Второй шанс - Виктория Виннер

Я чувствовала горячее дыхание на своём лице, и огненная волна пробежала по позвоночнику, добавив краски моему лицу.

— Что? — тихо рыкнул зверь.

Я приподняла бровь, продолжая свою игру.

— А ты думал, что совершенно невероятен? Поверь, все, у кого я хотела взять интервью и…

Суржевский не дал мне договорить. Он обхватил мой затылок рукой и притянул к себе, обжигая губы диким поцелуем.

Низ живота прострелило тысячами мелких взрывов, дыхание перехватило, и я не сдержала протяжный стон.

Меня словно столкнули в ледяную воду. Настолько холодную, что становится горячо, и тело колит сотня острых иголок.

Его язык мгновенно проник внутрь, не оставляя мне ни единого шанса на сопротивление. А ведь это было бы верно… Но разве можно говорить о правильных поступках, когда мозг полностью выключается, совершенно не помогая сердцу принимать решения?

Игорь продолжал удерживать меня за затылок, а второй рукой он крепко сжал правую ягодицу, притягивая плотнее. Мужские пальцы находились слишком близко к самому горячему на моём теле месту, а тонкая ткань спортивных лосин не стала преградой.

Я вмиг ощутила острую потребность в нём. В том, чтобы Суржевский немедленно заполнил меня собой.

Господи, я так соскучилась. И сейчас настолько хорошо, что из глаз потекли слёзы.

Игорь, не замечая этого, спустился ниже и стал целовать подбородок, шею, прикусывая тонкую кожу. Его рука переместилась с ягодиц на грудь, сжимая, лаская большим пальцем набухший сосок, а губы и язык, тем временем, продолжали умелую пытку, двинувшись к уху и разжигая неукротимый пожар.

Я держалась за его плечи, опасаясь, что упаду. Сердце оглушительно грохотало в голове и прямо там, между ног. Я сейчас умру. Ну, почему он медлит?

Суржевский, плотнее прижав меня к себе, перевернул нас на сто восемьдесят градусов, так, что я оказалась лицом к двери. Толкая меня всем телом, мужчина преодолел расстояние до дивана за пару широких шагов и, резко, но не больно, дёрнув меня за волосы, повернул к себе спиной.

Я ощутила его эрекцию и нетерпеливо потёрлась о неё ягодицами, опершись ладонями о подлокотник и выгнув спину.

Игорь шумно втянул воздух.

— С-с-сука, — прошипел он и парой рывков стянул с меня леггинсы.

Суржевский ворвался в меня так резко, что перед глазами заискрило. Громкий гортанный стон сорвался с губ. Похоже, фейерверки взорвутся очень скоро.

Это было какое-то безумие. Игорь двигался очень быстро. Ритмично, размашисто он толкался в меня, сжимал мои бёдра, талию, его сильные руки были повсюду, приближая к маленькому раю, и очень скоро я почувствовала, что это происходит. Я улетаю. Инстинктивно приподнялась, прижавшись к мужской груди спиной, желая чувствовать его всем телом.

Я приоткрыла рот в беззвучном крике. В ушах зашумело, и откуда-то издалека послышался хриплый голос:

— Снова имитируешь, красная шапочка?

— Да-а-а, — простонала и, шумно выдохнув, обмякла в его руках.

Игорь толкнулся ещё пару раз, замедляясь, и, забравшись под футболку, провёл по влажной спине ладонью.

— Значит, я буду трахать тебя, пока ты не кончишь по-настоящему. У тебя хватит сил, Алиса? Как скоро ты вырубишься?

— Боже, — прошептала, почувствовав, как мужчина вновь начал двигаться, не давая мне возможности отдышаться.

ГЛАВА 42

Навязчивый звук раздражающей мухой врывался в сознание. Мне снился чудесный сон, и я всё ещё ощущала лёгкую улыбку на собственных губах. Не помню, что именно снилось, но так хорошо мне не было давно.

Поэтому так сильно не хотелось просыпаться! Боролась с реальностью до последнего, не желая впускать в свой идеальный мир.

Звук прекратился, но поймать дрёму за хвост так и не получилось.

Я проснулась.

Распахнула веки и улыбнулась — рядом со мной спал полностью обнажённый Суржевский. Он лежал на животе, засунув руки под подушку, и я с нездоровым трепетом разглядывала его широкую спину с чётко-очерченными мышцами, упругие ягодицы, украшенные идеальными ямочками по бокам, мускулистые сильные ноги.

Я не могу поверить, что это произошло.

Мы снова были вместе. Всё так, словно и не было этих долгих месяцев порознь. Оказывается, я отчётливо помню ощущение его рук на моём теле. Вкус его поцелуев и жар любимого тела.

Суржевский доводил меня до финиша столько раз, что я сбилась со счёта. И каждый раз он спрашивал, имитировала я или нет.

И каждый раз я нагло врала, ожидая очередную порцию наслаждения. И я получала всё и даже больше, пока не закончились силы. Я, захныкав, призналась Игорю во лжи, и он трахнул меня ещё раз. В наказание.

Вспомнив его довольный горящий взгляд, опять улыбнулась, уткнувшись лицом в подушку.

И снова раздался этот звук. Тихий, но навязчивый и знакомый.

Глянула на электронные часы — пять утра, и страх мгновенно сковал всё тело. Сердце затрепыхалось в груди, поторапливая.

Я выскочила из кровати и побежала на звук, не обращая внимания на собственную наготу.

Телефон звенел в коридоре, и я услышала лишь потому, что мы не закрыли дверь в спальню.

Случилось что-то ужасное, раз мама звонит в пять утра. Неужели опять сердце у отца?

Схватив источник шума с тумбы, приняла вызов.

— Мама! — крикнула в трубку, не сумев проконтролировать эмоции.

— Алиса… Прости, что звоню. Я не знаю, что делать, — голос мамы был спокойнее, чем я предполагала, но всё-таки немного дрожал, — у Маши поднялась высокая температура. Ещё перед сном… Надо было, наверное, сразу позвонить, но я думала что справимся как обычно… Сиропом. Но он сбил только на пару часов, а сейчас опять тридцать девять и шесть, она стонет…

— Сколько? — в груди кольнуло, и я схватилась за сердце, пытаясь унять боль. — Надо было сразу звонить, мам. Чёрт. Я выезжаю. Сейчас вызову такси.

— Я вызову скорую?

— Я сама.

И я сбросила вызов, направляясь в спальню Маши, чтобы надеть костюм, в котором вчера была на ужине.

В темноте коридора, из-за волнения не заметила силуэт