Солдат удачи. Исторические повести - Лев Вирин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лес был редкий, без кустарника. Беглецы переждали в яме, пока по дороге проехал конный отряд, и осторожно пошли дальше. На опушке Гордон забрался на дерево и заметил вдали дым, а потом и башни Торна.
«Теперь только бы через Дрвеницу40 перебраться!», — подумал Патрик. Беглецы спустились к реке и пошли вдоль берега, собирая по дороге терпкие ягоды терна.
Впереди какой-то мужик обирал дикую яблоньку. Сняв сапоги, приготовив дубинку, Патрик подкрался к нему вплотную:
— Достань нам лодку! Или хоть брод укажи!
— Проше пана, в деревне полно рейтар, лодки не добудешь. А брод, вот он. Только воды много. Глубоко, и путь извилистый. Да вы, пане, ступайте. Я вам с берега укажу
Большего от мужика беглецы не добились ни деньгами, ни угрозами. Что было делать! Помолясь, разделись и пошли, проверяя глубину дубинками. Мужик подсказывал путь.
Вода ледяная. Патрик трижды терял дно и чудом выскакивал на более мелкое место. А ведь он не умел плавать!
Перебрались. Не одеваясь, нагишом, перебежали всю пойму до холма над Вислой. У мельницы оделись. И спокойно вошли в город через ворота святого Иакова — никто им и слова не сказал.
Гордон привёл друга в дом своего старого товарища, Вильяма Хьюма. Того не было дома. Но его жена, Хелен, дочь Гордона из Гласса, щедро накормила беглецов и дала Патрику старые ботинки и чулки Хьюма. Его-то сапоги совсем развалились.
Вновь у шведов
Приведя себя, по возможности, в порядок, беглецы отправились к коменданту Торна. Генерала Билау вельми обрадовала весть о том, что имперцы в скором времени отправятся на зимние квартиры в Великую Польшу
Завещание ротмистра Мелдрама следовало передать лорду Гамильтону. Милорд принял их весьма любезно. Он с большим интересом выслушал рассказ Патрика о последнем бое лейб-гвардейцев и о доблестной кончине ротмистра.
Дабы помочь попавшим в беду соотечественникам, приказал выдать им по пять локтей серого сукна. Сие было кстати. Гордон тут же продал сукно на рынке по полтора талера за локоть, купил коня и за один талер краденое седло с пистолетами. Теперь можно было ехать в Штрасбург.
В эскадроне Патрика никто не ждал, считали погибшим. Почти все его вещи разобрали или распродали, а квартирмейстер Стрейтон пришёл в ужас, когда Патрик заглянул к нему утром, и посчитал его призраком.
Только Стас кинулся к нему со слезами:
—Слава Господу! Жив! Недаром поставил я свечку Матке Боске Ченстоховской! — И по обычаю почтительно поцеловал хозяина в плечо. — Простите, пан, не уберёг я лошадок. Только повозку не отдал.
Близких друзей здесь больше не осталось, и служить в эскадроне далее не было ни малейшего резона. Получив пропуск у коменданта, Гордон поехал в Эльбинг.
Патрик подумал, что из оной несчастной истории: ранения, плена, побега — можно при удаче получить немалую выгоду. Хватит тянуть солдатскую лямку! Пора обратиться к принцу Адольфу Иогану.
По дороге Патрик прихватил пару лошадей. Под седло они не годились, а в повозку были в самый раз. В Шотландии он никогда бы не позволил себе ничего подобного, но здесь сие не считалось греховным или постыдным.
Рано утром Гордон дождался выхода Генералиссимуса и низко склонился перед ним:
— Да будет сие угодно Вашему Королевскому Высочеству! Я рейтар лейб-роты генерала Дугласа. Недавно раненым попал в плен и совершил побег из заключения. За все годы службы я ни разу не получил от Короны Шведской ни фартинга на жалование и снаряжение. Лишившись всего, что имел, покорно прошу Ваше Королевское Высочество принять во внимание моё бедственное положение и разрешить мне вновь служить Шведской Короне. Токмо из преданности к ней совершил я побег от неприятеля с великой угрозой для жизни. А посему сделался свободным человеком. Прошу также об увольнении из оной роты.
Принц слушал со вниманием.
— Мне доложили, что вы все переменили службу.
— Сие неправда, Ваше Королевское Высочество! Все наши пленники ждут от Вас помощи и освобождения.
Принц кивнул благосклонно:
— Я Вас помню, Гордон. Сделаю для Вас всё возможное и распоряжусь о вашем снаряжении. За увольнением из роты Вам следует обратиться к полковнику.
Три дня Патрик ждал принца. Но слуги Генералиссимуса, должно быть, забыли о нём.
Махнув рукой, вернулся в Штрасбург. Глупо было возвращаться с пустыми руками. Патрик предложил Джону Смиту попытать счастья. С двумя слугами он притаилися в лесу у дороги. В тот день Фортуна повернулась к ним спиною. Сначала мимо долго тянулась пехотная рота, и сидевшие в засаде упустили пару верных случаев поживиться.
Потом долго никого не было, и друзья совершенно окоченели. Наконец, появилось двое доброконных крестьян — добыча не ахти. Так они ещё и сопротивлялись! А потом подняли тревогу в ближайшей деревне, и шотландцы с трудом ушли от погони. Коней продали за двадцать шесть талеров.
Полковник Брето в увольнении отказал наотрез:
—Офицера лейб-роты можно отпустить только после того, как он поставит вместо себя столь же доброго бойца! Таков приказ генерала.
—Ещё чего! Коль скоро я освободился из плена сам, то по законам людским и Божьим я теперь свободный человек! К тому ж за всё время службы Шведская Корона мне ни гроша не заплатила за вербовку или за службу, — сказал Гордон, повернулся и вышел.
Дня через три зашёл лейтенант Мак Кулло и приказал немедля идти в эскадрон. Патрик отказался. Тогда Мак Кулло отправил его с квартирьером к коменданту, дабы тот посадил Гордона в узилище. К счастью, комендант не забыл подаренной кобылки и не только отпустил Патрика, но ещё и подарил ему неплохого коня.
Пришлось снова ехать в Эльбинг. Принц, услышав, что Гордон хлопочет не о полном увольнении со службы, а лишь о переводе, остался доволен и приказал секретарю назначить Патрика прапорщиком в драгунский лейб-регимент.
Патрик посулил писарям рейхсталер за труды и получил свидетельство:
Мы, Адольф Иоганн, милостью Божьей пфальцграф Рейнский, герцог Баварский, Юлихский, Клевский и Бергский, граф фон Вельденц, Шпонхайм, Марк и Равенсбург, владетель Равенштайна, Генералиссимус над войсками Его Величества короля шведского и Верховный Правитель королевских прусских воеводств настоящим уведомляем,, что предъявитель сего, Патрик Гордон, состоял вольным рейтаром (волонтёром) в лейб-гвардии господина фельдмаршала графа Дугласа, в роте ротмистра Мелдрама в течение полутора лет, за каковой срок показал себя, как подобает и приличествует солдату, любящему честь.
Однако, вследствие недавней гибели ротмистра и разбития большей части роты, помянутый Патрик Гордон намерен добиваться повышения в чине.
Посему мы представили ему настоящее увольнение и свидетельство о его добром поведении и просим всех и каждого из высших и младших офицеров Его Величества короля шведского, а равно и простых солдат, конных и пеших, учтиво и милостиво принимать помянутого Патрика Гордона и не только пропускать его со слугами лошадьми и имуществом свободно, надёжно и беспрепятственно, но также, ради его доброго поведения и сего нашего свидетельства и желания, почитать его уполномоченным и достойным всяческого содействия и поощрения.
В удостоверение чего мы подписали сиё своею рукою и повелели приложить личную печать Нашего Высочества.
Дано в Эльбинге 1/11 января anno1658.
Адольф Иоганн
Офицер! Наконец-то. Сказать по правде, он вовсе не жаждал тянуть в драгунском полку гарнизонную лямку младшего офицера. Гордон привык к вольной жизни солдата удачи и пока не собирался менять её.
Всякий командир полка в шведской армии весьма дорожил своим правом назначать младших офицеров. Это был существенный источник дохода. Посему «чужаков», хоть и присланных самим Главнокомандующим, до крайности не любили. На это можно было рассчитывать. Так и случилось. Подполковник Андерсон принял Гордона крайне нелюбезно:
—Что вы готовы исполнить ради звания прапорщика и сколько людей можете завербовать? — спросил он строго.
