Диаспора - Борис Иванов

Предполагается, что вы, господин Крюгер, не так просты, чтобы доверчиво отдать себя в руки сразу двум криминальным структурам: одной — на Фронде, другой — на Инферне, в Диаспоре... Так что вполне естественно, что в систему слухов, циркулирующих в здешнем уголовном мире, был вброшен еще один: мол, впереди себя осторожный владелец «груза», прибывшего на «Ганимеде», послал своего агента. Сделано все возможное, чтобы не слишком тупые «люди при порошке» догадались, что агент этот — не кто иной, как господин Яшми.

Ну и естественно, что именно со своим агентом связался Крюгер, когда его спасательная капсула скользила в небесах Инферны. Естественно, Яшми подсуетился и успел забрать Крюгера с места приземления прямо из-под носа спасателей и полиции. В настоящее время он устроил своего нанимателя на конспиративной квартире и сейчас занят поисками контактов с потенциальными покупателями большой партии «пепла».

— От всего этого, однако, у господина Яшми не прибавилось реальных каналов выхода на верхушку этих «людей при порошке», — поуменьшил зазвучавший в словах собеседника энтузиазм федеральный следователь.

Но с этой подачи энтузиазм Яснова только возрос.

— Ну, во-первых, у нас теперь есть выход на область, до сих пор бывшую вне подозрений — на Службу спасения, — он загнул один палец, мизинец — как это делают русские.

«Был бы европейских корней, наоборот — выбросил бы вверх указательный», — отметил про себя Кай. Впрочем, это его наблюдение не имело никакого отношения к делу.

— А конкретно, — продолжил Яснов, — мы имеем в виду господина Раковски и других членов экипажа спасательного бота. Никуда они не денутся. Вылезут из своих щелей, как только поймут, что корабль пока не найден и подозрений относительно них нет. Во-вторых, я буду не я, если «те люди» начнут землю рыть и умудрятся проскочить мимо меня после того, как в Диаспоре распространится слух о спрятавшемся в горах кораблике и о том, что кое-кто из его пассажиров жив-здоров и гуляет на свободе. А об этом мы уж позаботимся. Мне даже не придется быть назойливым. Скорее — наоборот. Вопрос в том, кто выйдет на нас первым. Тогда будет опасно спутать варианты.

— Надо позаботиться об одной важной вещи, — Кай внимательно посмотрел в глаза агента. — Вы не догадываетесь о какой?

— Обижаете, следователь.

Яснову, кажется, и впрямь стало обидно за то, что собеседник держит его за пацана. Однако не время было тратить силы на глупые амбиции.

— Как только было принято решение приступить к выполнению операции, — Ким продолжал спокойным и выдержанным тоном инструктировать федерального следователя, — соответствующие службы сделали все, чтобы отрезать Диаспору от Фронды. Все каналы подпространственной связи были взяты под контроль. Если у здешних агентов Хубилая и осталась возможность связаться с ним, то только уж какая-нибудь особенно хитрая.

— У них нет такой возможности, — прервал его гортанный голос. — Не тратьте время на обсуждение вопросов, которые целиком и полностью находятся в компетенции контрразведки.

— Не будем, — согласился Ким. — Теперь один важный момент: все карты путает полная неопределенность в отношении того, что же все-таки приключилось на борту «Ганимеда», когда он предпринял аварийный сход с орбиты, и где сейчас находятся ваши спутники.

— Мне кажется... — Кай взял со стола электрокарандаш агента и нервно щелкнул его кнопкой — дурные примеры заразительны. — Думаю, что в начале нашей беседы я слишком оптимистически оценил ситуацию... Во всяком случае, покуда мы с вами обсуждали все остальные детали, меня не покидала мысль о том, кто из присутствовавших на борту корабля мог осуществить такой дерзкий угон. Двоих — Анатолия Смольского и Алоиза Бибера — Микиса Палладини — можно исключить сразу. Они не смогли бы не только справиться с управлением космоклипером, но и выбраться из боксов, где были заперты.

— Третий, — уточнил агент, — Кирилл Николаев тоже был обезоружен и заперт...

— Допускаю, что он мог сладить с замком, орудуя зубочисткой... Или выкинуть что-нибудь в этом роде. Я успел навести о нем справки — парень ушлый. Прошел общую подготовку Космодесанта. Может выполнить простейшие маневры. Но навыков в вождении космических судов не имеет. Тем более провести аварийную посадку — да еще так виртуозно... Нет, это не он.

— Я — того же мнения, — пожал плечами Яснов. — Вариантов, собственно говоря, нет: на борту был только один человек, способный управлять кораблем, — навигатор Рымник. Но в данном случае мотивы его совершенно непонятны. Если не допустить простую в общем-то мысль, что он работал на какую-то третью сторону. Может быть, на тех, на кого должен был вывести Крюгера Фостер... Конечно, это весьма сомнительно, но, учитывая, что, кроме тех, кого мы сейчас перебрали по косточкам, на борту было лишь три покойника в холодильнике, придется принимать даже самый невероятный вариант.

— Есть и еще одна мысль, — поморщившись, Кай бросил карандаш поверх бумаг, — которая состоит в том, что мы просто-напросто плохо обыскали этот чертов кораблик. Если уж на нем были два спрятанных пассажира, то почему бы где-нибудь не затесаться и третьему? Но это лишь гипотеза. Меня же больше волнует судьба троих моих спутников. Они не могли оказать особого сопротивления тому, кто завладел кораблем, кто бы это ни был. И маловероятно, что этот кто-то сохранил им жизнь. В лучшем случае — заживо похоронил под обвалом в корабле, запертыми по каютам. Не думаю, что Рымник или кто-то другой рискнет гнать через безжизненное горное плато караван из трех пленников...

— Он мог прихватить кого-то одного, наиболее информированного, — заметил агент. — Я бы на его месте остановил свой выбор на Палладини. Он и наименее опасен, как противник... Но вы правы — судьба ваших друзей вызывает самые серьезные опасения...

— Так или иначе, — Кай встал и подошел к окну, — я настаиваю на том, чтобы предпринять тайную экспедицию к месту, где укрыт «Ганимед», и выяснить судьбу тех, кто был на борту.

— Еще важнее, — снова несколько неожиданно подал свой гортанный голос Лирига, — убедиться, что никто не забрал с борта ту матрицу памяти, на которой зафиксированы события, происшедшие на вашем корабле. Если она попала... или если она попадет в руки противника, то вся наша операция разваливается.

— Запись на матрицу шифруется, — напомнил ему Кай. — Так что потребуется время, чтобы ее «расколоть». Кроме того, о самом ее существовании знали только я и Палладини. До того момента, как вы прочитали мою докладную. Так или иначе...

— Я принял к сведению ваши соображения, — оборвал его Лирига. — Думаю, мы сумели обрисовать наши планы в общих чертах. О деталях вы договоритесь сами и доложите мне не позже завтрашнего утра.

— И еще, — резко повернулся к нему федеральный следователь. — Надеюсь, вы понимаете, что необходимым условием нашей совместной работы для меня является возможность беспрепятственно контактировать с моим непосредственным руководством там, в Федерации. Контактировать по вашим закрытым каналам подпространственной связи, как открытым текстом, так и посредством шифрограмм.

Некоторое время Лирига молчал. Потом сухо (насколько позволяли об этом судить возможности преобразователя частот) определил:

— Такая возможность вам будет предоставлена. Как мера, обеспечивающая взаимное доверие. Надеюсь, вы не злоупотребите этим.

Кэп был мрачен и явно не без труда сдерживал вполне справедливое желание свернуть шею сначала сгинувшему, а теперь неожиданно выплывшему из тумана Смольскому. Кирилл, не обращая внимания на гневную тираду, обрушившуюся на голову бедного литератора, думал о чем-то своем.

Впрочем, выражение недовольства не заняло у капитана слишком много времени. Видно, свою вину в приключившемся он тоже видел. Тяжело вздохнув, кэп коротко кивнул Анатолию, приглашая присесть на подходящий для этой цели валун, а сам устроился напротив — опершись спиной о менее удобный обломок гранита. Кирилл использовал ту же опору, чтобы пристроить на ней свой довольно тяжелый бластер и присматривать за окружающим пространством, временами заглядывая в инфракрасный прицел.

Анатолий, стараясь быть как можно более лаконичным, изложил причину своего почти двухчасового исчезновения. Рассказывая о странной, похожей на дурной сон встрече с незнакомкой у костра, он приглядывался к лицу кэпа — почему-то им владело ощущение, что Листер знает гораздо больше, чем кажется, о том, кто и что может им встретиться здесь, в богом забытом уголке чужой и недоброй к незваным гостям планеты.

Но кэп не проронил ни слова. Вместо него заговорил Кирилл.

— Вот что, — определил он. — Палладини мы, похоже, потеряли. У него и ракетница была, и фонарь мощный, и в пределах прямой слышимости мы с ним находились. На худой конец он мог бы и маячок врубить на своем блоке связи. Хотя это и чревато... Так что или он попал в руки каких-то бандитов, которые, видно, по горам этим бродят...