поверить.

– Ну и не верь! – У наркоманов смены настроения всегда внезапны.

Литвинович надулась и отвернулась от Руслана.

– Он не хотел тебя обидеть, – засуетился Рыбаковский, – просто уже столько раз об этом говорили. А ваш диктатор все не уходит. Сидит и сидит… Мы самые серьезные усилия прилагаем, чтобы его убрать. И здесь, и в Европейском парламенте, и в Конгрессе выступали… Недавно Леночка Гоннор целый доклад подготовила о положении в Беларуси. Ты же знаешь, как мы за вас переживаем…

Жанна успокоилась:

– Проехали…

– Так чего же все-таки ожидать?

– Перемен к лучшему, – Литвинович, сама об этом не подозревая, была близка к разгадке. Полунамеки, которые она услышала месяц назад от одного из активистов «Белорусского Народного Фронта» и которые касались создания автономной боевой группы из молодых оппозиционеров, трансформировались в ее изъеденном наркотиками мозгу в схему, близкую к той, по которой действовали заговорщики. Правда, с изрядной толикой детективных штампов и фантастическими предположениями самой рассказчицы, в которых терялось золотое зерно истины.

Расшифровка самой секретной операции всегда начинается с мелочей. С одно-го-единственного необдуманного слова…

Но Пеньков с Рыбаковским Жанне не поверили.

Выслушав ее сбивчивое повествование и проводив гостью до такси, они решили, что у белорусской наркушницы окончательно съехала крыша. Какие-то террористы, лагеря подготовки, участие в заговоре чуть ли не всего правительства республики, варианты силового устранения Президента, стоящие на границе батальоны НАТО, внедренные в службу охраны агенты ЦРУ… Бред.

Докайфовалась, идиотка. Совсем мозги набекрень встали.

Рокотов брезгливо отбросил мокрые кусачки.

– Вы меня, граждане террористы, уже достали… Из-за таких, как вы, я превратился в доморощенного Терминатора. Ни минуты покоя. Одно закончу – другое начинается… Козлы вонючие. Не можете жить нормально. К тому же вы все трусы. Но если ты думаешь, что я тебя не допрошу по полной программе, то глубоко ошибаешься. Все расскажешь. Даже то, о чем сам не помнишь. Можешь тут хоть все обгадить. Разрешаю… Тебе надо четко усвоить – я не садист и удовольствия от мучений людей не получаю. Но для тебя это скорее минус, чем плюс. Информацию я буду выбивать безэмоционально и до конца. Как робот. Потому что, если не я, вас никто не остановит. Сразу предупреждаю – я догадываюсь о том, что нынешний захват базы – это только часть операции. И ты мне подробненько опишешь, кто еще задействован и что именно готовится. С фамилиями, адресами и мелкими нюансами. Время у меня есть, – Влад присел рядом с Федуничем на перевернутый ящик, – твои дружки сейчас заняты спасением собственной шкуры…

– Кто ты вообще такой? – истерично выкрикнул пленник.

– Кто? – биолог усмехнулся. – Человек, которого жизнь заставила идти по следу таких уродов, как ты. Видит Бог, я к этому не стремился. Но мне выпала карта, и я начал играть. И буду играть до конца. Мне плевать на политику, но небезразлично, что было бы с теми, на кого вы пытались направить ракеты… Так что выбора у тебя нет. В любом случае ты расскажешь все. Решайся.

Федунич презрительно посмотрел на своего визави.

Интеллигент…

Только и может, что языком трепать. Другой на его месте уже давно резал бы Георгия на кусочки. А этот сидит, покуривает и философствует. Без крика, без мата, без попыток дать сапогом под ребра.

Кусачки были дешевым понтом. Потому он их и отбросил, когда пленник обмочился.

Он сам боится. Надеется своим словоблудием склонить Федунича к откровенности. Придурок… Изображает из себя доброго следователя. Скорее всего те, кто выбил половину отряда, сейчас заняты. Поэтому и поручили этому сопляку провести разъяснительную беседу.

А он и облажался.

Не смог переступить через себя и начать пытать заложника. Пощелкал кусачками да и сдулся. Трусло…

Рокотов докурил сигарету и аккуратно затушил ее о бетонный пол.

– Ну что, надумал?

– Иди ты…

– Как знаешь, – Владислав подошел к куче инструментов, покопался и вытащил плоскогубцы с длинными узкими жалами, – придется изменить тактику…

Федунич осклабился.

– Подотри нос, детка…

– Слова не мальчика, но мужа, – Рокотов пальцем надавил на шею террориста и, прежде чем тот успел опомниться, сунул в широко открывшийся рот слесарный инструмент, – сейчас будет немного не по себе…

Плоскогубцы дернулись, раздался хруст, и Федунича выгнуло в приступе страшной боли. Верхний левый клык был сломан у самого основания, рот заполнила солоноватая жидкость.

– А ты сомневался, дурилка картонная, – Влад строго посмотрел в глаза приходящему в себя террористу.

– Пет! – В дверной проем просунулась голова Фишборна.

Профессор Брукхеймер оторвался от бумаг на столе и удивленно взглянул на коллегу.

Фишборн заговорщицки подвигал бровями и молча помахал каким-то листком. Игра в шпионов пятидесятисемилетнему доктору биологии несомненно нравилась. Чего нельзя было сказать об уставшем за день профессоре.

Ричард Брукхеймер вышел в коридор и прошаркал к окну.

– Да?..

– Смотрите, – Фишборн с победоносным видом сунул под нос профессору распечатку, в правом верхнем углу которой стоял компьютерный адрес «[email protected]», – есть первый контакт…

– Откуда это у вас?

– Пришло по электронной почте. Запрос из России по поводу методик производства сложных протеинов.

– Ну и что?

– Как – что? Посмотрите на требуемые характеристики…

Брукхеймер быстро проглядел строчки анализа и причмокнул.

– Один в один с нашим.

– Вот именно, – жарко зашептал Фишборн, – я тоже сначала не обратил внимания. А потом, когда до меня дошло…

– Вы хотите сказать, что некто… вернее, этот адресат… обладает тем самым препаратом прямо с места производства?

– Или распечаткой анализа.

– А почему вдруг Россия?

– Вопрос не ко мне, а к отправителю. Судя по всему, этот русский поставил автоматическую программу поиска по ключевым словосочетаниям. На интересующие его сайты отправляется его собственное письмо. Кто в курсе дела – поймет, для остальных же подобная переписка укладывается в обычные рамки.

– Давно вы получили это?

– Вчера, – Фишборн довольно улыбнулся, – и сразу к вам…

– Письмо не может быть провокацией?

– Исключено. Посмотрите на параметры «ви» и «игрек». Белковые группы полностью совпадают. Это образец именно из тех самых партий, которые приходили к вам в лабораторию. Про совпадения можно забыть. Если бы материал был взят из иного источника, характеристики вышли бы другими… И еще. Насколько я понимаю, адрес в Интернете принадлежит частному лицу. Мой любимый племянник зашел на тот сервер, где зарегистрирован абонент, и полистал внутреннюю документацию провайдера. Имени там не оказалось, однако оплата была произведена наличными, о чем есть соответствующая запись. И пользование сетью предоставлено на год вперед.

– Что вы намереваетесь делать?

– Для начала выждать недельку. Вы правы, надо соблюдать осторожность. Сделаю вид, что это письмо для меня стоит в одном ряду со всей остальной корреспонденцией. Дней через десять отправлю ответ. Мол, тема интересная, готов обсудить. И приложу часть своего анализа…

– Только аккуратнее, – насупился Брукхеймер.

– Вне всякого сомнения. Буду предельно внимателен.

Оставшиеся в живых террористы собрались в столовой – семеро белорусов, четверо украинцев, двое литовцев и молчаливый татарин-ваххабит Муса Самаев. Всего четырнадцать человек.

Неделю назад их было больше полусотни. Где-то по тоннелям все еще бродила группа, возглавляемая Ежи Ковальским, а возле основного выхода в секрете засели трое чеченцев с двумя датскими крупнокалиберными пулеметами «Madsen MK 3» [Калибр – 12, 7 мм (патрон 12,7х99 НАТО), масса – 28 кг, длина – 1630 мм, начальная скорость пули – 800 м/сек, емкость магазина (ленты) – 50 патронов, прицельная дальность – до 2500 метров]. Выйти наружу через главные ворота не было никакой возможности. Чеченцы подчинялись только приказам погибшего Тамаза, по-русски почти не говорили и открыли бы огонь по любому, кто попытался бы пройти сквозь их кордон.

Пятеро террористов бесследно исчезли:

Габонис, Пановны, Либман, Федунич, Костыко. Еще шестеро были намертво замурованы в ракетной шахте и должны были медленно умирать от голода и жажды. Все попытки вскрыть двадцатисантиметровую стальную дверь закончились провалом. Куда-то делись Петерс и его соплеменники…

Обсуждение сложившейся ситуации не заняло много времени.

Собравшиеся пришли к выводу, что их цинично подставили. Кто именно – поляки или братья-прибалты – не суть важно. Оставалась одна возможность спасти свои шкуры – бежать через запасные выходы. Но до них надо было еще добраться и разблокировать люки.