Путь океана: зов глубин (СИ) - Александра Райт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему видятся озабоченные глаза Фаусто и собственная рука, что не может ухватиться за протянутый стакан с ослепительной водой. Звон стекла и рык, слишком похожий на Маркизов: «да я зад-долбался его с т-того св-вету возвр-р-ращать».
Тьма всё сереет, отступает. Вместе со светом жилы Витала наполняет боль. Такая, что заставляет жить и чувствовать себя живым.
* * *
Тесная каморка Маркиза по пустоте своей и ограниченности превосходила склеп изобилием тряпья и неизвестных свитков с разномастными пузырьками и склянками, впрочем в настроении являла собою столь унылое же место. На правах самого отважного Фаусто засунул голову за дверь и повёл носом. Следом за ним в дверном проёме показались веснушчатая рожица Дафны, и Лукаса с тёмными кругами под глазами с недосыпу.
Сам же Маркиз с невозмутимым видом курил трубку, глядя в окно.
Витал приподнялся на кровати. Чувство вины если и было, то оно утонуло где-то в полном опустошении. Голова немного кружилась, но эта иллюзия качки сразу же улетучилась. Он кивнул, приглашая всех желающих войти, но быстро прервал поднявшийся галдеж жестом. Не глядя на матросов, капитан тихо сообщил:
— Вы все уволены с «Крылатого». Все уволены и оштрафованы. На весь наш флот наложен арест.
Мореходы переглянулись. Никто не проронил ни звука. Витал чуть помедлил, собираясь с мыслями и продолжил.
— Пассажиров и весь груз отправляют заказчикам на других судах. Все наши экипажи занесены в чёрные списки. В банке счета на ваши имена. На первое время должно хватить.
Хрустя щетиной, Маркиз потирал подбородок и вид имел самый благодушный, что вызывало противное чувство тревоги.
— Десять золотых, баклан! — Раздался звонкий лещ. Мстительная улыбка Дафны была очень некстати. — Вынь да положь, пёс! А ну подавай-ка мои денежки!
Лукас обиженно потирал затылок.
Брови капитана подскочили и оживили застывшее лицо. Непонимающе нахмурившись, Витал повернулся к команде и силился вникнуть в происходящее.
— Да мы тут поспорили, виселица, килевание или ничё страшного. Сука ты, Дафна…
— Да иди ты…
Витала мутило. Он шатко встал и потянулся.
— Друзья мои, если для вас потеря нашего флота — явление категории «ничё страшного», я в растерянности…
— Ладно вам, капитан! Шкура целая? Целая. Виселицы нет? Нет. — Юнга остервенело загибала пальцы. — А на нет и суда нет. А новые суда мы найдём…
— Вис-селица или нет, ещ-щё неизвестно…
Все оглянулись на Маркиза.
— Шта-а-а! — каркнул он. — Триб-бунал только завтр-ра. Расслабились он-ни…
— Нас допрашивали в подвалах. — Вдруг брякнул Фаусто. — Маркиз поди, и не рассказал? — он зло одёрнул ворот и предъявил изодранные плечи со следами допроса с пристрастием.
Глаза Витала стали совсем круглыми.
— Кап-питан не спраш-шивал, — процедил Маркиз, глядя в окно.
Выяснилось, что экипажи всей эскадры подверглись одновременному допросу. Каждому сообщали, будто другие члены команды подтвердили обвинения и дали свидетельства против товарища. Избежать процедуры удалось только Жану и Жаку, — в беседе они были крайне непоследовательны и полностью бесполезны.
Дальнейшая судьба команд всей эскадры зависела только от исхода трибунала и висела на волоске.
— Эти чер-рви гальюнные нес-спроста вешают на нас напад-дение, капитан. — Надтреснутый голос Маркиза прозвучал особенно зловеще. — Под-думайте, против кого вы ус-спели пр-роложить кур-рс.
Среди мореходов, военных и гражданских, как и среди жителей Вердены и других городов Лавраза, у Витала складывались в основном приятельские отношения, врагов он не имел. Подумать ему было не на кого.
— Тогда вот что. Моё вам последнее слово, как капитана. Всем бессрочная увольнительная. Хотите — оставайтесь здесь, хотите — идите на Да-Гуа или устройтесь на Лавразе. Работы и там, и там достаточно. Для меня было честью работать с вами, ребята…
Четыре пары рук обхватили его со всех сторон, едва не придушив.
А перед глазами Витала стояло безмятежное лицо Ирен на балу и её предостережение.
По спине пробежал мерзкий холодок.
16. ПРОЩАНИЕ?
Ложка с вилкой со звоном ударились об пол. За ними последовала и начищенная до блеска тарелка. Но Селин всё швыряла предметы скудной обстановки комнаты. До боли в ногтях она вцепилась в жёсткую парусину кровати и с криком содрала и её.
Замкнутое пространство комнатушки только усиливало бессильную ярость Селин. И нет, её нисколько не тревожило присутствие кузена и телохранителя за тонкими стенами.
Нет, ну каков же подлец оказался этот Марсий!
Не зря она чувствовала подвох за его видимой статью! Не зря в подозрительном дружелюбии капитана «Кота» мерещилась угроза!
Легендарная Гильдия Мореходов, полная образцовых моряков, вдруг превратилась в плотоядного монстра и повернулась к ней своей клыкастой пастью. Какой может быть смысл в торжестве прогресса и технологий, опередивших время, если и здесь процветает и поощряется всё та же убогая подковерная возня, как и в больной, загнивающей Вердене⁈
Злоба и разочарование выжигали весь былой восторг. Обаяние новизны и технологических чудес вмиг испарилось.
Осталась только противная липкая смесь отвращения и ужаса.
Простоватая, но продуманная, обстановка дома карантинной зоны вместо былого умиления сейчас вызывала раздражение. Ненавистное и столь знакомое чувство клетки. Или того хуже — загона для скота. Тюрьма, проклятая тюрьма для чужаков, не иначе! Вот что такое по сути эта «карантинная зона»!
Селин ходила из стороны в сторону, не находя себе места.
Всего несколько дней назад заворожившие её во время прогулки по городу ажурные верхушки зданий, причудливые механизмы и ниспадающие ветви садов на фасадах теперь виделись всего лишь скверно сработанными декорациями, отвлекающими от чего-то ужасающего. Красивые и такие же пустые. Такие же пустые и бездушные, как власть Гильдии, что не знает ни чинов, ни имён.
Их с кузеном, невзирая на высокое положение на суше, со скандалом выдворяют, как воров и преступников! Хуже! Награждают унизительным статусом persona non-grata… И страшно представить, чтобы бы было, окажись они с Антуаном простыми смертными третьего сословия… Судя по беззаботной болтовне Дафны, незаконные проникновения — дело обычное. Но точно ли все нарушители беспрепятственно покидали остров, узнав чуть больше о его запретных секретах?
От этих мыслей стало страшно…
А капитан? Что они сделают с ним? Что будет со всеми экипажами их экспедиции?
Селин сама не раз была свидетельницей того, как малейший знак неповиновения запускал череду расправ власть имущих с неугодными.
Мог бы Витал оказаться один из таких неугодных? Молодой капитан первого ранга, с таким большим опытом за плечами, умением сплотить людей и грамотно руководить ими… К тому же он — изобретатель! Селин выдохнула. Разумеется они его
