Охранитель - Виталий Иванов

Думские выборы в декабре 1993 года проводились, что называется, на скорую руку, к тому же на фоне пепелища Белого дома. Ельцинский Кремль на них вывел две партии (юридически два избирательных блока, еще раз обращаю внимание) — «Выбор России» (ВР) Гайдара и Партию российского единства и согласия (ПРЕС) Шахрая. Разумеется, в выборах участвовали и многочисленные оппозиционные партии, в том числе КПРФ. Первое место тогда, как мы помним, заняла считавшаяся маргинальной ЛДПР — 22,9 процента, ВР получил 15,5 процента, КПРФ — 12,4 процента, ПРЕС — 6,7 процента. Также прошли пятипроцентный барьер провластные «Женщины России» — 8,1 процента, оппозиционная Аграрная партия России (АПР) — 7,9 процента, полулояльное «Яблоко» — 7,8 процента, и оппозиционная Демократическая партия России (ДПР) — 5,5 процента. Таким образом, власть те выборы проиграла. Впрочем, ее утешало принятие новой Конституции — выборы были совмещены с референдумом.

К выборам 1995 года все уже готовились заранее. Кремль опять двинулся двумя колоннами, организовав «Наш дом — Россия» (НДР) во главе с Черномырдиным и Блок Ивана Рыбкина (БИР).

Нужно заметить, что в то время «демократами» именовали уже, как правило, исключительно либералов (при том, что исторически либералы составляли только часть той же «Демократической России»). Кремль от них дистанцировался, памятуя об итогах кампании 1993-го. НДР позиционировался как лояльная власти центристская партия, а БИР — как левоцентристская. Остатки ВР образовали «Демократический выбор России» (ДВР), он вышел на выборы отдельно. При этом самостоятельно участвовали и ПРЕС, и всякие карлики, вроде движения «Общее дело» Хакамады и прочих. Всего в бюллетень было включено 43(!!!) списка.

В итоге из всех кремлевских и «постдемократических» партий в Думу прошли только НДР с 10,1 процента голосов и «Яблоко» с 6,8 процента. ЛДПР собрала 11,1 процента, а КПРФ — 22,3 процента. Последнее заставило говорить об угрозе «красного реванша».

Перед выборами 1993-го и особенно 1995 года партии уже искали инвесторов, старались обзаводиться аппаратами, отстраивать сети региональных организаций, привлекали политконсультантов. Вместо «партий-коробейников» появились лучше организованные и управляемые «партии-палатки», которые предлагали рядовому избирателю некую риторику, а людям с деньгами кое-что поинтереснее и посерьезнее — политическую и лоббистскую поддержку, помощь в разрешении проблем с правоохранительными органами. За два года работы первой Думы был отработаны пробные лоббистские и спонсорские механизмы. Перед выборами 1995-го на системную основу был поставлен такой бизнес, как торговля местами в списках и партийной поддержкой в одномандатных округах.

Обычно принято клеймить за политическую коммерцию ЛДПР и лично Жириновского, но на самом деле уже в те времена ею занимались очень многие, причем как на федеральном, так и на региональном и местном уровнях. Политики также освоили такой прием, как «развод спонсора», когда выдвижение списка или кандидата преследовало одну цель — собрать деньги на кампанию, для виду что-то потратить, а остальное положить в карман или «распилить» с политменеджером спонсора.

А потом были прекрасные президентские выборы 1996-го, окончательно развратившие всех и вся огромными деньгами и политическими технологиями. И вскоре уже никто не удивлялся, зачем коммунисты поддерживают на каких-нибудь выборах успешного капиталиста или менеджера олигархической структуры или почему в партийных списках обнаруживаются деятели с парой «ходок» и чуть ли не наколками «Не буди!» на веках. Губернаторы, крупные бизнесмены или криминальные авторитеты для своих нужд скупали или захватывали региональные организации партий. Избирательное законодательство и правоприменительную практику постепенно ужесточали (уж слишком много случалось беспредела, да и вообще: чем больше совершенствуется правопорядок, тем больше ограничений), но лазеек все равно оставалось множество.

Думская кампания 1999-го впервые принесла победу Кремлю, хотя уже и не вполне ельцинскому. И причем в схватке не столько с коммунистами, сколько с олигархической коалицией Лужкова и Примакова, выдвинувшей блок «Отечество — Вся Россия» (ОВР), которой не дали объединиться с КПРФ. Кремляне с союзниками тогда слепили буквально из всего, что оказалось под ногами, блок «Единство», собравший в том числе много голосов левых протестников. В пуле с ним действовали либеральный блок «Союз правых сил» (СПС), публично присягнувший премьеру-наследнику Путину (к Лужкову или Примакову либералы пойти никак не могли), и «Блок Жириновского» (ЛДПР). Блоки взяли соответственно 23,3, 8,5 и 6 процентов голосов. ОВР досталось лишь 13,3 процента, ЛДПР (тогда — «Блок Жириновского») — 5,9 процента, «Яблоко» — 5,9 процента. КПРФ, правда, собрала 24,2 процента, но с учетом прохождения в парламент не четырех избирательных объединений и блоков, как в 1995-м, а шести, коммунистам досталось меньше мандатов.

Следует обратить внимание на то, что после выборов 1999 года в России было уже три партии (КПРФ, ЛДПР и «Яблоко»), каждая из которых трижды проходила барьер и накопила изрядный опыт парламентской работы и политического бизнеса. Возвращаясь к предложенной в самом начале аналогии, можно констатировать, что на месте «палаток» стали устанавливать «павильоны»…

Избрание Путина Президентом России в 2000 году открыло путь к постепенной трансформации соревновательной олигархии 1990-х в олигархию консенсусную. Тут нужно заметить, что к «путинской хартии» олигархат в основном присоединялся добровольно, но и принуждение также имело место. Естественно, этот процесс не мог не затронуть партийный рынок. Его жесткая структуризация и «зачистка» были предопределены самой логикой смены режима.

Практически сразу после выборов началось формирование парламентского большинства из фракций «Единство» и ОВР и депутатских групп «Регионы России» (состояла из депутатов, избранных от ОВР) и «Народный депутат» (включала независимых одномандатников). В 2001 году «Единство», предварительно развернутое в политическое общественное объединение, фактически присоединило к себе «Отечество» и «Всю Россию», и была учреждена партия «Единая Россия», что стало одним из видимых проявлений сложившегося консенсуса.

В том же году был принят закон о партиях. В нем, собственно, во-первых, прописали институт партии как особую форму общественного объединения, создаваемого для участия граждан в политическом процессе. Во-вторых, исключительно за партиями закрепили право на участие в федеральных и региональных выборах. В-третьих, установили требования к общей численности партии — не менее 10 000 членов и к количеству региональных отделений — не менее 45, при этом в каждом из них должно было быть не менее 100 партийцев (в остальных не менее 50). В-четвертых, заложили сложный порядок государственной регистрации партий и достаточно широкий перечень оснований для приостановления их деятельности и ликвидации. В-пятых, предусмотрели бюджетное финансирование парламентских партий, а также партий, набравших более 3 процентов голосов на думских выборах (или выдвинувших кандидата в президенты, набравшего не менее 3 процентов). В 2002 году также приняли закон об обязательном введении в регионах смешанной избирательной системы (выборов части депутатов по партийным спискам).

Закон о партиях (в начальной редакции) многие пытались представлять совершенно драконовским. То, что он изначально был направлен на наведение порядка на партийном рынке, никто и не скрывал. Но результаты его применения обескуражили. Достаточно напомнить, что в думских выборах 2003 года приняли участие 18 партий и 5 блоков. В выборах 1999-го участвовали 26 избирательных объединений, так что сокращения участников фактически не произошло.

Выборы 2003 года принципиально отличались от предыдущих. У Кремля не было сильного врага. Он практически не помогал СПС (на базе блока в 2001 году создали партию) и даже «слил» Народную партию (учрежденную в том же 2001-м на базе группы «Народный депутат»), целиком сосредоточившись на продвижении «Единой России». При этом главной своей мишенью он выбрал ослабленную КПРФ, с ней бились единороссы, ее голоса отъедал специально созданный блок «Родина». «Яблоко», которое накануне легло под Ходорковского, оказалось на периферии кампании.

Результат был в общем предсказуемым. «Единая Россия» — 37,5 процента, КПРФ — 12,6 процента, ЛДПР — 11,4 процента, «Родина» — 9 процентов. «Яблоко» и СПС барьер не преодолели. «Родина» набрала многовато, но то, что это случится, было очевидно еще до конца кампании. Ведь блоку Глазьева — Рогозина отошли голоса не только коммунистов, но и либералов.

По итогам партийная система четко разделилась на четыре уровня. На первом находится «Единая Россия». На втором — остальные парламентские партии, то есть имеющие фракционное представительство в Госдуме, — КПРФ, ЛДПР и три партии, образовавшие в 2003 году блок «Родина» («Родина», до 2004 года она называлась Партией российских регионов, Социалистическая единая партия России (СЕПР) и «Народная воля»). Третий уровень занимают «Яблоко», СПС, ДПР, Аграрная партия, Народная партия — непарламентские партии, некогда бывшие парламентскими, сохраняющие некие остатки популярности и/или привлекательности для инвесторов. На четвертом — все остальные.