Дорога до Глори - Blayne Cooper

– Это идеальное лечение синяков, девочка. Судя по реакции, мне кажется, что ты не присоединишься ко мне на стейк и яйца в обед?

Ли покачала головой и рассмеялась. – Что это у тебя за навязчивая идея с едой? За последние несколько дней у тебя не было такого аппетита. – Она указала на стейк, который уже уютно лежал на глазу. Она села на диван, подложив ногу под себя.

– Я не одержима едой. – Арджи вернулась на кухню, положила стейк в упаковку и вернула его в холодильник. Затем помыла руки и лицо, перед тем, как присоединиться к Ли, которая наблюдала за дождем сквозь стеклянную балконную дверь. Она пощекотала ступню девушки. – У меня есть другие вещи, которыми я больше одержима, чем едой.

Ли притворно удивилась. – Пятки? – Она скривила лицо. – О-о-у… я едва ли могу посмотреть на свои пятки, а тем более, на чьи-то еще.

Нет, – нетерпеливо сказала Арджи, снова пощекотав стопу. – Не пятки. Ты. Вся ты.

– О, – самомнение Ли счастливо запело. – Этот план я могу оставить про запас. Итак, – она замолчала и дернула подбородком в сторону дождливого мрака, который они наблюдали с дивана. – Что ты хочешь делать сегодня? Я хочу сходить посмотреть, как автосервис работает над моим грузовиком. – «Этим засранцам лучше не пялиться на маму, когда они будут ее закрашивать».

– Хорошо, – Арджи начала мягкий массаж ступни, которую держала в руках, – на самом деле в Сиэтле есть кое-кто, кого я бы хотела увидеть. – «Что ж, начнем». – Это женщина, которая была вторым пилотом моей бабушки.

– Ты же помоешь руки перед тем, как снова прикоснешься ко мне, да? – Ли отобрала ногу у Арджи и наклонилась вперед, заинтересовавшись. – Она была тем пилотом, который пытался спасти твою бабушку, правильно? Ничего себе, должно быть она совсем старая.

Арджи посмотрела на руки. Пожала плечами и положила их на колени. – Да, это она. Ей, вероятно, за восемьдесят. Прошло шестьдесят лет после войны. – «Иисус, Мария, Иосиф. Я даже не могу представить ту сладкую, рыжеволосую девчушку Люси старой. Значит ли это, что я совратила младенца Ли? – Я просто надеюсь, что, возможно, она расскажет мне о моей бабушке. Мама предложила повидаться с ней, если я буду в Сиэтле. И я хочу попытаться и поблагодарить за то, что она сделала для меня».

– Ты знаешь, где она живет? Сиэтл не маленькое место.

– Она в доме престарелых. У меня есть адрес в рюкзаке. Если ты не хочешь пойти, я пойму. Смогу поймать такси или как-нибудь еще. Молодые люди могут придумать лучшее занятие, чем проводить день, навещая старую женщину.

Взгляд Ли потеплел. – Это важно для тебя, да?

Арджи кивнула, пытаясь сдержать слезы, угрожающие пролиться. Не было никакой возможности объяснить эти чувства, учитывая, что даже еще не встретилась со старой женщиной. Она тяжело сглотнула. – Очень, Ли. Она последняя… кто по-настоящему знал мою бабушку, и даже хотя я ее не знаю, она важна моей семье.

– Эй. – Ли с тревогой погладила коленку Арджи, чувствуя острую боль в животе от печального взгляда Арджи. – Не волнуйся. Пойдем вместе. У нас не было никаких особенных планов на день, и если это то, что ты хочешь, – она пожала плечами, – это более чем достаточно для меня.

Арджи наклонилась к Ли и нежно поцеловала в щеку. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты особенная, Ли Мэтьюс? Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что ты мой ангел-хранитель.

– Только школьный психолог в колледже. Но это было только потому, что я опаздывала 86 дней подряд. – Ли ухмыльнулась и получила насмешливую улыбку в ответ. – Надеюсь, ты помоешь руки перед тем, как мы пойдем?

– Приманка! – Челюсть бельчонка повисла на лице. Белка кивнула и пожала плечами. Так должно быть.

– Я не хочу быть приманкой. – Он начал дрожать и выпалил в панике. – Приманкой быть плохо! Приманка – это опасно! Приманок съедают! И я знаю, что будет больно.

– Не заставляй меня менять планы. Я предусмотрела, чтобы у тебя была, по крайней мере, минута на выживание. – Предупредила белка рассудительно. – Все миссии имеют определенный уровень приемлемых потерь по сравнению с общим благом.

– Приемлемые потери?

Она закатила глаза. – Этим будешь ты, дорогой.

– Общее благо?

– Это буду я.

– Но я не хочу быть приманкой, – взвыл он, закапывая маленькую ногу в землю.

– Давай я объясню тебе так: один из нас должен выполнить план с максимальной точностью, мастерством, хитростью и умом.

– Я могу сделать эту часть!

Женщина просто уставилась на него, пока он не треснул под ее взглядом.

– Я – приманка, – вздохнул он.

– Конечно, приманка. – Она похлопала его по плечу утешительно, думая, что будет всегда его помнить. Затем, в первый раз за этот день, она посмотрела, как он одет. – Почему ты в таком отвратительном наряде?

Он надул грудь. – Я – воин. Храбрый и сильный. Готовый бороться, защищая белку, которую люблю больше всего.

«Это должно быть меня». – Ух-ух.

На бельчонке была смешная шляпа из скрученных дубовых листьев и помятая банка пива, которая служила нагрудной пластиной.

– Я подражаю моему любимому воину, которого видел по телевизору. Ни одна женщина не может устоять перед ним!

– Этот имбецильный придурок? – Лицо белки скривилось от отвращения. Люди были такими извращенными животными.

Бельчонок посмотрел с ужасом. – Но дети любят его, и он является краеугольным камнем всех комедий!

– Мне не нужен снова этот разговор. – Женщина присела на большую палку, которую притащила в гнездо, пока бельчонок искал оружие для борьбы с Фли – проклятием их вечности. Он вернулся взволнованный с ржавыми гвоздями, кусочками битого стекла, погрызенным Хо-Хо, которым отказался делиться, и издание «Играй, белка». Он ныл часами, когда обнаружил, что лучшие части оторваны, что подтверждало, – они в беличьем аду.

– Что ты нашла для нападения на эту дьяволицу?

– Я ничего не искала. Я кое-что сделала. Просто как запасной вариант к моему гениальному плану.

– Что?

– Это! – Она потянулась назад за палку, на которой сидела, вытащила что-то большое и пушистое и ткнула в лицо бельчонка.

– А-а-а, – закричал он, бросившись под кровать. – Убери это! Убери!

– Что? Тебе не нравится моя вуду кукла? – Посмеялась она с издевкой, глядя на похожее на кошку творение, которое было полностью из коричневого меха. Она хотела сделать из черного меха, но выбор был крайне ограничен.

– Нет! Мне не нравится! Это уродство. – Он высунул голову из-под кровати. – Но я вижу, что тебе удалось достать коричневые волосы, чтобы приклеить к кукле… Наконец-то решила побрить верхнюю губу? – Он разразился смехом от своей шутки, а короткие ручки обхватили себя по сторонам.