Охранитель - Виталий Иванов

В-третьих, администрация президента старается формировать кадровый резерв. Известно, что в 2006 году эта работа была активизирована. Даже тем главам, которым Путин выразил доверие, которых представил к назначению по истечении срока их полномочий, уже подобраны или подбираются потенциальные сменщики.

Исполнительная вертикаль сейчас в высокой степени готовности. Тем не менее среди экспертов популярна критическая точка зрения, согласно которой в случае некой кризисной ситуации главы, низведенные до уровня исполнителей воли Центра, не станут или не смогут принимать самостоятельные решения и вся ответственность ляжет на плечи федерального руководства, оно не сможет переложить ее или разделить с регионалами.

С этим нельзя согласиться. Уже говорилось, что бесланская трагедия в очередной раз доказала, что россияне воспринимают власть как единое целое и возлагают ответственность за сколько-нибудь существенные проблемы, кризисы, беды в первую очередь на руководство страны, на «царя». Главы субъектов Федерации — это «бояре», то есть зависимые от «царя» субъекты власти. С учетом того, что в ряде регионов президенты и губернаторы сумели поставить себя как «маленьких царей», российский президент — «большой царь».

«Царь» — необязательно «добрый» в народном восприятии (вспомним хотя бы ельцинское правление), соответственно региональные «бояре» и «маленькие цари» не обязательно «злые». Однако в любом случае «большой царь» отвечает и за себя, и за них. Так было во времена, когда они избирались, такое положение, естественно, сохраняется и сейчас. Ничего не изменилось.

Вместе с тем главы теперь не могут целенаправленно канализировать народное недовольство на Центр. Раньше они очень любили это делать, особенно в ходе избирательных кампаний. Сегодня же любой, кто начнет спекулировать на антимосковской теме, навлечет на себя крупные неприятности.

Утверждать, что избранные главы по определению лучше (ответственнее, эффективнее, «стратегичнее») назначенцев, никак нельзя. Нужно помнить, что целый ряд авторитетных глав-старожилов, по два-три раза проходивших выборы, изначально были назначенцами Ельцина — Лужков, Тулеев, Россель, Филипенко и другие. И что многие «народные избранники» не справлялись с управлением, разваливали свои регионы, попадались на криминале или чём похуже (тут можно вспомнить не только Логинова с Евдокимовым, но и ингушского Аушева, красноярского Лебедя-старшего, тверского Платова). И, честно говоря, трудно представить, что, к примеру, Шанцев окажется худшим главой, чем Ходырев.

Серия стихийных и организованных протестных выступлений против реформы системы социальных льгот в январе 2005 года заставила власть, во-первых, скорректировать ее, во-вторых, перенести срок большой муниципальной реформы на 2009 год и ряда других реформ на неопределенный срок. Так что по-настоящему вертикаль в ее нынешнем состоянии на прочность еще не испытывали. Первым испытанием станут выборы 2007–2008 годов.

Надо также иметь в виду, что в прошлом году был принят закон, наделивший региональные парламенты правом предлагать президенту кандидатуры на должности глав. Инициировать соответствующий вопрос может победившая на парламентских выборах партия. Прецедентов реализации нового порядка еще не было, но они не за горами. До президентских выборов необходимо будет провести не менее 20 назначений.[57]

Краткая история партийного рынка в России

Многие помнят, как в самом начале 1990-х в оживленных местах возникали стихийные рынки, на которых люди торговали всем, что только можно вообразить. Потом появились ларьки, потом павильоны, и наконец к концу десятилетия общим достоянием стали супермаркеты. Разумеется, и ларьки кое-где остались, и с рук что-то продают даже в центре Москвы, но это уже погоду в торговле не делает.

Российский партийный рынок развивался во многом сходным образом.

Формироваться он начал еще до крушения СССР, примерно начиная с 1989 года. КПСС тогда уже разваливалась, возникло «демократическое» движение, к которому относилось множество антикоммунистических и антисоветских тусовок и клубов, многие из которых объявляли себя партиями.

Тут нужно сразу указать, что с сугубо правовой точки зрения вплоть до принятия соответствующего закона в 2001 году политических партий в России не было. Точнее, они были, но по своему статусу мало отличались от других общественных объединений, а позже — от политических общественных объединений.

Согласно закону об общественных объединениях 1990 года партии были обязаны иметь не менее 5000 членов, в них не могли состоять иностранцы, лица без гражданства, а также коллективные члены. Однако участвовать в выборах — выступать в качестве избирательных объединений, образовывать избирательные блоки могли не только партии. Поэтому партиями называли любые общественные объединения (общероссийские и региональные), занимавшиеся политической деятельностью или имитировавшие таковую.

В 1995 году ввели разделение общественных объединений на общественные организации, общественные движения, а в 1997–1998 годах установили, что партии есть политические общественные организации. И что наряду с иными политическими общественными организациями и политическими движениями они официально называются политическими общественными объединениями и имеют право организованно участвовать в выборах. Соответственно можно было спокойно именовать партией любое политическое общественное объединение, а также любое избирательное объединение или блок.

И дальше, описывая события до 2001 года, я тоже буду использовать слово «партия» в том числе как синоним общественного объединения, политического общественного объединения, избирательного объединения, избирательного блока.

В 1990 году прошли первые свободные выборы народных депутатов РСФСР и региональных и местных советов (первые и одновременно последние более-менее свободные выборы в новейшей истории России). Активное участие в них принимала коалиция «Демократическая Россия» (ДР). Она была довольно рыхлой, но на общей революционной волне сумела убедительно победить. Ее кандидаты получили треть мандатов народных депутатов и взяли под контроль многие советы. Впоследствии на базе ДР был сформирован одноименный депутатский блок, в который входили несколько фракций и депутатских групп, и движение, объединившее в том числе в качестве коллективных членов несколько партий.

В 1991 году ДР была одной из главных действующих сил августовских событий, завершившихся разгоном КПСС и окончательным разрушением СССР. Ельцин, многим обязанный «демократам», однако не стал делать из ДР новую партию власти. Не получив новый статус и лишившись единственного, что его на самом деле объединяло, — общего врага, движение быстро раскололось.

Тогда же, естественно, во множестве плодились «антидемократические», как их обычно называли ельцинисты, «красно-коричневые» партии — коммунистические, социалистические, националистические. Они тоже объединялись — самым успешным опытом было создание в 1992 году «Фронта национального спасения» (ФНС), в который вошли все более-менее заметные противники «демократов». В октябре 1993 года ФНС выступил на стороне Руцкого и Хасбулатова и вместе с ними проиграл.

Реально на политическом рынке в 1990–1993 годов не было практически ни одного игрока, который хотя бы отдаленно напоминал то, что мы сегодня подразумеваем под словом «партия». Даже КПРФ, созданная (по официальной легенде — возрожденная) в 1992–1993 годах, тогда еще только собирала силы. Были лишь одни натуральные «партии-коробейники», эксплуатировавшие революционный или контрреволюционный энтузиазм масс, с разной степенью успешности «продававшие» перевозбудившемуся населению красивые лозунги и «правду» о прошлом и настоящем. Собиравшие многие тысячи участников митинги «демократов» и «антидемократов» — это аналог тогдашних «диких» рынков, на которых, казалось, торговала вся страна. Были не нужны ни профессиональные оргструктуры, ни бюджеты, ни политконсультанты. Учредить «партию», а фактически обозвать так тусовку единомышленников и участвовать в политическом процессе в условиях предельно либерального законодательства, практически полного отсутствия контроля и, главное, общей атмосферы вакханалии было легче легкого. Именно тогда же стало в порядке вещей свободно менять партии чуть ли не по нескольку за год, а то и совмещать членство в нескольких.

«Демократическая» революция победила, контрреволюция проиграла, произошло массовое разочарование с обеих сторон, и энтузиазм улетучился. И как вывелась стихийная торговля, так и канули в Лету абсолютное большинство партий (и политических деятелей) начала 1990-х. Нет, кое-какие из них формально существуют до сих пор (даже ФНС), не имея, правда, статуса партии. Но это уже загробная жизнь в плохом смысле этого слова.