Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

— Нет, герцог Фенгбальд, но я, конечно, огорчен тем, что предаю людей, которые были добры ко мне.

Герцог махнул рукой ближайшему всаднику.

— Спасение дочерей — достаточно уважительная причина. Кроме того, Джошуа в любом случае должен был проиграть. Тебя можно винить за его поражение не больше, чем червя, ползущего по трупу, можно винить в том, что смерть собирает свои плоды. — Он усмехнулся, довольный удачным сравнением. — Не больше, чем червя, понял?

Хельфгрим поднял глаза. Его сморщенная кожа, казалось, посерела.

— Возможно, вы и правы, герцог Фенгбальд.

Теперь гора возвышалась над их головами, словно предостерегающе поднятый палец.

Хельфгрим снова показал вперед:

— Вот тропа, герцог Фенгбальд.

Это был всего лишь маленький просвет в густой растительности, едва заметный даже с их отлично выбранной позиции, но Фенгбальду было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что Хельфгрим не соврал.

— Ну, тогда… — начал герцог, как вдруг раздался чей-то громовой голос:

— Сир Фенгбальд, вы здесь не пройдете!

Ошеломленный герцог натянул поводья. Перед ними появилась маленькая группка смутных фигур. Одна из них сложила руки рупором:

— Иди назад, Фенгбальд, уходи, покинь это место. Уезжай назад, в Эркинланд, и мы оставим тебя в живых.

Герцог стремительно повернулся и ударил Хельфгрима по щеке. Старик пошатнулся и упал бы с лошади, если бы его руки не были привязаны к седлу.

— Предатель! Ты сказал, что там будет только маленький отряд!

Страх исказил лицо Хельфгрима. Красный след от пощечины горел на его бледной щеке.

— Я не лгал вам, мой лорд. Смотрите, там их всего несколько человек.

Фенгбальд махнул рукой своим солдатам, чтобы они не двигались с места, потом проехал несколько шагов вперед, внимательно глядя на склон горы.

— Я вижу только горсточку оборванцев! — закричал он людям на берегу. — И вы надеетесь остановить меня?

Ближайший к краю человек вышел вперед:

— Остановим, Фенгбальд. Мы готовы отдать нашу жизнь, чтобы остановить тебя!

— Прекрасно. — Герцог решил, что защитники просто блефуют. — Тогда я предоставлю вам прекрасную возможность проделать это немедленно. — Он поднял руку, отдавая приказ своим спутникам.

— Стой! — крикнул человек на горе. — Я даю тебе последнюю возможность, будь ты проклят! Ты не узнаешь моего лица, а как насчет имени? Я Фреозель, сын Фреоберна!

— Какое мне дело до твоего имени, безумец? — зарычал Фенгбальд. — Ты просто ничтожество!

— Так же как моя жена, дети, отец и мать, так же как и все остальные, которых ты убил! — Коренастый человек и его товарищи вышли на лед. Всего их было не больше дюжины. — Ты сжег половину Фальшира, чертов сукин сын! Теперь ты заплатишь за это!

— Довольно! — Герцог повернулся, чтобы послать своих людей в атаку. — Теперь марш вперед и очистите это крысиное гнездо, набитое сумасшедшими!

Фреозель и его товарищи нагнулись и подняли что-то — то ли мечи, то ли топоры или другое оружие для защиты. Через мгновение, когда его люди пришпорили скользящих лошадей, пораженный Фенгбальд увидел, что защитники размахивают тяжелыми молотами. Фреозель первым опустил свой, с силой ударив им по льду, словно в припадке безумия. Его товарищи с обеих сторон вышли вперед и присоединились к нему.

— Что они делают?! — взревел Фенгбальд. Самый первый из его солдат все еще оставался не менее чем в ста футах от берега. — Что, люди Джошуа рехнулись с голоду?

— Они убивают вас, — сказал спокойный голос у него за спиной.

Резко повернувшись, герцог увидел Хельфгрима, все еще привязанного к седлу. Его дочери и их охрана тоже были поблизости, солдаты выглядели одновременно возбужденными и смущенными.

— Что это ты бормочешь?! — рявкнул герцог и поднял меч, словно собираясь немедленно срубить старику голову, но, прежде чем он успел сделать хоть шаг, раздался ужасный, оглушительный треск, словно ломались кости гиганта. Через несколько мгновений звук повторился. Где-то впереди, куда добрался отряд Фенгбальда, вдруг раздался встревоженный гул мужских голосов и леденящий душу почти человеческий крик смертельно испуганных лошадей. — Что происходит? — спросил герцог, пытаясь понять, почему рухнули его всадники.

— Они приготовили для вас лед, Фенгбальд. Я сам помогал им это придумать. Видите ли, мы тоже из Фальшира. — Хельфгрим говорил достаточно громко, чтобы перекричать завывание ветра. — Мой брат был его лорд-мэром, как вы, конечно, знали бы, если бы пришли к нам не только для того, чтобы украсть наш хлеб, наше золото и даже наших женщин для вашей постели. Конечно, вам нечего было мечтать, что мы будем спокойно стоять и смотреть, как вы хладнокровно убиваете тех немногих, кто еще избежал вашего зверства.

Снова раздался отвратительный треск, и вдруг неподалеку от того места, где стояли лорд-мэр и Фенгбальд, на совершенно ровном участке льда открылась глубокая трещина с темной водой. Лед вдоль нее раскрошился. Пара всадников рухнула туда и мгновение билась на поверхности, прежде чем исчезнуть в ледяной тьме.

— Но вы же тоже умрете, будь ты проклят! — заорал Фенгбальд, направляя лошадь к старику.

— Конечно, я умру. Достаточно и того, что мои дочери и я отомстили за других. Их души будут приветствовать нас. — И Хельфгрим улыбнулся холодной улыбкой, в которой не было ни капли веселья.

Внезапно Фенгбальд почувствовал, что летит в сторону, а белая поверхность движется ему навстречу, поднимаясь со скрежещущим щелканьем, словно челюсть снежного дракона. Через мгновение лошадь герцога исчезла, а сам он с трудом уцепился за край угрожающе раскачивающейся льдины. Он уже по пояс ушел в ледяную воду.

— Помогите мне! — взвизгнул герцог.

Каким-то сверхъестественным образом Хельфгрим и его дочери все еще сидели, выпрямившись на своих лошадях, в нескольких локтях от Фенгбальда. Их стражники, спотыкаясь, бежали по сохранившейся полосе нерасколотого льда, пытаясь добраться до спасительной скалы.

— Слишком поздно! — крикнул старик. Женщины расширенными глазами смотрели на Фенгбальда, стараясь скрыть свой ужас. — Слишком поздно для тебя, Фенгбальд! — повторил Хельфгрим. Спустя секунду островок, на котором стояли все трое, со страшным треском раскололся, и Хельфгрим с дочерями ушли под воду, исчезнув, словно призраки, изгнанные утренним звоном колоколов.

— Помогите! — кричал Фенгбальд. Пальцы его скользили. Льдина, за которую он держался, медленно стала накреняться под его тяжестью, ее противоположный край серой громадой приподнимался над водой. Фенгбальд выкатил глаза. — Нет! Я не могу умереть! Не могу!

Обломанная льдина, теперь стоявшая почти вертикально, наконец перевернулась. Мгновение рука герцога в железной рукавице лихорадочно хватала воздух, потом исчезла и она.

Солнце било Мегвин в глаза. Сомнение пронзило ее сердце, и черные лучи боли побежали по всему телу. Вокруг солдаты Скали сгоняли ее людей в кучу, подгоняя копьями, словно они были животными.

— Боги нашего народа! — ее голос рвался из горла. — Спасите нас! Вы обещали!

Скали Острый Нос, смеясь, засунув руки за пояс, подошел к ней:

— Твои боги мертвы, девочка. Как и твой отец, как и все твое царство. Но я найду тебе применение. — Мегвин чувствовала его запах, похожий на резкий гнилой запах старой оленины. — Ты простая хаия, но у тебя длинные ноги… а я люблю длинные ноги. Лучше, чем быть шлюхой для моих ребят, э?

Мегвин отступила, подняв руки, словно для того, чтобы отвести удар. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, воздух прорезал звук далекого рога. Скали и некоторые из его людей удивленно оглянулись. Рог затрубил снова, чистый, звонкий и властный. Целый каскад звуков разнесся по Таигу и Эрнисадарку. Мегвин широко раскрыла глаза.

Сперва видно было только сияние, зыбкое мерцание, надвигающееся с востока. Мерный рокот напоминал шум разлившейся после сильных дождей реки. Люди Скали кинулись к мечам и шлемам, которые они побросали, обнаружив нелепую суть выступления отряда Мегвин. Сам Скали кричал, требуя, чтобы ему привели лошадь.