Аромагия - Анна Орлова

- Это госпожа Мирра, аромаг! – сообщила домоправительница, с вызовом глядя на хозяина.

Впрочем, он был всего лишь мужем хозяйки, а это совсем другое. Надо думать, прислуга не одобряла неравный брак госпожи, и вполне может быть, что именно он стал причиной ее исключения из общества. Люди смотрят сквозь пальцы на увлечения пожилых мужчин, однако весьма неодобрительно относятся к любовным историям женщин...

- Приятно познакомиться, - рассеянно ответила я и подошла к постели.

Колльв вздрогнул и сильнее сжал руку жены. В глаза бросилась ее худоба, пергаментная кожа и глубокие тени вокруг глаз. В себя госпожа Бергрид не приходила. Она тяжело, с присвистом, дышала, под морщинистыми веками быстро двигались глаза, как бывает, когда снится беспокойный сон, а с губ срывалось невнятное бормотание.

Принюхаться не получалось: густой запах благовоний забивал все ароматы. Как будто немытое тело щедро полили духами...

- Пожалуйста, откройте окно! – попросила я, присаживаясь на край постели.

- Но госпожа велела никогда... – начала протестовать домоправительница.

- Откройте окно! – не оборачиваясь, ровно повторила я. – Иначе я не смогу ей помочь.

Она что-то пробурчала себе под нос, но выполнила приказ, хоть и с явной неохотой.

Порыв прохладного свежего воздуха, пахнущего морской солью, разметал по комнате клубы тяжелого аромата. Словно служанка смахнула пыль с мебели, и дышать сразу стало легче.

- Будьте добры, уберите жаровню и принесите лапы сосны, пихты, можжевельника, туи, кипариса. – Продолжила командовать я, делая вид, что нисколько не сомневаюсь в послушании. - Или хотя бы блюдо с апельсинами.

От Халлотты потянуло желчным недовольством, но она молча вышла.

- Что случилось? – требовательно спросила я у Колльва, стараясь говорить без лишних эмоций. Молодые мужчины, которые женятся на богатых старухах (разумеется, ради денег) не пользуются моим уважением, однако сейчас выбирать не приходилось. Домоправительница вряд ли поможет, скорее станет смаковать подробности хозяйской семейной жизни.

- Я уже послал за доктором! – сообщил Колльв, явно также не испытывая ко мне особого доверия.

М-да, для его неприязни было вполне достаточно того, что меня вызвала Халлотта.

- Доктора пока нет, - терпеливо напомнила я, молясь про себя, чтобы его не было как можно дольше. – Сейчас помочь вашей жене могу только я. Поэтому будьте добры сделать то, что я прошу!

- Конечно, - он смешался, поняв, что едва не отверг единственную доступную помощь. – В общем, сегодня у Бергрид День рождения. Сначала все было хорошо, а потом ей вдруг стало плохо. Рвота, бред...

Он замолчал, будто перехватило горло, с нежностью погладил ладонь жены, поправил ее волосы, разметавшиеся по подушке. Должна признать, он неплохо изображал примерного мужа (видимо, сказывался немалый опыт притворства).

- Что она ела? – Спросила я, трогая лоб больной.

Странно, температура нормальная, отчего тогда бред?

- Она велела испечь к завтраку торт – Бергрид сама его резала, а мы все его ели, потом я сварил ей горячий шоколад...

- Лично вы? – кажется, вышло резко.

- Да! – с вызовом ответил он. – Я решил порадовать Бергрид, специально нашел в журнале рецепт и приготовил.

- Значит, вы готовили его впервые? – уточнила я. Подозрение проклюнулось и потянулось к свету, как росток весной.

- Да! – Он вздернул подбородок и посмотрел на меня с неприкрытой яростью. – Вы хотите сказать, что это я виноват?

Я пожала плечами и отвернулась к больной.

- Мое мнение не так уж важно, - проговорила я рассеянно, - а вот полиция...

- Полиция?! – неожиданно громко воскликнул он. – Причем тут полиция?!

На последнем слове его голос дал петуха.

Я смерила Колльва взглядом и сухо ответила:

- Отравление – это по части полиции.

Его лицо мгновенно стало похоже на гипсовую маску.

- Отравление, - повторил он, словно не понимая смысла этого слова.

Я собиралась ответить, что пока неизвестно, идет ли речь о некачественных продуктах или о злом умысле, но нашу милую беседу прервала отворившаяся с грохотом дверь.

Мы дружно обернулись. На пороге красовалась скульптурная группа «возмущенный доктор сотоварищи».

- Немедленно уходите! – рявкнул доктор Ильин, потрясая чемоданчиком.

Похоже, он не прочь насадить меня на вертел и разжечь огонь – его поросячьи глазки полыхали лютой ненавистью. Любопытно, что он предпримет, если я не подчинюсь? Неужели вынет скальпель? Впрочем, нет – слишком много свидетелей. За его спиной виднелись медсестра, домоправительница и инспектор Сольбранд с констеблем.

- Здравствуйте, господин доктор! – с холодной вежливостью произнесла я. – Надеюсь, вы в добром здравии?

В ответ он фыркнул:

- Не дождешься, хекса[16]!

Я подняла брови от этой неприкрытой нападки. Ярость, похожая на колючий репейник, заворочалась в груди.

И раньше я нисколько не сомневалась в его отношении к моей профессии, однако столь яростного нападения не ожидала. Впрочем, даже в родном Мидгарде до сих пор косо смотрят на женщин-врачей.

- Вы забываетесь! – встав, я гордо выпрямилась, добрым словом вспомнив уроки бабушки. – Извинитесь!

Свидетели с любопытством взирали на спектакль.

Борьба взглядов длилась долгую минуту. Доктор первым отвел взгляд, видимо, опомнившись. Презираемый им аромаг - все же жена полковника.

- Доктор... – с мягкой укоризной проговорила Ингрид, тронув его за рукав, и послала мне извиняющуюся улыбку.

- Извините, - буркнул он неохотно. – Но вы должны немедля уйти!

Я хотела спорить, однако заметила, как инспектор за спиной доктора делает мне какие-то знаки, и неохотно пошла к выходу.

- Какие лекарства она принимала? – требовательно спросил Ильин, видимо, спеша перехватить инициативу.

- Только глазные капли, - с готовностью сообщила домоправительница, легко переметнувшись на его сторону.

- Найдите мне пузырек! – велел он. – Думаю, в нем все дело!

- Конечно, доктор! – она почтительно поклонилась и почти бегом кинулась к неприметной дверце, источая пушистый аромат бергамота.

- Госпожа Мирра, позвольте вас на минутку? – отвлек меня от желчных рассуждений инспектор.

- Разумеется! – я с благодарностью воспользовалась поводом покинуть поле боя.

Не устраивать же безобразный скандал, в самом деле!

Надо думать, доктор твердо вознамерился извести вредную ароматерапию и меня, как ее олицетворение.

Вызванная звонком служанка проводила нас в тихую гостиную.

Бессильная ярость клокотала в груди. Кем себя возомнил этот доктор, что бросается такими словами?!

- Голубушка, успокойтесь, - примиряющим тоном попросил инспектор. Улыбнулся, отчего у глаз собрались лукавые морщинки. – Неужто вы до сей поры не встречали надменных дураков? Выпейте лучше вина.

- Боюсь, это не последняя наша стычка, - заметила я, успокаиваясь.

Инспектор пожал плечами и поспешил сменить тему.

- Наслышан о ваших приключениях у хель, голубушка. – Он заговорщицки понизил тон. – Как же, много наслышан!

- О чем именно? – изобразить полнейшее непонимание удалось с трудом.

- Все, голубушка! Решительно все! – он лукаво подмигнул и погрозил мне пальцем, как строгий дядюшка расшалившейся племяннице. – Вы поосторожнее с Исмиром, голубушка. Неровен час, до господина Ингольва дойдут разговоры...

Пахло от него виноградом: спелыми, нагретыми на солнце кистями, готовыми брызнуть под пальцами сладким соком.

- Вы завербовали дракона в осведомители? Поздравляю!

- Что вы, голубушка! – возразил он, все так же улыбаясь. – Он состоит в ИСА, но совсем в ином качестве...

Похоже, господину Сольбранду очень нравилось меня поддразнивать.

- В каком же?

- Детектива, голубушка, - покровительственно похлопав меня по руке, сообщил он. – Из вольных.

Надо думать, мой непроизвольный вздох доставил ему немалое удовольствие: в виноградный сок аромата будто щедро плеснули рома.

- Выходит, он леденец?! – вырвалось у меня.

Мятный петушок на палочке...

Ингойское сыскное агентство объединяло всех, кто занимался сыском. Полиция отнюдь не собиралась выпускать из рук контроль над «вольными» детективами, которые предоставляли жителям города частные услуги, поэтому все они работали по особой лицензии и подчинялись ИСА.

Однако я впервые слышала, чтобы подобным пробавлялся дракон!

Инспектор рассмеялся и снова подмигнул.

- Именно, голубушка. Именно!

Воспоминания накатили волной: я в одном полотенце под изучающим взглядом Исмира; он несет меня на руках сквозь пургу; согревает собственным телом...

Надеюсь, эти моменты он в своем докладе опустил!

Я почувствовала озноб. Если до Ингольва дойдет хотя бы отзвук слухов... Он учинит мне грандиозный скандал. Хотя между мной и Исмиром не произошло ничего предосудительного, в глазах знакомых наши отношения могут выглядеть совсем иначе. Не зря ведь говорят, что каждый заблуждается в меру своей распущенности!