Второй шанс - Виктория Виннер

— Сейчас надо будет немножко потерпеть. Я сделаю укол — он собьёт температуру, и тебе сразу станет легче. Я совершенно не больно делаю уколы, за много-много лет научился. Но тебе надо будет лежать спокойно.

Маша нахмурила лоб, подумала пару секунд, пристально разглядывая врача, а потом заявила:

— Вы не старый.

Доктор, сохраняя совершенно невозмутимый вид, продолжил готовить лекарство и спросил:

— И что это значит?

— Это значит, что вы не могли много-много лет делать уколы.

Максим Александрович тепло улыбнулся и, спрятав готовый шприц за спину, повернулся к Маше:

— Ты в школу ходишь?

Маша кивнула.

— Тогда давай вместе считать. Перевернись пока на живот. Мы просто посчитаем, и я подготовлю место для укола.

Дочка перевела на меня немного взволнованный взгляд. Я кивнула и подошла к кровати.

Присев на край, взяла в руку маленькую детскую ладошку и стала перебирать рыжие локоны, пропуская их между пальцами.

— Я работаю врачом двадцать лет, — стал считать доктор, протирая место для укола спиртовой салфеткой, — каждый день я ставлю от двух до двадцати уколов. Работаю примерно двести пятьдесят дней в году. Так сколько уколов я сделал?

— Это слишком сложно, — ответила Маша, — я ещё только в первом классе…

Максим Александрович уколол, медленно ввёл лекарство и сказал:

— Я не очень хорошо считаю, хоть давно закончил школу. Но получается много-много. Ты молодец. Не мешала мне, поэтому я неплохо справился.

— Вы тоже молодец, — ответила девочка, — не обманули меня. И правда, было совсем не больно.

— Конечно. Ты ведь знаешь, что обманывать — это очень-очень плохо.

Маша кивнула.

— Знаю, мама мне постоянно об этом говорит.

Мужчина слегка улыбнулся и, бросив напоследок: «Отдыхай», направился к выходу из комнаты, где как раз показался Суржевский. Похоже, он был рядом всё это время.

Я перевела взгляд на дочь. Она сонными уставшими глазами заинтересованно наблюдала за беседующими на пороге мужчинами, разглядывая Игоря.

— Я сейчас вернусь, Машуль.

Вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Спасибо, Максим Александрович. Я сегодня же съезжу в аптеку.

— А где ближайшая? — спросил Игорь.

— Да здесь недалеко. Километров двадцать в сторону Москвы. Вызову такси — отец вчера вечером уехал в город на машине по работе. Хочу побыть с Машей, пока она не уснёт, а потому быстренько съезжу. А ты поезжай.

Я замолчала, разглядывая воротник рубашки Игоря. К горлу подобрался ком, и мне потребовалось немного времени, чтобы голос перестал дрожать.

— Я пока выпишу рецепт в кухне. Всего хорошего, Алиса.

Я кивнула, глянув на доктора, и он пошёл к выходу, сопровождаемый моим растерянным взглядом.

Игорь смотрел на меня. Я знала это, потому что там, где задерживался его взгляд, покалывало кожу.

Почему снова так происходит? Этой ночи уже словно и не было, и я совершенно не понимаю, как себя вести…

Похоже, судьба против. Да что там! Буквально всё против того, чтобы мы были с Игорем.

— Спасибо тебе, — заговорила, тяжело вздохнув, — думаю, я могу не лететь в Швецию? Мы ведь уже всё сделали… Моё присутствие совсем не обязательно, осталось только…

— Это даже не обсуждается. Оставайся с дочерью, я сам всё объясню Константину.

— Хорошо.

Суржевский медленно осмотрел моё лицо, словно хотел запомнить каждую мелкую морщинку, затем кивнул и направился в сторону выхода из дома.

Едва сдержав слёзы из-за стойкого ощущения, что это было наше с Игорем прощание, вернулась в комнату дочери.

***

Я проснулась из-за солнечных лучей, ярко слепящих мои глаза сквозь полупрозрачные шторы.

Маша сладко спала рядом, а её ладошка покоилась на моём плече. Поцеловав любимые пальчики, аккуратно поднялась с кровати и вышла в коридор.

Мама что-то готовила в кухне, и я двинулась на запах.

— Который час? — спросила, присаживаясь за стол. — Я случайно заснула… Надо было разбудить меня. Маше пора давать лекарства, а на поездку в аптеку я потрачу не меньше часа.

— Всё уже куплено, — перебила мама, ставя передо мной на стол чашку только что сваренного кофе.

— Когда ты успела? — искренне удивилась, поскольку настенные часы утверждали, что я проспала всего пару часов, а в кухне был такой беспорядок, что несложно было сделать вывод — мать готовила уже давно.

— Игорь Сергеевич всё купил. И лекарства, и полные пакеты фруктов, соков и даже курицу, похоже, с рынка. Домашнюю. И вон ещё, глянь, — мама кивнула на подоконник, где стоял небольшой прозрачный пищевой контейнер.

Я не поверила своим глазам. Игорь не просто всё купил, потратив личное время и деньги. В баночке с приоткрытым воздушным клапаном в листьях травы уютно разместилась маленькая ящерица.

Я едва обмолвилась о том, что Маша попала под дождь, бегая за ящерицами, когда мы ехали на ужин с Нойнером, и я думала, что Суржевский вообще меня не слышал!

А он запомнил. И поймал для моего ребёнка ящерицу.

Господи, дай мне сил…

ГЛАВА 45

Маша довольно быстро пошла на поправку.

Температура нормализовалась на пятый день, самочувствие улучшилось ещё раньше.

Я созванивалась с Константином каждый день, продолжая участвовать в рабочем процессе. Начальник давал мне небольшие поручения, которые я выполняла, не возвращаясь в Москву.

Пока не хватает смелости признаться Косте, что планирую уйти. Знаю, он рассчитывает на меня и станет отговаривать. Только я всё решила. Я нужна Маше. Не деньги, не танцы, не костюмы, одежда и телефон. Девочке нужна я. А она нужна мне.

И если у меня не получается оставаться матерью, обеспечивая дочь с головы до ног, то придётся смириться. Надо научиться, наконец, верно расставлять приоритеты.

Видит Бог, я старалась. Я так старалась! Может быть, пока не пришло время, и стоит просто отпустить ситуацию. Расслабиться и выдохнуть. Жить так, как получается и радоваться тому, что имею.