Первая чаша - Zarylene

– Не знаю. Мне страшно… Кто бы ни победил в этом споре, всем будет плохо.

– Аллина Мас Рийя говорила, что мужчины в спорах частенько хватаются за ножи, – припомнил Орей. – Ты сможешь принести ещё воды?

– Да, мне нужно поскорее всё прибрать. Сейчас, – пальцы Зариме разжались, и она, подхватив пустую бадью, исчезла на кухне.

Орей похромал к себе в комнату и поплотнее задернул занавеску. Ещё не хватало, чтобы Арслан вернулся сейчас и после драки с братом увидел, как гость мило общается с его женой.

Скоро Зариме принесла ему воды. Монах зажег свечу, наклонился к бадье и начал потихоньку смывать с лица и ладоней кровь. До лица невозможно было дотронуться. Орей вдруг понял, что в его глазу что-то застряло, и осторожно разлепив веки пальцами, со стоном выдернул оттуда острый шип. И едва не лишился чувств от боли и омерзения. Из глаза в бадью закапала кровь.

Монах от ужаса позабыл все молитвы. Приложил к лицу окровавленную рясу и процедил сквозь зубы.

– Это все моя вина…

Никто ему не ответил, никто не поддержал. Были бы рядом с ним братья-монахи, способные утешить добрым словом, вразумить добрым советом, наставить на истинный путь.

Орей не знал, что делать и чем закончится эта история. Чувствовал, что может произойти нечто плохое, последствия которого отразятся на всех. Но как он может всё изменить, если так слаб, что не способен разобраться ни с собственными мыслями, ни с полученными в наследство силами?

Из уцелевшего глаза текли слёзы. Орей мужественно давил рыдания, рвущиеся наружу, не хватало ещё, чтобы Зариме услышала. Тогда ведь она совсем потеряет надежду на спасение. А она достойна лучшей жизни.

Вода в бадье стала темной от крови.

Орей вытерся, разделся до пояса и устало рухнул на лежак.

Страх не вытеснял боли, а она не давала заснуть. Ныла поврежденная нога, пульсировал выбитый глаз. Монах не знал, сколько пролежал в темной комнате, но ночь за окном сгущалась черными красками. Облака поглотили даже звездный свет.

Орею было страшно смотреть вокруг. Вдруг к нему снова явится некто со сколопендрой в рукаве? И почему именно эта тварь всегда преследовала его? Почему не паук или какой-то мерзкий червяк? Или может быть… змеи?

Мысли сделались спутанными, сон поманил монаха к себе, раскрыв врата в туманное царство забвения.

Потом хлопнула дверь, раздались голоса хозяина дома и его жены.

– Где он?! Где монах?!

– Арслан, успокойся, молю тебя! Он спит!

Сердце зашлось частым взволнованным боем, но в доме всё быстро успокоилось, и снова Орей провалился в крепкий сон, дарующий недолгое освобождение от боли.

Жаль, что спокойствие закончилось быстро. На рассвете монах перевернулся на левый бок и выбитый глаз тут же напомнил о себе.

Монах схватился за лицо, чувствуя пальцами, как опухла щека. Одним глазом осмотрел светлую комнату, сел на лежаке и достал чистую одежду и бутыль вина из мешка. Сидя на полу перед бадьей с кровавой водой, выпил свои ритуальные чаши, но не помогло. Боль не прошла, а синяк на ноге налился темной кровью.

Переодевшись, он потащил бадью и окровавленное тряпье прочь из дома. Идти было неудобно, но Орей превозмогал эти ужасные ощущения. Ориентироваться стало сложнее. По пути его заносило влево, при выходе на кухню, он зацепил плечом дверной косяк и чудом не пролил воду на пол.

На кухне уже хлопотала Зариме. Замешивала тесто в большой кадке, но сразу же услышала, когда гость возник рядом с ней.

– Орей... – сорвалось с её губ. Наполненный тревогой взгляд впился в изуродованное лицо монаха. Он никогда не задумывался о своей внешности, не представлял – хорош собой или нет. Но сейчас понял, что выглядит отталкивающе.

– Куда можно вылить это? – спросил он.

– Просто в огород. Куда-нибудь подальше от дома.

– Спасибо… а где вещи постирать?

– Я сама постираю, оставь их прямо в бадье, где колодец.

– Мне не сложно… – пожал плечами монах. – Я умею стирать.

– Я знаю, но не надо. Ты еле ходишь. Тебе нужно отдыхать.

– Где Арслан?

– Ещё спит, – прошептала Зариме, покосившись в сторону комнат.

– Он цел?

– Да.

– Хорошо, – Орей поковылял в огород, опасаясь, что разговор может быть услышан.

От воды он избавился за домом, где росли ягодные кустарники. С горькой усмешкой понадеялся, что им по нраву придётся его кровь.

Сложив испачканные вещи в бадью, монах оставил всё у колодца, но стирать не было сил. Он вернулся в комнату и упал на лежак, провалившись в дремоту.

Вскоре к нему заглянул Арслан. Без предупреждения на этот раз, вполне по-хозяйски.

– Монах, ты как?

Орей обернулся к нему, увидел взволнованное лицо, но никаких следов драки.

– Мне трудно ходить, и, кажется, я потерял глаз…

– Вижу. Пока не покидай дом. Я схожу проверю силки, а потом к брату. Постараюсь объяснить, что мы хотели сделать. Вчера он меня и слушать не захотел. Но оно и понятно.

– Вы помирились?

– Ну, конечно! – неровно улыбнулся Арслан. – Мы же одна семья! А ты лежи, отдыхай… если что – зови бабу. Скажу, чтобы она тебе принесла еды сюда.

– А как же стража?

– К счастью, нас не поймали. И никто, кроме Оттара, не знает, что это наша вина. Хотя, ты конечно, мог бы сразу сказать мне, что колдовать умеешь. Я бы не испугался, но понимаю, почему ты сразу не сказал. Наверное, казни боялся. Старосте об этом лучше не знать. А если прознает рисен, то всем будет худо.

– Но я не колдун…

– Правильно. Продолжай так говорить, а то сразу… – Арслан провел пальцем по шее, – и тебе, и нам, за то, что тебя укрывали.

– Спасибо тебе за всё, – произнес Орей, чувствуя, как стало легче на душе. Хозяин дома кивнул и ушел, задернув занавеску. Монаху снова стало стыдно перед