Река Ванчуань - Ван Вэй

И вот таким образом

В общей сложности минуло шестнадцать лет.

В южных морях жил наставник Ин Цзунфа,

Который проповедовал «Нирвана-сутру».

Чаньский наставник [Хуэйнэн] слушал [проповедь],

Оставаясь сидеть перед алтарем,

И спросил затем о великом принципе буддизма,

Спросил об истинном буддизме.

Поскольку Ин Цзунфа не смог ответить,

Спустился [с возвышения] и попросил поучать,

Затем вздохнул и сказал:

«[Хуэйнэн] живой бодхисаттва,

Нирманакайя существует в этом облике.

Глаза простых людей желают,

Чтоб раскрылся широко глаз мудрости [Хуэйнэиа]».

И тогда он возглавил учеников,

И они все месте пришли в залу,

Где находился наставник [Хуэйнэн].

Ин Цзунфа поднес платье

И собственноручно срезал волосы.

С тех пор широко распространяющийся дождь дхарм

Повсюду капает в этом бренном мире.

[Хуэйнэн] стал учить людей понятию о терпении и говорил:

«Те, кто терпят, не рождаются и не умирают,

Тогда достигается принцип „не-я“»

И только тогда появляется

Начальное сознание высочайшей истины Будды.

Это и есть начало буддийского учения.

Достигнешь самадхи,

И никакая мысль не сможет войти [в сознание].

Высшая буддийская мудрость ни на что не опирается,

Великое тело [Будды] пребывает во всех десяти направлениях,

Чувства Будды существуют вне трех миров.

Семена пыли мирской неуничтожимы, [в людях]

Нет облика, нет и Пустоты.

В осуществлении желаний нет завершения,

Как раз находясь в мире, и превратишься в мудреца.

Монахи на каждом шагу находятся на стезе служения Будде.

Эти мысли, эти чувства

Все вместе войдут в море природы.

Торговец заявил,

Что устал, и остановился отдыхать в нирманическом городе.

Бедный человек не испытывает сомнений

И находит тайник с сокровищами.

Если кто не взрастил основы добродетели,

Ему нелегко войти в Ворота внезапного просветления,

Цветы Пустоты не свяжешь [в букет]

И не возьмешь в руки.

Никогда не бывает виновно

Солнце высшей буддийской мудрости.

Сколько раз, вздыхая, говорили:

«Семь видов драгоценностей пожертвовали, [по количеству]

Равных речному песку Ганга. Мириады кальп сопровождаются совершенствованием людей,

Коих бесчисленное множество.

Все это подчиняется движению недеяния,

Милосердие [Будды] не встречает препятствий,

Оказывает великое опасение всем рожденным четырьмя способами,

Широко покровительствует трем мирам».

После того как буддийская добродетель

Повсюду распространилась,

Слава о [Хуэйнэне] разнеслась.

Разрисованные люди из Цюаньгуаня

Идут к мудрецу, испытывая в пути огромные трудности.

Царство, где люди с разрисованными телами

И подвешенными к ушам серьгами плавают

В море почти год напролет,

И все они желают протереть глаза и узреть облик дракона и слона,

И так [плавая в море], забылись они,

Что могут попасть в пасть акулы.

Они вместе стоят за дверью, [где последователи Хуэйнэна]

Сидят с поджатыми крест-накрест ногами

Перед кроватью [патриарха].

Лес здесь сандаловый,

И нет более никаких деревьев.

Слышен лишь запах цветов чжаньфу (цветы типа магнолии. — Г. Д.),

Так что других запахов не ощущается.

Все они, [кто был на проповеди],

Вернулись домой с подлинно буддийской истиной,

И отошли многие от напрасных мирских дум.

Император задумался [о Хуэйнэне]

И издалека выражает [ему] свою искренность.

Он готов был встречать [его] с почестями,

Желал сложить ладони в буддийском приветствии и совершить обряд.

Цзэтянь — вдовствующая мать-императрица,

Император Сяохэ

Издали указ с просьбой-повелением прибыть в столицу.

У чаньского наставника чувства в этот момент

Были, как у Цзыму.

Посмел он императрицу ослушаться.

Живет он далеко и не выходит дальше Тигрового ручья,

Твердо отказался от повеления

И не принял императорского указа.

Тогда императрица и император

Отправили ему (Хуэйнэну. — Г. Д.)

Белую монашескую рясу,

А также деньги, шелк и прочее в качестве подношения.

Щедрые дары императоров —

Поднесли яшмовое платье святому.

Даровала деньги нирманическому Будде [Хуэйнэну].

Оценивать добродетель, ценить людей —

Это в различные эпохи одинаково совпадает.

В некий день некоего месяца некоего года

[Хуэйнэн] неожиданно сказал ученикам:

«Я вот-вот уйду».

И вскоре удивительные ароматы заполнили зал,

И над землей появилась белая радуга.

[Хуэйнэн] завершил трапезу, выкупался, сменил платье

И более ни на мгновение не собирался задерживаться [в этом мире].

Подобно тому, как течет вода,

Как гаснет пламя свечи,

Золотое тело [Хуэйнэна] навсегда прощается.

Подобно тому как дрова до конца уничтожаются огнем,

Горы рушатся, реки высыхают,

Птицы плачут, обезьяны вопят,

Все люди громко причитают и ничего не видят [от слез],

В какой-то день и месяц душа [наставника]

Переселилась к горному ручью Цаоси,

Сидение его оставили в некоем месте,

Выбрали благоприятное место для могилы,

Не обращаясь к книге «Цин у» — «Черный ворон».

Даже лес изменился —

Все деревья превратились в белых журавлей.

О, великий наставник!

Совершенная природа чистоты и монолитности,

Природные данные [твои] добродетельны и чисты,

Сто чистых помыслов создали [твой] облик.

Все высшие мысли сосредоточены в уме Хуэйнэна —

Ходит ли он, отдыхает ли —

Всегда все правильно воспринимает,

И в его беседах, улыбке, словах

Никогда не бывает шутки.

Потому пять государств Индии следовали [учению Хуэйнэна],

И множество юэсцев бьют земной поклон [наставнику],

А длинные змеи и могучие удавы

Также приняли [учение чань],

И дух ядовитого жала змей уничтожен.

[Благодаря проповедям Хуэйнэна] искривленный нож и выгнутый лук [забросили],

Изменили присущие им недоверие и грубость,

Прекратили охоту и ловлю рыбы,

А ядовитые насекомые и ядовитые птицы осознали свою вину

[И перестали пускать в ход яд].

Многие отказались от рыбы и мяса

И старались питаться, как буддийские монахи.

Все они выбросили сети для ловли рыбы,

Одежду носили из рисовой соломы

И стали придерживаться дхармы просветления,

И [этим самым], по сути дела,

Помогают императору в воспитании народа.

Его (Хуэйнэна. — Г. Д.) ученик по имени Шэньхуэй

Встретил наставника, когда тот был на закате жизни

И постигал буддийское дао в срединных годах.

Широкая натура заложена во всех простых людях.

[Шэньхуэй] острым умом превосходил образованных людей,

Хотя это и есть последнее подношение [со стороны Шэньхуэя].

Радуемся мы, что [благодаря Хуэйнэну)

Достигли наивысшей степени познания буддизма.

Наставник все просвещал,

Проповеди его похожи на желание поднести жемчужину.

Простые люди не понимают [идеи причинности],

И еще много у них печали о драгоценной яшме.

Люди говорят, Что они знают буддийскую истину,

И написание этого гимна поручили мне.

В гатхе говорится:

«Пять инь — это есть Пустота,

А шести чэнь не существует».

Люди же, напротив, полагают и не ведают,

Как следует правильно воспринимать.

Лотос поддерживает ноги [Будды],

Ветка ивы вырастает в боку.

Если отбросить тело и сознание,

Кому же [тогда предназначается] счастье и несчастье?

Мудрец обладает широким взглядом

И вместе со всеми живыми существами одинаково трудится.

Когда исчезает мысль, отбрасывается и бытие,

Где же тогда можно опереться на Пустоту?

Если не касаться трех миров,

Значит, тщетно трудятся восемь фэн.

«И в этом заключается ваша острота ума!»

[Проявлять] сочувствие

По отношению к людям из иных земель,

Которые пока не услышали голос дхармы,

Снисходить к невежественным людям.

[Хуэйнэн] готов начать доброе дело:

Учить их терпеливости, отказу от гнева,

Отказу от охоты за добычей.

Мир — это один цветок.

[В Китае] было шесть патриархов.

Они раскрыли [содержание] собрания буддийских канонов,

Открыто показали в действии понятие «жемчужина в платье».

Истоки основ [буддизма] постоянно существуют,