Отравители и убийцы. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони

— Она... стала его любовницей?

— Не только вы хотели бы это узнать. Одни считают, что да, другие, что нет. В нашем кругу склоняются к отрицательному мнению: страсть, которую король питал к Фонтанж, не оставляла места другим любовным приключениям.

— И поскольку он по-прежнему ее любит...— Нельзя сказать, что нет, но после неудачных родов у молодой герцогини поубавилось любовного пыла. К тому же она несколько подурнела: лицо отяжелело, а главное, исчезла та грациозная живость, которая делала ее неотразимой. Так что король, похоже, время от времени оказывает честь постели по-прежнему ослепительной маркизы де Монтеспан. Гувернантка же неуклонно стремится к поставленной цели, а какова она, нетрудно догадаться. Теперь две эти дамы открыто ненавидят друг друга.

— Но кого же, в конце концов, любит король?

— Никто этого не знает. При дворе теперь царствуют четыре «божества» — Фонтанж плачущая, Монтеспан грозная, Ментенон-шептунья и королева-молитвенница.

— О Господи! И как же справляется с таким положением королева?

— По своему обыкновению, с величайшим достоинством.

Под окном послышался конский топот и голоса — король со свитой вернулся с охоты. Мадемуазель де Невиль подошла к окну и наблюдала за приехавшими.

— Мне кажется, появилось пятое божество, — сказала она. — Король спешился и помогает сойти с лошади молодой всаднице, они очень весело смеются. Только девушка — настоящая дурнушка.

Лидия де Теобон тоже выглянула в окно и воскликнула:

— Нет, эта дама вне конкурса. Особа, которой король помог спешиться, — Ее королевское высочество, мадам дофина.

— Дофина? — в один голос удивленно воскликнули девушки, чем весьма рассмешили свою наставницу.

— Похоже, вы свалились с Луны, а не приехали из Испании, — сказала она, вновь обретя серьезность. — Неужели в Мадриде не обсуждали женитьбу дофина, ведь свадьба как-никак состоялась еще в феврале.

— Нет, — откликнулся дуэт.

— Добрые деяния зачтутся господину де Виллару! Он, я думаю, не захотел усугублять горе королевы Марии-Луизы, которая была так привязана к дофину. Но, рано или поздно, ему все-таки придется сообщить ей эту новость. А я пока расскажу, как все это случилось, вам. Прошлой осенью месье Кольбер де Круасси отправился к курфюрсту Баварии с поручением познакомиться с его дочерью и привезти ее портрет. Когда он ее увидел, то понял, что поручение ему досталось нелегкое. Однако как умный человек он не стал сосредотачиваться на внешних данных невесты, а углубился в ее личностные достоинства. Он прислал портрет и сообщил в письме обо всех ее добродетелях. Но удивительное дело: портрет, который привел в отчаяние Ее величество, пришелся по сердцу монсеньору дофину. Он объявил, что готов жениться. После чего принцесса пустилась в дорогу и прибыла ко двору своего будущего супруга. Месье Кольбер сказал дофину: «Если вы не испугаетесь сразу, то будете счастливы!» И действительно, принцессу можно назвать «обворожительной дурнушкой». У нее веселый нрав, она получила прекрасное образование, замечательная музыкантша, — что имеет немаловажное значение для Его королевского высочества, — вдобавок остроумна, всегда оживлена и любезна. И что же? Дофин по-настоящему влюбился в нее! Но я чуть не забыла самое главное: Ментенонша была назначена в штат дофины второй статс-дамой. Теперь, мои дорогие, я думаю, вы в курсе всех новостей и подводных течений, вы не попадете впросак и не зададите неуместных вопросов, поэтому со спокойной душой располагайтесь, ешьте и спите, чтобы завтра с утра начать новую жизнь.

— Но герцогиня хотела побеседовать с нами сегодня вечером, — напомнила Шарлотта.

— Я скажу ей, что путешествие чрезвычайно вас утомило, и вы нуждаетесь в отдыхе. Думаю, ночи вам хватит, чтобы переварить услышанное.

Глава 6

Ночные встречи в парке

Герцогиня завершила утреннюю церемонию пробуждения — надо сказать, она не была долгой: ее всего-навсего перенесли с постели в кресло, после чего она тут же отпустила всех фрейлин, задержав только Шарлотту и Сесиль. Она подтвердила Сесиль, что та по-прежнему остается в детской свите, при Анне-Марии, сестре королевы испанской, которой исполнилось одиннадцать лет, шестилетнем Филиппе, через несколько месяцев готовящемуся перейти под опеку мужчин, а также очаровательной четырехлетней крошки Елизаветы-Шарлотты. Мадемуазель де Невиль обожала детей. Она с радостью поблагодарила герцогиню и отправилась на детскую половину, чтобы немедленно приступить к своим обязанностям. Мир детей был куда занимательнее и живее долгих стояний со сложенными на животе руками у стены, с которой грозно и неодобрительно смотрели на тебя предки испанских королей. К тому же назначение не грозило Сесиль разлукой с подругами: дети герцогской четы всегда и всюду следовали за родителями. С тех пор, как умер маленький герцог Валуа, чью кончину герцогиня пережила необычайно тяжело, она не расставалась со своими детьми.

Шарлотта, оставшись наедине с герцогиней, поняла, какую весть ей предстоит услышать, и собралась с силами. Хотя господин де ла Рейни уже все рассказал ей, хотя сообщение должно было быть немногословным и деликатным, снова услышать его ей было очень тяжело. В самом деле, герцогиня передала все трагические подробности гибели графини с присущей ей мягкостью и осмотрительностью, но Шарлотта не могла удержаться от слез.

— Что такого она сделала? Чем заслужила такую ужасную кончину? — возроптала безутешная Шарлотта.— Ничего... Она ничего не сделала, бедная моя девочка. На нее напали разбойники, которых, я не сомневаюсь, вскоре отыщет проницательный месье де ла Рейни, и они понесут заслуженное наказание за свое злодеяние.

— Разбойники нападают, чтобы ограбить свою жертву, а не за тем, чтобы ее убить, тем более так страшно, так варварски. Они же знали, что за убийство столь знатной дамы им грозит гораздо более тяжелое наказание, чем за грабеж. За это убийство они должны были получить немалую сумму...

— Господи! Какой ужас! Неужели вы думаете, что...

— Я прошу прощения у Вашего королевского высочества, если повергаю вас в ужас, но не могу не думать, что, если бы моя тетя не взяла меня под свою защиту после бегства из монастыря или если бы она отправила меня к моей матери, она бы осталась в живых!

— Не надо так думать и тем более говорить, дорогая. Вы прекрасно знаете, что лесные дороги небезопасны. Разбойники убили их всех, потому что боялись быть узнанными.

— Они могли убить кучера, слуг, чтобы добраться до кареты, но... Ведь графиня де Брекур одевалась всегда с большим вкусом и утонченной