Дилижансом, дирижаблем - Степан Кулик

– Виларка?… – неуверенно произнес тот.

Катакази пожал плечами, но саблю из ножен достал. Родион огляделся за своей клюкой. Обнаружил неподалеку и тоже вооружился. Князь тем временем закрыл ледник, – нечего добру зря пропадать, – и уже пробирался через камыши.

Браконьеры обустроились с удобством. Во всяком случае, тропинку к озеру протоптали достаточно широкую. Так что Александр с Родионом вышли к воде не издав ни единого шороха. Только на краю и остановились. На всякий случай. Чтобы самим быть незамеченными. И вовремя… Не подвело предчувствие.

На катере хозяйничали чужаки. Видимо, те самые браконьеры. И саннэ Анаи на палубе видно не было.

– Приехали греки, привезли мандарины… – пробормотал Родион. – А ты, князь, говорил что время лихих людей миновало.

– Разберемся…

Александр, похоже, даже взбодрился.

– Родион, вы человек штатский, так что прошу не обижаться на мой вопрос. Предпочитаете мирное урегулирование или…

– Или, князь, – не дал договорить ему Зеленин. – Мне хоть в юнкерах и не довелось походить, но разряд по боксу имею. Да и здесь, в Измаиле, несколько уроков фехтования брал. Так что труса праздновать не намерен.

Князь покивал, глядя на него, как фельдфебель на новобранца.

– Похвальное рвение, но с умениями все мимо. От навыков в благородном мордобитии, а равно – салонном фехтовании, в ножевом бою толку ноль. А иным видам решения проблем, как поножовщина, увы, браконьеры не обучены. Ладно, будем ловить щук на живца.

– На меня, то есть? – уточнил Родион. Но. возражать не стал. – Я готов… Что делать?

– Шум поднимать… Возвращайтесь к их сундуку и сделайте так, чтоб вас услышали. И продолжайте, пока кто-нибудь на шум не заявится. Потом… бегите. Или сдавайтесь. Не суть. Я буду рядом… Выручу, если что. Только, сперва, саннэ помогу.

Князь вполне серьезно откозырял и нырнул в камыши.

– Сам беги… – пробормотал Родион. – Или сдавайся… Бокс ему не годится…

Бегом вернувшись на поляну, он начал ломать и крушить в щепу все сухие ветки, до которых только мог дотянуться. Во-первых, – шуму более чем достаточно. А во-вторых, – все логично. Человек заготавливает дрова. Причем, так увлечен этим занимательным делом, что совершенно ничего вокруг не слышит и не видит. Приходи и бери голыми руками, как спящего зайца.

Так что браконьеры ждать себя не заставили. Родион и двух десятков веток не обломал, когда из прибрежных кустов на поляну выскочили трое молодых парней. Из тех, что уже считают себя заматеревшими мужиками и очень переживают, если другие с этим не согласны. Рослые, широкоплечие, румяные и… похожие, как «преображенцы». Даже одеждой. Разница только в длине усов.

– Эй! Ты кто таков и что здесь делаешь? – хозяин самых длинных усов больше заботился о придании голосу угрожающих интонаций, чем задумывался о смысле вопроса. Впрочем, какая разница, что спрашивает разбойник «который час» или «как пройти в библиотеку», если при этом он поигрывает у вас перед глазами ножом.

Нож, кстати, весьма примечательный. Лезвие в три пальца, да и длиной сантиметров тридцать, не меньше. Настоящий тесак, а не нож. Хоть мясо рубить, хоть дрова колоть.

– Ух ты, какая игрушка… – Родион с насмешкой поглядел на парня. – Говорила мне одна знакомая… девица, что чем у парня меньше пиписка, тем сильнее его тянет к большим игрушкам. Судя по ножичку, паря, у тебя в штанах сплошные неприятности… Угадал?

– Это у тебя неприятности!.. – зарычал тот. Аж слюна брызнула.

– Ой, страшно-то как… – Родион демонстративно попятился. – Ты с ножичком поаккуратнее балуй. Порежешься ненароком. Мамку звать придется… Неудобно!

– Ну, гад! Теперь ты труп!

– Обидели мальчонку? Ну, извини. Дядя не хотел… Дядя хороший… – приторно засюсюкал Родион. И, неожиданно, без паузы произнес серьезно и глядя прямо в глаза парню. – Может, решим вопрос по-мужски? Без игрушек? Хватит силенок?

Почему драка на кулаках более мужское решение, чем поножовщина, Родион не смог бы объяснить, но ведь и не спросил никто. Хватило уверенных интонаций. И браконьер, без раздумий, воткнул тесак в землю, взамен закатывая рукава.

– Врежь ему, Осип! – отозвался один из «группы поддержки». С самыми короткими усами.

– Давай, братуха! Покажи, городскому, где раки зимуют! – вторил младшему средний.

– Так, орлы! – тут же закрепил успех Родион. – Двое дерутся, третий не лезет! Хотите удаль показать, решайте, кто следующий.

– Порву, как Тузик газету, – снова завелся старшой.

– Уважаю. Слова не мальчика, но мужа… но, пора и делом заняться.

Утоптанная поляна не брезент ринга, но если не привередничать, сойдет. Главное, что Родион, пока шорох наводил, успел прибраться, и теперь ничто лишнее не мешало работе ног.

После последнего замечания, молодой браконьер, вполне ожидаемо бросился на супротивника, как бык на яркую тряпку. С единственной целью, если не ударом кулака, то весом смять, сбить с ног, а после… долго и со смаком пинать и возить мордой.

Увы, мечтам его не было суждено сбыться. Почти позволив кулаку коснуться подбородка, Родион подсел под руку, пропуская удар над собой. А когда Осип, теряя равновесие, завалился вперед, – точно и резко пробил слева в печень. Пружинисто выпрямился и уже совсем не по правилам маркиза Куинсберри, добавил тычком в плечи… Не спортивно, зато эффектно. Если ставишь перед собою задачу разозлить соперника. Довести его до тихого бешенства, когда ярость окончательно затмевает разум, а в месте с ним и зрение.

С трудом удержавшись на ногах и морщась от боли в боку, Осип развернулся с куда меньшей прытью, чем нападал. На лице его вырисовывалось недоумение, и почти детская обида. Казалось, еще немного и он выкрикнет нечто вроде: «Эй, мы так не договаривались!»

В другой раз Родион, может, дал бы ему время отдышаться, но не теперь, когда своей очереди дожидались еще два брата. А сколько всего на острове браконьеров, можно было лишь гадать.

Быстрыми, скользящим шажками Родион сократил дистанцию, сделал обманное движение левой рукой, словно собирался повторить удар в печень. Неискушенный парень, естественно, повелся на это, торопливо и неумело опустив руки, чтоб прикрыть больное место. И получил прямой в челюсть. Ударной правой…

– Уноси готовенького, – прокомментировал Родион факт падения тела. – Кто на новенького?…

– Я… – успел услышать голос за спиной Зеленин, после чего в глазах вспыхнули искры, а мир заплясал и завертелся, как на карусели. Пытаясь не свалиться с нее, Родион опустился на одно колено, по старой привычке начав отсчет. «Раз… два… три…»

«Четыре… пять…»

Головокружение и гул в ушах прошли, но резкость в глазах все еще не наводилась. Мир прекратил вальсировать, вот только видел его Родион словно сквозь москитную сетку…

– Чего таращитесь, олухи, – пробасил кто-то у него за спиной. – Свяжите господина. Да в сторонку оттащите. Пусть полежит и не мешает. А ты, Аника-воин, вставай. И потом, когда развязывать будешь, спасибо не забудь сказать. За науку… Ну, чисто дети малые. Ни на минуту без присмотра нельзя оставить. Вместо того, чтобы дать заброде по голове, они, вишь ты… удалью померятся решили. Дуболомы, прости господи…

Родиона к тому времени поставили на ноги и развернули, так что он смог разглядеть ударившего его сзади браконьера. Как и следовало по разговору, им оказался мужчина в летах. И глядя на него, легко было догадаться, в кого парни уродились. Такой же рослый, широкоплечий и русоволосый. Только вислые усы изрядно серебром проложены. В общем, если не отец, то родной дядька.

– Хорошо матушка вас не видит, – продолжал пенять тот. – Наверняка расстроилась бы. Как есть сосунки безмозглые. Повезло вам, что господин из чиновничьего сословия. А если б, не дай Бог, офицер? Я ведь и помочь-то не успел бы…

– Верно говоришь, отец…

Этот голос прозвучал для Родиона, как звук горна, в американских вестернах в самый критический момент, возвещающий героя, что кавалерия на подходе.

– Повезло…

Князь стоял на самом краю берега, только-только из камышей выбрался. Обнаженный по пояс, мокрый, но подпоясанный саблей. По эфесе которой он, как бы невзначай, похлопывал ладонью.

– И если глупить не будете, то везение ваше еще не закончилось.

Говорил Александр так уверенно, словно перед ним не четверо обозленных браконьеров стояло, а так… шпана дворовая, возрастом едва в подпаски вышедшая.

Парни глухо заворчали, но без отцовского слова даже не шелохнулись.

– Значит, трое вас… – промолвил тот озадачено. – То-то девка два пальца показывала. А я сглупил – ее тоже посчитал. Офицер, говоришь? Это, конечно, все усложняет. Супротив вашей выучки, нам не тягаться… Если, конечно, вашескородие, тебе на жизнь товарища наплевать.

Говоря это, он быстро шагнул к Родиону, встал у него за спиной, достал нож и приложил к шее пленника, второй рукой удерживая за волосы. От мужика немилосердно разило ядреной смесью чеснока, лука и рыбы.