Корабль призраков - Виктория Платова

– Хорошо, Макс. Мы на корабле люди новые… Сухопутные крабы, так сказать… Но вы профессиональный моряк. Скажите, может ли весь экипаж бесследно покинуть судно? Проще говоря, исчезнуть?

Макс выпил коньяк и обвел всех присутствующих разбойным взглядом.

– Как вам сказать… – И, не говоря ни слова, направился к шкафу, стоящему в углу кают-компании. За его стеклом сиротливо стояла тощая стопка книг. Макс вытащил одну из них и привычно раскрыл на нужной странице. – Вот, пожалуйста: большой парусный корабль “Морская птица”. 1850 год. Судно появляется у берегов города Ньпорт, штат Род-Айленд. Выброшено морской волной на рифы без всяких повреждений. Экипаж судна бесследно исчез, осталась только собака. При этом на плите находился кипящий чайник, а в кубрике еще стоял табачный дым. Судовой журнал и документы на груз оказались в полном порядке. А вот еще один корабль, “Джеймс Честер”. 1855 год. Дрейфовал без экипажа в северной Атлантике. Капитан и команда бесследно исчезли, при этом ни одна шлюпка не была спущена на воду… 1965 год, судно-база “Рескю”… 1978-й, теплоход “Данмор”… Продолжить?

– Не стоит, – сорвался на фальцет губернатор Распопов. – Вы тут нам сказки не рассказывайте, а немедленно свяжитесь с берегом.

– Я бы с удовольствием. Только вот телефонов нет. Ни на мостике, ни в радиорубке.

– А дублирующие средства связи? Должно же что-нибудь остаться?

– Я проверил. – От Макса исходили волны иронического спокойствия. – По идее, можно связаться с берегом и с другими судами несколькими разными способами. Помимо спутниковой связи. Которая, судя по всему, накрылась медным тазом.

– И вы до сих пор не связались и не доложили о безобразиях?

– В каждой схеме вынуто по несколько диодов или триодов, или черт его знает чего… У вас вроде есть специалисты по электронике, они подтвердят.

– Вы хотите сказать, что нас намеренно отрезали от внешнего мира?

– Ну, я не знаю, насколько намеренно… Вот что. Предлагаю сейчас мужчинам осмотреть корабль… – Макс поиграл бровями, и сразу стало ясно, кто возьмет на себя управление кораблем Кто будет хозяином в этом плавучем склепе.

– А женщинам? – пискнула Карпик.

– А женщинам приготовить обед. Если они не разучились еще этого делать.

– Ничего не получится, – сказал Муха, видимо, отнесший к себе определение “женщины”. – Света-то нет. Так что придется довольствоваться сухим пайком.

Макс почесал шрам и широко улыбнулся:

– Они и дизель отключили, подонки! Ну, ладно, врубить дизель-генератор не такая уж проблема… Не главная, я хотел сказать.

– Вы думаете?

– Для специалиста широкого профиля… Сейчас я займусь машинным отделением, все остальные прочешут корабль. Сбор через час в кают-компании. Вопросы есть?

Вопросов было гораздо больше, чем ответов, но никто не рискнул задавать их сейчас.

…В конечном итоге в кают-компании осталось четверо: Аника, ее муж Андрей, Муха и губернатор Распопов.

Аника, мужественно борясь с легкой весенней зеленью в лице (сказывались последствия буйного вчерашнего возлияния), слабым голосом сообщила присутствующим, что – если, конечно, появится свет – приготовит швейцарское национальное блюдо: фондю.

Расплавленный сыр с некоторым количеством водки и специй.

Все это вызвало неподдельный энтузиазм масс, особенно наличие водки среди ингредиентов (“Ле манифиг, ви, Андре?”). “Андре” согласился и выразил желание помочь жене в создании этого шедевра кулинарии. Я подозревала, что он остался в буфетной кают-компании из чисто тактических соображений, только потому, что и Муха решил не испытывать судьбу и не принимать участие в шмоне “Эскалибура”. Андрей все еще боялся, что вероломный Муха доложит его швейцарской половине о невинных мужских шалостях в предбаннике душа.

Четвертым элементом кухонной конструкции стал губернатор. Ему, уважаемому областному руководителю, не пристало бегать по трапам вверх-вниз в поисках экипажа, так гнусно его обманувшего. “Ужо я вас, только мне попадитесь”, – было написано на его лице.

Все остальные мужчины разделились на три группы: первую возглавил сам Макс, обещавший навести порядок с главным двигателем (в нее вошел специалист по электронике Борис Иванович). Антону, Арсену Лаккаю и Альберту Бенедиктовичу достались корма, перерабатывающие цеха и часть матросской палубы. Филипп и Витя Мещеряков отправились на прочесывание носа и спасательных шлюпок.

Мы с Карпиком, всеми забытые и предоставленные сами себе, решили заняться каютами командного состава.

Это решение пришло спонтанно и чрезвычайно увлекло Карпика, маленькую упрямую буриданову ослицу, которая теперь находилась между двумя охапками возможного развития событий: либо “Лангольеры”, либо “Десять негритят”.

Последний вариант нравился ей куда больше, я это видела.

Его мы и принялись обсуждать, как только вышли из кают-компании, прихватив свечи, в большом количестве лежащие в ящике в буфетной: света все еще не было, а бродить в темных коридорах, рискуя упасть и расквасить себе нос…

– Как ты думаешь, кого уберут первым? – спросила она таким невинным голосом, что я даже вздрогнула.

– С чего ты взяла, что кого-то должны убрать, девочка?

– Ну, не знаю… – Похоже, что выдержки из Максовой книги о пропавших экипажах “летучих голландцев” не произвели на нее никакого впечатления.

– С кого начнем? – спросила я, только для того, чтобы уйти от обсуждения возможного криминального подтекста происшедшего.

– С третьего помощника, – авторитетно заявила Карпик.

– Почему – с третьего? Почему не с капитана?

– Ты же помнишь, что сказал Макс? Все документы находятся у третьего помощника.

В логике ей не откажешь, приходится признать: еще никогда за все время нашего путешествия я не видела Карлика такой счастливой, она даже похорошела. Чувство неизвестной, но вполне ощутимой опасности, скрывающейся где-то в чреве корабля, расширило ее глаза и заставило блестеть волосы. А что прикажете делать, если одно приключение подминает под себя другое и совершенно непонятно, что может ожидать тебя за поворотом.

…За поворотом нас не ждало ничего, кроме пустого коридора и отдаленного гула голосов. Карпик на секунду остановилась и приложила палец к губам:

– Слышишь?

Безумная мысль о том, что наваждение кончилось и экипаж так никогда и не покидал своих мест, сразу же погасла, как только я поняла, откуда идет этот гул.

Разговоры в буфетной кают-компании, только и всего. Вот это эхо, черт возьми! Интересно, по каким воздуховодам идут к нам приглушенный голос Аники и такое же приглушенное хихиканье Мухи?..

Покинутый командой корабль оказался чересчур велик для шестнадцати оставшихся; именно отсутствие людей и обеспечило беспрепятственное прохождение звуков: они не встречали на своем пути никакого сопротивления, им не приходилось обходить живую плоть и тратить на это силы. Эффект сродни эху в пустых помещениях.

Мы прошли мимо каюты Клио, двери которой были плотно закрыты. Карпик остановилась на секунду, раздумывая, и лицо ее потемнело.

– Может быть, стоит их разбудить? – мягко спросила я.

– Не стоит. Сами проснутся. – Карпик вложила в эту реплику все презрение, на которое только была способна.

– Ну, как знаешь. Идем?

– Да.

Но она не двинулась с места, напротив, подошла к двери и уткнулась в нее упрямым бычьим лбом. Сейчас она скажет “сука”, устало подумала я.

– Сука! – громко и отчетливо сказала Карлик, занесла было кулак над ни в чем не повинной дверью, но передумала. – Идем отсюда, Ева.

Через пять минут она уже открывала каюту Здановича своим волшебным универсальным ключом: вот кто является настоящей хозяйкой корабля – девочка, которая может отомкнуть любую дверь в любую тайну.

В каюте было так же темно, как и в коридоре: герметически задраенный иллюминатор не пропускал света снаружи корабля. Общими усилиями мы открыли металлическую заслонку и принялись осматривать помещение. Каюта была чуть больше, чем наше с Вадиком временное пристанище. Тот же унифицированный интерьер: заправленная койка, маленький шкафчик для одежды, стол и два стула, привинченные к полу, радиоточка корабельной связи, расписание вахт, вытертый коврик под ногами.

Единственное отличие – маленький сейф в углу каюты.

– Если он закрыт, придется воспользоваться автогеном, – неудачно пошутила я.

Сейф был открыт. И – пуст. Никакого намека на бумаги, на документы, на контракты, о которых говорил Макс. И ничего, что говорило бы о самом Здановиче. Не удовлетворившись осмотром сейфа. Карпик открыла шкаф. В шкафу тоже ничего не было. Он был потрясающе, восхитительно пуст. Даже вшивый носовой платок не валялся на самом дне ящика. Даже порванный шнурок от ботинка. Я видела Здановича вчера вечером, во время ужина, и он не производил впечатления фантома. Теперь же казалось, что в этой комнате никто и никогда не жил. Как только я поняла это, в ноздри вполз специфический запах нежилого помещения. Да и сама каюта казалась неразобранной декорацией какого-то спектакля. Чтобы избавиться от этого ощущения, я тряхнула головой: чушь, бред, не может быть, еще вчера третий помощник Зданович был вполне реальным человеком и на ужин потребовал двойную порцию подливки…