Шелортис. Часть вторая - Константин Хант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двигаясь в полутьме, Эми осторожно ступала по ступеням крутой винтовой лестницы. Канонада гулкого эха, от стука её каблуков о каменную поверхность многократно опережала шаги девушки, непроизвольно оповещая всех вокруг о её приближении.
— Эми! — донёсся голос вышедшего на лестницу Тарсонваля, — Ну чего ты, в самом деле?!
Хоть принцесса толком и не услышала, о чём говорил кузен, всё же факт его присутствия неподалёку, вынудил принцессу ускорить шаг. Откровенно говоря, Эми понятия не имела о том, куда шла. Желая как можно скорее покинуть башню, девушка старательно воспроизводила в памяти маршрут, по которому не так давно её привели.
— Эми, постой! — доносился голос барона, — Да вы просто не так друг друга поняли! «Коротышка», ну ты чего!
Минувшая встреча стала ярким примером двуликой сущности тех, кто долгое время говорил от её имени. От сознания реальности на душе девушки скребли гадкие кошки с огромными, словно ядовитые кинжалы, когтями. Увлечённая собственными мыслями, Эми не заметила как упёрлась в массивную дверь, из-за которой доносились тревожные возгласы.
— Да стой же ты!!! — из голоса Тарса пропали уже ставшие привычными ехидные нотки, — Они тебя разорвут!!!
Последнюю фразу барон пробурчал заметно тише, но всё же Эми услышала барона, который был уже совсем рядом. Не желая встречаться с лицемерным кузеном, принцесса надавила на дверь и в следующий миг оказалась в просторном зале, который в ту же секунду погрузился в царство безмолвной тишины.
Без малого добрая сотня облачённых в рваные лохмотья людей беспринципно сверлила вышедшую из башни девушку суровыми взглядами. Не мешкая ни секунды, разномастная толпа быстро окружила опешившую принцессу. Всем своим видом демонстрируя недобрые намерения, собравшиеся в зале мужчины и женщины, безмолвно шевелили губами.
Оказавшись лицом к лицу со своим народом, Эми впервые увидела их обезображенные войной за собственную свободу лица. Время нещадно отнимало их молодость и красоту, а судьба без устали подбрасывала всё новые и новые испытания, но, несмотря на всё это, гордые срединийцы не бросили свою борьбу за лучшую жизнь для собственных детей.
Тем не менее, проживая долгие годы в бесчисленных лишениях, огонь надежды в их глазах преобразился в еле тлеющие угли, которые едва ли могли разгореться вновь. На выжженных палящим солнцем лицах проступали десятки старых шрамов, а обветренные губы уже и забыли, как улыбаться.
— Ваше Выс… — выкрикнул чей-то голос из толпы, явно принадлежавший ребёнку, но не успел тот закончить свою мысль, как тут же стих, словно некто заставил его замолчать.
Пытаясь высмотреть отважного храбреца среди толпы угрюмых лиц, Эми внимательновглядывалась в каждого из присутствующих. В какой-то момент, мужчины и женщины перестали просто перешёптываться между собой, приступив смыкать свой полукруг.
Приближающаяся толпа держалась за рукояти своих подранных мечей, от клинков которых осталось лишь одно название. Сомкнув собственные ряды, обозлённые срединийцы не оставили принцессе ни единого шага на побег. Первые в рядах приблизились к Эми так близко, что их зловонное дыхание уже касалось нежной кожи её лица.
В этот самый момент у принцессы был реальный шанс сбежать обратно в башню. Спрятавшись от ужасных бандитов за массивной дверью, Эми могла на время забыть о них, но разве так поступил бы достойный правитель. Здесь и сейчас перед девушкой предстал её собственный народ, и именно на её плечах лежит обязанность обеспечить их благополучие.
— А ну-ка разошлись!!! — воскликнул Тарсонваль, появившись из-за спины принцессы, — Вы охамели совсем?! Вы как вообще стоите перед Её Высочеством! Надо на колени встать, в конце концов, это же принцесса из королевского рода Шелортисов!
Если в келье у Эми ещё было сомнение, что Руан нарочно выставляет её в качестве эдакой избалованной дамы, то сейчас они улетучивались с каждым произнесённым им словом.
— Её Высочество, пришла повелевать и править нами всеми!!! — не унимался барон Руан, вальяжно вышагивая перед столпившимися людьми.
В этот момент из-за спины принцессы вышла Хона. Потупив взгляд в пол, женщина поспешила скрыться в толпе, но её выдающийся рост едва ли ей в этом способствовал.
— Вы думаете это легко?! Принимать решения кому жить, а кому нет?! Вы думаете, вся эта роскошь и дворцы сами себя защитят?! Не смешите меня …
В голосе Тарсонваля больше не звучало ни единой доброй ноты. Каждое слово, что вылетало из его рта, было буквально напитано ядом, которым тот щедро одаривал всех желающих его услышать.
— … кончилась наша свободная жизнь, друзья! — подытожил барон, — Как и завещали легенды, принцесса вернулась, а значит извольте-с соответствовать-с …
Стоя рядом с собственным народом, Эми видела их глаза, в которых всё ещё горел огонь человечности. Под личиной изуродованных временем тел, скрывались воистину чудесные люди, чьи души всё ещё были чисты, а дух свободен. Здесь и сейчас никто из присутствующих не нуждался в пафосных речах, которыми в этот самый момент изобиловал барон.
— … и когда королева, пожелает снизойти в отхожее место … — Тарсонваль решил поднять все темы разом, но не успел.
— Спасибо, Тарс! — нарочно назвав кузена по имени, принцесса бесцеремонно прервала его.
— Да, вы правы! — демонстративно закатив глаза, барон, тяжело кряхтя, встал на колени, уперевшись руками в пол.
Тем временем реакция на происходящее была отнюдь не единообразной. Кому-то выступление Тарсонваля казалось уместным и они с ненавистью в глазах сверлили принцессу недобрыми взглядами, а кто-то вовсе отстранённо наблюдал за происходящим. Однако всех их без исключения объединяло единое чувство брошенности и покинутости в час нужды.
На мгновение в сознании Эми вспыли воспоминания об «Уокеле», что поставил на кон свою карьеру, о «Чиппере», что вовсе стал жертвой шпионских игр, защищая её жизнь. Все и каждый из её боевых соратников, хоть и не был ей другом, но в час нужды без единой тени сомнения отдал бы за неё жизнь.
Здесь и сейчас, измученному народу не нужна была королева с её этикетом и богатыми пиршествами при дворе. В этот самый час нужды, каждому из присутствующих нужен был не правитель, а соратник, который понял бы их боль, принял бы её как свою и, встав рядом, вернул бы то, что принадлежит им по праву.
— Слишком много было сказано сегодня! — обойдя склонившегося кузена, Эми подошла вплотную к расступившейся во время речи барона толпе, — Но наша жизнь не вечна и просто немыслимо тратить драгоценное
