Ирод Великий - Юлия Андреева

На самом деле, больше всего на свете в этом момент я мечтал посидеть со своими гостями за праздничным столом, или хотя бы в тенистом садике, поговорить, услышать последние новости, но дело, ради которого они вынуждены были пуститься в дальний путь, действительно было безотлагательным. Нижний Рим обеими руками опирался на Марка Антония, с которым у них было заключено соглашение о сотрудничестве. Марк Антоний желал видеть на иудейском престоле именно Ирода, а стало быть «тайных дел мастера» были вынуждены изыскивать невероятные возможности, как например, вдруг откопать в далекой провинции подлинного потомка Аарона!

Как и было велено, в тот же вечер я представил Ананеля, который оказался мягким и богобоязненным горожанином из какого-то отдаленного местечка. Обедневший потомок древнейшего рода, ради своего нежданного возвышения, он был готов на все. В частности, в первую же встречу уверил Ирода, что будет во всем послушен его воле, что несказанно порадовало моего повелителя, но, разумеется, перед этим, тот же Ананель, оракула не спрашивай, поклялся на верность привезшим его в Иерусалим римлянам. Ладно, уж лучше так, чем иначе.

Желая предать событию еще большую значимость, Марциалий Нунна отрядил со мной в качестве знающего иудейские писания не в пример лучше меня, самого Алекса II. Это был достаточно рискованный шаг, вот так за один раз пожертвовать сразу же двумя «тайных дел мастерами», один из которых является «Черным пауком», а другой ни больше, ни меньше опекуном, с потерей которого покачнулась бы вся израильская сеть. Но все прошло гладко.

Ирод немедленно собрал совет, на котором объявил, что поскольку отыскался подлинный потомок Аарона, то ему и быть первосвященником, что же касается Хасмонеев, те отныне теряли само право в дальнейшем требовать себе эту должность. «Это сыны Садока, которые одни из сынов Левия приближаются к Господу, чтобы служить Ему»! – Громогласно процитировал Ирод, представляя собранию жалкую фигуру своего будущего первосвященника.

Но это еще не все. – Царь окинул жужжащее точно осиное гнездо собрание, – отныне я сам, а после меня и все цари будут назначать первосвященника, потому как таким образом… – из-за поднявшегося шума, я не сумел расслышать окончания речи Ирода. Должно быть, он еще привел какие-то доводы. Стражники в одеждах римских легионеров начали вытаскивать из зала особенно горластых и готовых уже пойти в бой заседателей. Поняв, что здесь я уже больше не услышу ничего интересного, я тихо выскользнул из зала, и чуть не столкнулся с притаившейся за дверью царской тещей, худая, точно копье проглотившая Александра была сама не своя. Длинные, похожие на птичьи когти ногти впились в расшитую золотом накидку, глаза метали молнии. Еще бы, ее родной сын – истинный Хасмоней Аристобул уже достиг шестнадцати лет и был способен возлечь с женщиной, а стало быть, мог быть и первосвященником[84].

На следующий день был устроен грандиозный праздник, и я, пользуясь, случаем, отпросился у Ирода отпустить меня на месяц в Идумею, закончить какие-то свои дела. Словом, наболтал чего-то, Ирод же был благодарен мне за Ананеля, и отпустил, не забыв при этом щедро наградить, подарив симпатичную и почти что не нуждающуюся в ремонте виллу, некогда принадлежащую кому-то из казненных врагов царства, и отошедшую в качестве компенсации за ущерб в ведение казны.

Что же, тоже не плохо. Я же мечтал только об одном, как можно скорее оказаться в золотых объятиях моей несравненной Саломеи. Дурак. Думая о своей заслуге перед Иродом и о том, как отправлюсь в Идумею, я совсем позабыл притаившуюся у двери старуху. Старуху?! Нет, теперь по прошествии стольких лет я уже не могу назвать Александру мать Мариамны старухой. Нет, она не была жрицей, и не умела составлять смертельного проклятия, но зато она замечательно плела заговоры. Она не сочиняла сложные отвары, она состояла в переписке с египетской царицей Клеопатрой, которая почитала Александру своей задушевной подругой. Подругой, сын которой был безжалостно обобран наглым идумеем. Причем, именно тем идумеем, из-за которого у нее самой не получилось вернуть Иудею в собственность Египта. Удар не заставил себя ждать. На этот раз писать пришлось не в Египетскую Александрию, Антоний и его неофициальная жена Клеопатра, чья связь с каждым днем становилась все прочнее и прочнее, в это время колесили по Сирии, так что гонец доставил письмо и в считанные дни в Иудею заявился римский гонец с ответом. Удар был существенен. Во-первых, Антоний в категорической форме требовал разжаловать Ананеля и признать первосвященником потомка Хасмонеев. Ирод пока не терял свое царство, но в качестве штрафа за своеволие, должен был безвозмездно передать Клеопатре огромную приморскую территорию, включая Иоппию[85], в которую входили все порты кроме Газы, последний иудейский царь мог оставить себе, как единственный, хотя и не удобный выход к морю. Жена Антония Клеопатра получала право на единоличную добычу асфальта, который поднимается на поверхность Асфальтового озера[86]. Для этого дела, в ведение Египта была передана часть римских территорий у Асфальтового озера, Арабское царство пожертвовало частью Эдома и Моава[87], кроме того, царица получила несколько прибрежных городов в Финикии.

Но и этого показалось мало. В своем послании Антоний уведомлял Ирода, что для выполнения столь важного дела, проверяющие от Клеопатры будут постоянно инспектировать береговую линию, включая все города и населенные пункты, расположенные на ней. Это означило, что египтяне получали право командовать в его Иродовом царстве.

Один неосторожный отказ, даже не отказ, попытка защититься, выторговав себе хоть что-то, взамен отобранного. И новый удар – Клеопатре отошли финиковые и бальзамниковые рощи близ Иерихона. Легендарные финиковые пальмы, которых называют «хмельными» – пальмы, произрастающие только в этом месте! Подлинная драгоценность!

– Желает ли великий царь передать что-нибудь моему командующему? – С плохо скрываемой издевкой в голосе, осведомился, прибывший с посланием от Антония римлянин.

Одно слово – и она оторвет еще кусок от Иудее. Еще одно возражение и…

Ирод был готов убить посла, но вместо этого устроил в его честь пир. Действовать следовало осмотрительнее. Антоний все еще благоволил к молодому царю, но в его действиях читалась непреклонная воля Рима, маршировали легионы. Ать-два, вина-наказание, слово поперек – распятье, кто держит речь – тому голову с плеч. Ать-два, ать-два. Ни кто не может стоять на пути Рима, даже если его властитель пал к ногам женщины. Хотя, это даже хорошо, что отношениями с Иудеей всевластно занимался Марк Антоний, если бы судьбу Ирода доверили Клеопатре, эта черная ведьма, вне всякого сомнения, истребила бы саму память о последней. Она и так, полагаю, уже кусала себе локти, отчего помогла шесть лет назад явившемуся к ней молодому человеку.

И тут меня озарило понимание. Оттого и дала корабли, что рядом с Иродом неуловимо читалась тень темного воина, которого она как все «черные жрицы» ждала всю жизнь. Она искала меня, а ошибочно нашла его. Хотела взять к себе на службу, чтобы соединиться тайным или законным браком, способным подарить Египетскому царству величайшего колдуна, царя-мага. Ирод оказался не тем, и по нелепой случайности она сама же подтолкнула его к престолу, лишив, таким образом, себя вожделенной Иудеи, прежде принадлежавшей ее предкам.

И вот теперь «черная жрица» Клеопатра – Клеопатра жаждущая соединиться с черным воином, чей след она учуяла еще в Египте, была совсем рядом – в Сирии! Дух захватывает, когда понимаешь, что над тобой кружит в безоблачном небе здоровенная птица Рух с металлическими перьями, каждый из которых ни как не меньше римского меча гладия. Огромная, она тяжело описывает круги, опускаясь все ниже и ниже, и вот уже… нет. Мне непременно нужно было с кем-то посоветоваться, но с кем! Саломея хоть и была «темной жрицей», но без сомнения отреагировала бы чисто по-бабьи, решила бы, что я хочу променять ее на царицу, и чего доброго выдала бы нашу тайну. Оставалось написать или еще лучше поехать к учителю или одному из своих покровителей. Выбор пал на Криспина Марция Навуса – живущего последнее время в Иерусалиме. На самом деле, я больше доверяю Марциалию Нунне, но тут уже не попривередничаешь. Дело делать нужно, и по возможности не мешкая.

Не полагаясь на мой совет, Ирод был вынужден заключить с Клеопатрой соглашение, согласно которому царица передавала Иудеи ее собственные рощи в аренду, за что Ирод обещал добросовестно заботиться о них, и вовремя выплачивать оговоренные в договоре суммы. Кроме того, он совершенно бесплатно брал на себя обязанности получать с живущих на берегу Асфальтового озера арабов плату за битум, и полностью вносить ее в козну Египта. Последнее хоть и приносило немалые хлопоты – но избавляло Иудейское царство от египетских надсмотрщиков, которые занимались бы откровенным шпионажем, и в случае возникновения конфликтов с местным населением, ему – царю пришлось бы нести за них ответственность перед Клеопатрой.