Ведро, тряпка и немного криминала - Мария Самтенко

— Где прячется этот «цензура»?! — орёт бывший муж, сопровождая дикие вопли нецензурным описанием того, что он собирается сделать с моим гипотетическим мужиком. Фантазия у него, конечно, богатая, но для того, чтобы реализовать хотя бы четверть задуманного, Петьке потребуется у меня этого мужика отбить.

На самом интересном месте дверь открывается, и на лестничной клетке появляется недовольный Фёдор Иванович. Чем тут же подтверждает все подозрения бывшего мужа.

Немая сцена.

Мне очень хочется завопить «это не то, что ты думаешь» — но, с другой стороны, а с какой это радости я должна перед ним отчитываться?.. Мы вообще-то в разводе!

— Прошмандовка!.. — верещит Петька почему-то в мой адрес. К менту он, очевидно, претензий не имеет. — Ментовская шлюха!..

— Вообще-то, ментовская шлюха — это та, которая обслуживает нескольких ментов, а у меня всего один!.. — бормочу я, не выдержав груза несправедливых обвинений.

Похоже, получилось не очень: Фёдор Иванович удивлённо вскидывает брови, а Петька так вообще смотрит на меня, открыв рот, и явно ждёт продолжения.

О, кстати! Перевожу взгляд на хладнокровного Хучика, пытаясь сообразить, как бывший муж определил профессию «соперника». Все ясно: мента выдаёт его голубая рубашка. Ходил бы в свитере — проблем бы не имел. Или, наоборот, имел бы, потому, что Петька слегка побаивается представителей закона. Возможно, в противном случае Хучику уже настучали бы «в табло».

Мент тоже ведёт себя довольно корректно, и, вопреки предыдущим заявлениям про «дать в морду», не спешит никого бить. Вместо этого он мирно объясняет алкашу, что я прохожу свидетелем по важному уголовному делу, и лучше ему пока от меня отвязаться.

Петька обиженно хрюкает, пускает из глаза алкоголическую слезу и поворачивается к своему явно наслаждающемуся происходящим «сопернику»:

— Уг'ловница… пр'кинь, выгнала из квартиры… ууу, ведьма! — он грозит мне кулаком, но попадает по перилам, и по подъезду разносится низкий звон.

— Квартира моей бабушки, — поясняю я. — Она не совместно нажитое, а персонально моя. Если что.

Хучик вздыхает, хватает дебошира за шкирку (что не так-то просто, потому, что Петька чуть выше) и начинает аккуратно конвоировать его вниз по лестнице с явным намерением выставить из подъезда. При этом он продолжает чего-то там ему говорить — и бывший муж, самое удивительное, всё это слушает! И даже участвует в диалоге (правда, нецензурно).

Я закрываю рот, складываю пальцы крестиком и жду дальнейшего развития событий.

Увы, ментовского авторитета хватает всего на один пролёт. Потом Петька постигает суть происходящего, начинает орать и вырываться. При этом он угрожает показать чего-то там нам с ментом — я, если честно, к этому не прислушиваюсь.

Фёдор Иванович успокаивает Петьку как может — правда, стоит бывшему мужу бросить взгляд в мою сторону, весь положительный эффект сходит на нет, и алкаш снова начинает звереть. Очевидно, его мотивирует на агрессию присутствие бывшей жены в моём лице.

Пока я раздумываю, не стоит ли отойти от греха подальше, Петька решает разнообразить наш вечер пьяной дракой с участием ментов. Он бьёт Хучика в ухо, но тот без труда ускользает, хватает вихляющий пьяный кулак, вытаскивает откуда-то (кажется, из кармана) наручники и пристёгивает Петьку к перилам.

Быстро. Эффективно. Молча. Как будто он, натурально, в ОМОНЕ служил!

Мы с Петькой смотрим на мента с одинаковым удивлением. Я прихожу в себя раньше и ретируюсь в квартиру, не дожидаясь дальнейшей эскалации обстановки. А Петька пытается предъявлять претензии, но, во-первых, от приковывания к лестнице он вовсе не протрезвел, а, во-вторых, Фёдору Ивановичу бесполезно что-то там предъявлять, уж я-то знаю!

Пробегаюсь по квартире и, слегка успокоившись, высовываюсь из-за двери. Картина маслом: бывший муж мрачно звенит наручником и пьяно матерится, а Хучик стоит в трёх шагах от него и разговаривает с кем-то по телефону.

— …до выяснения личности! — говорит мент. Потом переводит взгляд на меня и поясняет. — Сейчас приедут, заберут в обезьянник. До выяснения личности.

— Э-э… — испуганно булькает бывший муж, тыкая пальцем в меня.

— Сказано, до выяснения личности!.. — рявкает Хучик, и я торопливо открещиваюсь:

— Понятия не имею, кто это. Какой-то подозрительный тип…

Я замолкаю под недовольным взглядом. Двумя недовольными взглядами!.. Прежде, чем Петька успевает вновь перейти на русский матерный, Фёдор Иванович жестом отправляет меня назад, в квартиру.

Тихонечко прикрываю дверь, подсматривая в шелку. В самом деле, это же моя квартира и моя дверь, хочу подсматриваю, хочу нет!

Следующие полчаса я наблюдаю за медленно трезвеющим бывшим мужем и читающим тому нотации Хучиком. Потом приезжают менты, Фёдор Иванович снимает наручники, передаёт дебошира в их цепкие руки и возвращается допивать чай.

— У нас сейчас так просто в обезьянник не посадить, — рассказывает Хучик, поглощая бутерброд с колбасой. — Ну ладно, составят административный протокол по ст. 20.20 КОАП РФ, — поймав мой удивлённый взгляд, он разъясняет, — появление в общественном месте в нетрезвом виде.

— И давно в моей квартире общественное место? — уточняю я с легким ужасом. Хотя с таким количеством посетителей…

— Не приставайте, Мариночка, — щурится следак. — И, знаете, давайте серьёзно. Этот субъект, ваш бывший муж, будет таскаться за вами, пока не помрёт или не сядет в тюрьму. Я, знаете, навидался таких семей. Удивительно, что вам вообще удалось развестись.

— Да я сама удивляюсь, — бормочу я, прикидывая, как бы перевести тему от бывшего мужа к расследованию. Когда, интересно, у Хучика закончится запал на нотации? Пинками к светлому будущему, тоже мне!

— Так что, Марина, вам лучше продать квартиру и переехать, — резюмирует Хучик, не обнаружив на моём лице признаков энтузиазма. — Вы только не делайте этого, пока идёт следствие, хорошо? Подождите хотя бы до обвинительного заключения. Кстати, на чём мы остановились?..

Я радостно подскакиваю: наконец-то! Про бывшего мужа мне надоело слушать ещё в прошлом году, а гениальный совет с переездом мне вообще выдают в шестой раз. Ну, Хучик, по крайней мере, не требует делать это немедленно.

— Мы говорили про нападение на этого гнус… на Данилова, — говорю я, пока он не передумал обсуждать трупы. А то мало ли, решит добавить про Петьку, а у меня и без того передоз.

— Да, точно, — соглашается Фёдор Иванович. — Данилова ранят, но опрос свидетелей не даёт результата, а улик слишком мало, чтобы выстроить версию. И вот, подарок судьбы: бестолковую Марину заносит на дачу к Данилову. Мы опрашиваем эту вашу Людмилу и узнаем, что её любовник действительно что-то скрывал.

— Надеюсь, у неё не будет проблем? — смущённо уточняю я у мента.

После сегодняшнего визита в больницу