Призма тишины - Роман Викторович Титов

Галактики, превратилось в класс паразитов, существовавших лишь благодаря трепету риоммцев перед собственной великой историей. Нынче император – не более чем анахронизм и дань традиции, тогда как его советники – серые кардиналы, те, в чьих руках лежала истинная власть Империи. – Твоя мать – советник императора?

Эйтн, чуть склонив голову к плечу, воззрилась на меня, будто на идиота.

– Не притворяйся, будто с первого раза не расслышал.

Я проглотил застрявший в горле ком. Новость очень многое меняла. И не в последнюю очередь из-за секретов, которые хранит в себе Кукольница. Я снова опустил взгляд на окровавленную голову роботессы.

– И тебя ни разу не смутило, когда нас силком приволокли в этот дворец и заперли?

Эйтн быстро соображала, так что объяснять не пришлось. Отвернувшись от окна, она приблизилась ко мне и, сощурив глаза, проговорила:

– Считаешь, моя мать замешана в делах пиратской королевы? Невозможно. Я бы заметила.

– Но и совпадением все это ты тоже назвать не сможешь, так?

Эйтн ненадолго задумалась. Я терпеливо ждал, когда она сделает собственные выводы. В итоге она покачала головой:

– Слишком неправдоподобно. С ее агентурной сетью, глупо тратить столько времени на ожидания. Если она знала о Кукольнице, то давным-давно могла бы ее достать. Даже из небытия.

– Ладно, – не стал спорить я. – Что же тогда, по-твоему, вынудило ее вмешаться в наше спасение? Ты подтвердила, что ей что-то нужно от нас. Как насчет того, что сокрыто в электронных мозгах этой дамочки?

Эйтн, скрестив руки на груди, усмехнулась:

– Любовь и беспокойство за единственную дочь ты, разумеется, в расчет не берешь?

– Ты и сама все понимаешь.

На самом деле, с моей стороны это было чистое жульничество. Все свои предположения я, как обычно, строил на коротком приливе вдохновения, осенившем меня идеей (не такой уж неправдоподобной, если задуматься) вовлеченности леди Риссы в историю с Кукольницей. Впрочем, не стоит отметать, будто я не понимал, как по-скотски выглядят такие предположения. Но Эйтн – девочка взрослая. К тому же, казалось, она уже давно смирилась с ролью полевого агента на поводке у собственной матери.

Она вздохнула и опустилась в ближайшее кресло.

– Ладно. Хорошо. – На мгновение сомкнула веки и прикоснулась к ним самыми кончиками пальцев – жест настолько личный, что мне даже неловко было смотреть. – Выкладывай, что у тебя на уме.

Я сразу зачастил:

– Это как в хорошей детективной загадке: все подсказки на виду. Скрытые детальки, которые на первый взгляд кажутся неважными, на самом деле имеют чудовищное значение для всей истории.

– Рассуждаешь как старушки из частного клуба, – отмахнулась Эйтн. Впрочем, не без внимания. – Все же продолжай.

Я опустил голову роботессы на кресло напротив, а сам занял соседнее. Захотелось пить, однако на столике не нашлось ничего подходящего, так что я впился взглядом в Эйтн и заговорил дальше:

– Все эти «уши» так и лезут наружу. Даже странно, что я раньше ничего не замечал. Пиратская засада у Шуота, похищение, Мама Курта и Кукольница, Беоссар и нежданная помощь Мегарри. Идиллию чуть не подпортили все те же пираты, да маски-шоу твоей мамочки. И все так ровно, так удачно, будто отрепетировано заранее. Нет догадок, чья все это расписала рука?

– Моя мать?

Я со значением кивнул.

– Не знаю только, куда пришить ту скользкую дрянь, выползшую из старика. Но об этом еще можно подумать.

Эйтн, к ее чести, смеяться не стала. Во всяком случае, не в тот же миг, стоило только закрыть рот. Она, казалось, тщательно взвесила в уме все, что я выдал, а затем, опять чуть наклонив голову к плечу, улыбнулась:

– А доказательства у тебя есть?

Я, с трудом оторвав взгляд от ее завораживающего облика, покосился в сторону останков Кукольницы:

– Предлагаю узнать это здесь и сейчас.

Мы все-таки переместились в кабинет – комнату, почти идентичную той, что была в ее апартаментах в отеле госпожи Бабор на Боиджии. Окон нет, мебели минимум – лишь массивный черный стол, явно антикварный, кресло черной кожи и несколько шкафов, заставленных бумажными книгами. Противоположную стену занимали полки и тумбы с техникой: сканеры, стойки голографических карт и прочие приборы, в чьем назначении я не разобрался бы даже с указателем на руках. Освещение создавалось за счет крошечных светильников, рассредоточенных по периметру комнаты, хотя большая его часть лилась из голографических мониторов. Не доставало лишь одного – заправского спеца по компьютерным технологиям, окутанного ароматом немытого тела. Последнее можно назвать чистой субъективщиной, ибо имя персоны, которая бы органично вписалась в этот антураж, никак не вязалось с дурными запахами и неухоженностью.

– Ридж работала у тебя дома? – Громогласная, полнотелая и яркая, как боиджийский закат, помощница Эйтн, в свое время произвела на меня неизгладимое впечатление. Во всех смыслах. Чего только стоило ее решение остаться на Боиджии в компании хорошенькой дочки хозяйки отеля. – Вы были настолько близки?

– Она работала на меня. С тех пор нам обеим пришлось немало повидать вместе. Так что, да, думаю, в какой-то степени нас можно назвать подругами.

– И только? – Честно, не получилось смолчать.

– Сет, – тихо проговорила Эйтн, стоя напротив меня и улыбаясь, – голова. Действуй.

– Ах, да.

Я с трудом оторвал от нее взгляд. В горле пересохло настолько, что даже в обожженной руке снова стало дергать. Я подошел к центральному терминалу. Честней было бы признать, что самому мне редко выпадал шанс заниматься чем-то подобным. В Цитадели техническими мелочами всегда занимались либо роботы, либо специально обученные для этого алиты. Я же, питая склонность к гуманитарным наукам, часто наблюдал за их работой с тем неподдельным восхищением, какое у нормалов вызывает выступление приезжего иллюзиониста. При этом нельзя было сказать, что я совсем ничего не умел. Потребовалось лишь немного возни с переходниками и их настройкой, прежде чем на ближайшей панели замелькал список данных, хранящихся в памяти Кукольницы.

– Как, ты говоришь, назывался тот планетоид?

Эйтн, встав со мной плечом к плечу, пристально вглядывалась в монитор.

– Гонгси. Гонгси двадцать один пятьсот десять. Но что в этом толку? Даже если она не позаботилась стереть его координаты, зачем они тебе?

– Нам, – поправил я, продолжая вглядываться в проносившиеся перед глазами строчки буквенного и цифрового текста. Ничто из содержимого не было зашифрованным. И это одновременно и удивляло и настораживало. – Думаю, они нам пригодятся.

Послышался