Шоу Подбор (СИ) - Лямина Софья Ивановна

— И вот мне бы бросить эту глупую затею передвинуть камень, — хмыкнула, морщась от собственной глупости. — казалось бы, наскальные рисунки должны были хотя бы вызвать подозрения относительно их здесь появления. Но, в общем-то, что-то пошло не так и я, пародируя глупость тех девушек из фильмов ужаса, ворвалась в самое пекло. Когда мне удалось передвинуть камень я, мало того, что все ногти сломала, так еще и фонарь оставила на полянке. Я пришла к выводу, что нужно просто подальше откатить его, поэтому оставила все свое снаряжение. А затем, когда все уже было сделано, увидела ежика.

И замолчала, представив, как нелепо это звучит. Осознание собственной глупости неприятно царапнуло. Однако инквизитор остался серьезен, ожидая продолжения, и, тяжело вздохнув, я вернулась к рассказу.

— Симпатичного такого, с иголочками. В общем, ежик оказался ежищем, причем мутировавшим. — сообщаю, внимательно следя за реакцией Клоделя Арчибальда. Ага, не удивился, значит знал. — Естественно, панибратское отношение ему не понравилось, о чем тот незамедлительно сообщил, начав бросаться иглами и шипеть. Я испугалась, убежала и только потом сообразила, что этот поступок был очень импульсивным. А дальше я соскользнула с горы, собрав все возможные кочки и выбоины.

— На этот моменте камеры, следящие за вами, мисс Оплфорд, отключились. — сообщил невероятное инквизитор, сложив руки на столе и перекрестив пальцы.

Надо же, а я не ожидала, что за мной следят. Нет, конечно, я предполагала наличие каких-либо приборов, определяющих мою локацию, но вот именно камер не ожидала.

— Значит, вы не знаете… — задумчиво произнесла я, откинувшись на спинку стула. — о возникшем конфликте. Что ж, слушайте. Я увидела огни и решила, что это поисковый отряд военных, которых привлек к этому этапу шоу мистер Арчибальд. Естественно, я ошиблась. Огни принадлежали дикому племени, представителей которого я изначально посчитала вывертами собственного сознания. В общем, глюками. И знаете, причины на то были. Недавнее сотрясение, к которому прибавились многочисленные ссадины, синяки и неизвестно что еще. Мне как-то раньше не доводилось оказываться в подобных ситуациях, поэтому я не знала точно, как поведет себя мой организм в таких вот условиях. У данного племени, к слову, свои представления о медицине. Вместо вакцин и антибиотиков они используют волшебный посох. От всех болезней, ага.

Надо же, сейчас я могла говорить об этом, используя иронию и сарказм, отшучиваясь, но на деле же чувствовала себя не лучшим образом. Но защитная реакция организма сейчас оказалась как нельзя кстати, потому что расплакаться при инквизиторе ужасно не хотелось.

— Стоит ли говорить, что после теплого приема я прибывала в состоянии близком к обмороку и банальной истерике. От дальнейшего потрясания спас как раз обморок. — я поморщилась, вспоминая острую боль во всем теле. Словно меня через соковыжималку пропустили. — Очнулась в жилище местного лекаря, незамужней женщины. У них по традициям женщина-врач считается проклятой, что ли. Ей нельзя заводить детей и мужа, но можно брать преемницу, которая в будущем заменит ее. Само жилище напоминает вигвам, но они называют его типи. Там я обнаружила подозрительные скляночки. — снова продемонстрировала интоснимок скляночек и даже самих дикарей. — Их предназначение было не ясно, но чувствовала я себя в разы лучше. Думаю, медицина у них все же на более высоком уровне. По крайней мере, подорожник к коленке мне прилепить не предлагали. Да и в целом, если быть достаточно откровенной, дикари производили впечатление адекватных, склонных к диалогу людей. Кроме их предводителя, но об этом позже.

Мистер Арчибальд задумчиво разглядывал трёхмерное изображение, прокручивая его, то увеличивая, то уменьшая. На лице задумчивость, в глазах лед. А вообще, пока он рассматривал интоснимок, я рассматривала его. Все же редко, когда удается увидеть инквизитора без маски.

Мужчина был красив. Он не напоминал миловидного паренька с масляного хоста, но и чрезмерно грубой, массивной красотой не отличался. Высокие скулы, пухлые, по-мужски твердые губы, темные, словно чернила, блестящие волосы. Пожалуй, сохранялось в его образе что-то дикое, завуалированное под маску хладнокровия. И выдавали эту непримиримую силу глаза. Взгляд насыщенного синего оттенка, в котором скользила расслабленность и уверенность. В них читалась кричащая сила, вызов, целый коктейль из эмоций, который разгадать было просто невозможно, но внешне инквизитор был абсолютно сдержан и спокоен. Прямая осанка, свидетельствующая о военной выправке, высокий рост, внушительная мускулатура. Я бы сказала, что от него веет гордостью, но не гордыней, бесхребетность в нем отсутствует вообще, как вид человеческого качества.

Его внутренняя стать заставляла меня держать осанку, контролировать интонацию голоса, сохранять приветливое, хоть и немного отстраненное выражение лица. Я прислушивалась к его низкому, вибрирующему голосу с легкой хрипотцой и вспоминала все, чему меня учили гувернантки и держалась достойно. Редко, когда во мне появлялось желание продемонстрировать свое воспитание, однако это был тот самый, исключительный случай.

Черный костюм, белоснежная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, наручные часы с гладким, минималистичным циферблатом в тон к костюму. От него пахло чем-то терпким, обволакивающим, твердым и немного грубым. Я смогла распознать лишь бергамот, что-то цитрусовое и некий острый запах, который определенно уже слышала ранее. Но вспомнить где, не могла. Определенно, именно так я представляла себе инквизитора.

— Портута, именно так звали женщину, была доброжелательна. Мы обсуждали с ней их мироустройство, резиденцию Арчибальдов. Нас, к слову, ее племя считает кем-то вроде демонов и старается не связываться. Все было замечательно ровно до тех пор, пока не соизволил явиться вождь с костяным посохом. — я помрачнела, вспоминая неприятного человека. — Его намерения относительно меня были прозрачны, очевидны, скрывать он их не сомневался, а моим мнением не интересовался. — инквизитор вскинул бровь, явно сообразив на что я намекаю. Это и к лучшему, особенно застрагивать эту тему не хотелось. — Думаю, вы понимаете, что произошло дальше. Я выразила протест, а вождь не принял его. Дальше все смешалось в одну картину. Меня связали, а пришла в себя я ближе к вечеру, когда вернулась Портута. Она сообщила радостную новость. Меня сожгут на ритуальном костре, таким образом избавившись от дикарки, посмевшей возразить вождю, и решат проблему с поиском жертвы для местного бога. Я была против, но это мало кого волновало. Пару раз я пыталась сбежать, но меня возвращали. В еще более плачевном состоянии, если вы понимаете, о чем я.

Инквизитор понимал. Это читалось в его взгляде, плотно сжатым челюстям и напряженным рукам. Но я лишь улыбнулась. Могло быть и хуже.

— Меня обрядили в сомнительной наружности костюмчик, разрисовали их письменностью и потащили на ритуал. Если честно, в тот момент я уже мало что понимала. В голове крутилась лишь одна мысль, касающаяся предстоящего сожжения. — я замолчала, вспоминая столб пламени, ритмичные звуки, их голоса, лепестки цветов…

Стало трудно дышать. Перед глазами словно заплясали языки пламени, а в ушах зазвенело. Я схватилась за стол, испугавшись подступившего головокружения. Но, попытавшись взять себя в руки, начала контролировать дыхание. Вдох, выдох, вдох…паника отступала.

— Извините, — произнесла, совладав с собой. — это все из-за стресса.

И улыбаюсь, старательно делая вид, что все в порядке. Даже перекинула косу за спину, продемонстрировав ямочки на щеках. Инквизитор отразил мою улыбку, впрочем, не поверив мне ни на секунду. Да чего уж там, Станиславский бьется в истерике.

— Продолжайте, мисс Оплфорд.

— На площади стоял камень, копия того, что я вам показывала, только в разы больше и крупнее. Под ним был настил из палок, веток, какой-то травы. Меня привязали, вождь факелом поджег костерок, произнес какую-то речь. Но я не понимала… — мелкая дрожь бьет по коленкам, но я терплю. Рассказать нужно всего раз, а затем меня оставят в покое. Всего один раз… — Вокруг собралась толпа. У них были факелы, лепестки цветов, они что-то пели и кричали, ритмично отбивали ритм. Все смешалось, перед глазами стоял лишь огонь, а в голове промелькнула вся жизнь и ее ошибки. Ну а потом появился спасательный отряд, меня вытащили из огня. Думаю, дальше вы уже все знаете.