Истребитель подводных лодок - Дональд Макинтайр

Помимо расстройства, которое вызывали подобные случаи, непрерывные вызовы на мостик днем и ночью сильно изматывали командиров кораблей и офицеров противолодочной обороны. Однако у нас были и «развлечения». Южная оконечность одного из районов патрулирования примыкала к берегу о. Олдерней, на котором долгое время после освобождения большей части Франции находился немецкий гарнизон, обслуживавший не сколько дальнобойных тяжелых орудий. Мы не имели времени очистить остров от немцев, и каждый раз, когда мы приближались к нему, дальнобойные орудия открывали огонь по одному из патрульных кораблей.

Говорил», что немецкие артиллеристы могут определять дистанцию до нас с помощью аппаратуры, которая реагирует на тепло, излучаемое корабельными трубами. Трудно сказать, было ли так на самом деле, но, тем не менее, огонь немцев отличался меткостью, и если бы они могли давать залпы из нескольких орудий одновременно, они наверняка поразили бы нас. Но возможности попадания из одиночного орудия в движущийся корабль были незначительными, и мы не особенно тревожились, хотя и не задерживались в секторе огня.

Однажды на палубу «Бикертон» сел почтовый голубь, и когда мы увидели, что к нему прикреплено сообщение от французского движения Сопротивления, содержащее подробные сведения о расположении немецкого штаба и просьбу нанести по нему удар с воздуха, мы почувствовали себя участниками настоящей «шпионской» истории. Один из кораблей нашей группы тотчас же был отправлен полным ходом в Портленд с этим сообщением, но я никогда не слышал, был ли нанесен удар по немецкому штабу.

Но самым интересным был, по-видимому, следующий случай. Однажды в районе, свободном от надводных кораблей, в условиях густого тумана «Китс» установил радиолокационный контакт и начал преследование. По радиотелефону мы получали подробный отчет об охоте, закончившийся криком «Вижу подводную лодку!», за которым почти немедленно последовала поправка, говорившая о том, что цель оказалась десантным ботом.

Этим десантным ботом командовал очень молодой офицер, который заблудился в тумане. По-видимому, он не имел карт. «Китс» дал ему курс к месту назначения, и он отправился в путь. Что же касается командира «Китс», то он был страшно расстроен. В дальнейшем «Китс» предстояло сыграть главную роль в потоплении двух немецких подводных лодок.

Как я уже сказал, постоянные «фальшивые тревоги и контакты» сильно изматывали нас. Это привело к тому, что мы стали менее тщательно исследовать контакты, предполагая, что все они ложные, и однажды из-за этой привычки мы чуть было не упустили противника.

Ночью 25 июня после исследования контакта, который и на этот раз был получен от затонувшего судна, «Бикертон» полным ходом пошел на соединение со своей группой, продолжавшей патрулирование.

Даже находясь в своей каюте под ходовым мостиком, я не переставал слышать посылки асдика. И теперь я слышал, как началась процедура исследования контакта. Я приказал своему старшему помощнику подняться на мостик. Эхо было очень громкое, слишком громкое, чтобы принадлежать подводной лодке. Я оказал об этом Биллу, когда он докладывал мне о сигнале по переговорной трубе.

Мне, конечно, следовало самому немедленно подняться на мостик, изучить обстановку и прислушаться к характеру эха. Однако усталость давала себя знать. К тому же я почти не сомневался, что это опять было затонувшее судно. Хорошо, что верный Билл находился на посту. По его мнению, мы не должны были пренебрегать целью, которая находилась в секторе обзора асдика. Вскоре я поднялся на мостик.

«Мы только что прошли над целью, — сказал мне Билл. — С минуты на минуту мы должны обнаружить ее по корме». В это время можно было услышать эхо на нашу гидролокационную посылку. Дистанцию и пеленг быстро нанесли на планшет, и сразу стало ясно, что цель значительно продвинулась с момента нанесения на планшет последних данных. Я перестал сомневаться. Это наверняка была немецкая подводная лодка.

Я быстро развернул корабль на обратный курс и объявил боевую тревогу. Теперь надо было осторожно подойти к цели. В мелководном Ла-Манше подводная лодка не могла уйти на большую глубину. Взрыватели глубинных бомб были установлены на малую глубину взрыва. У меня мелькнула мысль, что подводная лодка может выпустить акустическую торпеду. Времени на включение генератора шумов не было. Поэтому я решил сблизиться с лодкой и нанести ей удар прежде, чем подводники поймут, что происходит.

Дистанция между кораблем и лодкой сокращалась. Контакт оставался уверенным. Вскоре наступил момент нанесения удара. Дав машинным телеграфом команду увеличить ход до 20 узлов, я направил «Бикертон» в точку бомбометания. Когда мы пересекли курс лодки, Ридли, находившийся в гидроакустической рубке, прокричал: «Первая, огонь! Вторая, огонь! Третья, огонь!». Глубинные бомбы были сброшены с таким расчетом, чтобы цель оказалась в центре площади бомбометания. Взрывы потрясли корабль от киля до клотика. Немецкая лодка всплыла и осталась на месте без хода.

«Разрешите открыть огонь, сэр?» — закричал офицер-артиллерист,

«Дайте им жару», — ответил я.

Пока мы маневрировали, чтобы нанести последний удар, в ночной темноте засверкали трассы 20-мм снарядов, вспышки выстрелов 75-мм пушек и лучи прожекторов. Наши 75-мм «слоновые орудия», как мы их называли, оправдали наше недоверие к ним — их снаряды отскакивали от корпуса подводной лодки не взрываясь. Вскоре команда лодки начала покидать ее. Стрельба прекратилась. Почти одновременно нос подводной лодки поднялся вверх, и она ушла на дно с большим дифферентом на корму. «U-269» присоединилась к мириадам судов, усеивающих дно Ла-Манша.

Весь бой занял меньше десяти минут, но они были настолько насыщены событиями, что когда все успокоилось и пушки замолчали, я чувствовал себя так, будто пробежал одну милю на соревнованиях по бегу. «Эта лодка целиком ваша, Билл, — кричал я. — Ваша и ваших гидроакустиков. Замечательно сработано. Лодка потоплена в рекордно короткое время».

«Благодарю вас, — ответил Билл. — Это в отместку за «Морн».

Затем мы начали подбирать спасшихся немцев. Это отняло у нас довольно много времени. Инженер-механик, очевидно, ушел на дно вместе с лодкой, проверяя, открыты ли кингстоны (он боялся, что лодка останется на плаву и будет захвачена нами), а несколько человек из команды погибли от нашего артиллерийского огня. Остальные плавали на поверхности. Мы опустили для них сетки и сбросили спасательные плоты. Особенно трудно было втаскивать на борт раненых. Один или двое из них, несмотря на усилия доктора флотилии, вскоре умерли.