Я — лорд звездной империи - Алекс Флим

— И, самое главное, никаких огоньков рядом — я успела проснуться! — с облечением сказала она вслух и сама вздрогнула от звука собственного голоса — он был хриплый и какой-то неживой.

Но как бы то ни было, обстановка действовала на неё успокаивающе: мерзкая тяжесть в груди постепенно утихла, дыхание восстановилось, перестала бить крупная дрожь, а судорога в ногах прошла, напоминая о себе только лёгкой ломотой в икрах.

И огоньков, действительно, рядом не было.

Таэр брезгливо откинула в сторону мокрое одеяло и, осторожно перебирая всё ещё «деревянными» ногами, побрела в душевую. По дороге она по старой привычке хлопнула по панели терминала безопасности, запустив режим тестирования.

Включив массажный режим, подставила лицо под тугие горячие струи и протяжно выдохнула:

— Будь проклят тот день, когда я согласилась на «наведёнку»! — простонала она.

Хоть должность «специалиста по личной безопасности» и подразумевала, в основном, предотвращение скандалов и борьбу с нежелательными утечками на головидение — считалось, что Таэр должна быть способна действовать и как телохранитель, что требовало определённых навыков, например, по рукопашному бою, которым появиться было просто неоткуда у бывшего флотского лейтенанта.

Поэтому когда ей (между прочим, сама графиня Дэрларль!) предложили рассмотреть перспективу получить «наведённые навыки», она, не долго думая, согласилась. В конце концов, данная мера позволяла не тратить два года на подготовку, а сразу войти в руку лорда — ради такой перспективы можно было бы и правой рукой пожертвовать, что уж там какая-то «наведёнка»! Тем более в тот момент возможные побочные последствия не казались чем-то, действительно, неприятным. Головные боли? Что за глупости! Возможное сумасшествие? По статистике — менее четырех процентов! Намного больше шансов разбиться на флаере или не выйти из очередного гиперпрыжка. Смерть? Ой, ну, не смешите меня — ещё реже, чем сумасшествие!

Когда же тесты показали, что у Таэр — отличная восприимчивость и отторжение маловероятно, она и вовсе отмела прочь все сомнения. В общем, под такое дело ей поставили, как выражались умники из медицинского центра разведки, «большую и толстую наведёнку». Чем сложнее и «качественнее» наводимый навык, тем больше шанс конфликта. Даже если у вас никогда не было похожего навыка. Потому что истинное мастерство не живёт само по себе, а тесно связано с личностью. И получая навык такого уровня, вы получите и кусочек личности… Со всеми вытекающими последствиями. По краней мере так считают учёные.

— Могу спорить, эти уроды в белых халатах просто были рады поэкспериментировать и напихать в меня навыков в три раза больше допустимого! — зло шипела Таэр, прислонившись к стене душевой.

Но, как ей объяснили, у неё почти нулевой отрицательный отклик… В общем, как бы то не было, после сроков развёртывания она не стала овощем и не бегала кругами с криками «Ой какое всё цветастое». Что и было воспринято персоналом проекта, как победа. И, в сущности, они не сильно ошибались.

Потом был курс замещающей хирургии, чтобы подтянуть тело к уровню полученных навыков, хотя Таэр и до этого не жаловалась на свою физическую форму. Спустя ещё две недели, получив оплётку костей, новые сухожилия, изменённую структуру мышц и ускоритель восприятия, а также став почти в два раза тяжелее — она приступила к интенсивным тренировкам, которые должны были показать, что из наведённого усвоилось.

Результат? О-о-о… Она могла водить и пилотировать всё, что было выпущено пять лет назад и ранее. Весьма сносно дралась (и это ещё мягко сказано), обнаружила в себе массу наведённых реакций, связанных с охраной. А также заполучила привычки: заказывать горький теймар, который до это терпеть не могла, и наматывать на палец несуществующий локон (потому что всегда собирала волосы в тугой узел или в хвост).

Казалось бы — мелочи, ненапрягающие обрывки личности «донора»… Но потом начались кошмары. Удивительно яркие и реалистичные, в которых она умирала следующими способами: её разрывало лопнувшими тягами, её жрали заживо какие-то твари, она оказывалась в зоне ионного пробоя без биозащиты, она горела заживо в десантной капсуле, получившей разгерметизацию…

Таэр конечно же решила что это — память донора, а значит, шизофрения. Или что похуже. Но была успокоена психологами и медиками, которые её наблюдали — они указали на то, что человеку затруднительно умереть более одного раза, а значит, это никакая не память, а просто реакция её сознания на наведёнку.

— Если задуматься, вы ещё очень легко отделались — мы ожидали гораздо более серьёзных проблем, а так — просто принимайте побольше успокоительного на ночь!» — сказал ей тогда курировавший проект психолог.

— Вам бы такое «легко отделались», как у меня сегодня с этим «шариком»! — воспоминание о «шарике» заставило Таэр передёрнуться.

Сейчас, отдохнув, она не могла понять, что же вызывало такой панический ужас. Но одно воспоминание о «шарике» заставляло вновь просыпаться мерзкую тяжесть в груди. Этот кошмар явно стоял особняком от остальных — она даже и не подозревала, что ужас может быть настолько чудовищным, что она может настолько бояться.

Выйдя из душевой и завернувшись в полотенце, Таэр вызвала дроида, чтобы перестелили постель и, налив себе в баре немного коньяка, плюхнулась в кресло.

— Брёд это был какой-то, — успокаивала она себя. — На мужике был пиджак с воротником, такие уже лет пятьсот как не носят, а я в него стреляла из пулевика — их применять начали уже после Войны Гильдий, то есть лет пятнадцать назад, не больше!

— И шарик этот… — снова непроизвольно передёрнулась. — Внешне походит на описание Благостного Огня. Но почему я его так панически боялась? Может, он символизировал религиозность моих родителей и моя реакция на него — это компенсация моего несоответствия их ожиданиям? — в свое время, ещё во флотской разведке, во время очень длительных вахт у Таэр была в распоряжении огромная коллекция инфо-стержней из серии «Познай и раскрой себя». Периодически такая начитанность сказывалось. — И почему на него нельзя смотреть? Идиотизм…

Задумчиво отхлебнув коньяк, посмотрела на часы, мерцавшие на маленьком экране её коммуникатора: шесть утра по корабельному времени — ложиться уже не имеет смысла.

«Ещё один такой кошмар я не переживу»

Кошмары обычно давали о себе знать после активных проявлений «наведёнки». К счастью, служба у лорда Кассарда к активным проявлениям не располагала и за те два года, что Таэр была «специалистом по личной безопаности», наведёнка, проявляла себя всего дважды — первый раз во время отравления, а второй — уже на празднике объединения, после конфуза в спальне маркизы Туранг.

«Да уж, проявилась так проявилась». — мрачно ухмыльнулась Таэр, вспоминая огромный синяк на плече у Исалайи и её тираду по этому поводу. — «И где только нахваталась? Вроде не служила в Гвардии…»

Проявление наведённых реакций — очень странное ощущение. Вдруг начинаешь что-то делать, хотя сам не понимаешь — почему и что именно ты делаешь.

Было о чем вспомнить.

Таэр тогда ещё удивлялась «интересно что это так громыхнуло в спальне», а её уже мягко подхватил «ускоритель», мир стал зернистым, звуки тягучими и всё вокруг — медленным и плавным. А тело, до этого мирно сидевшее за столом вместе с гвардейцами из Руки маркизы, вдруг буквально вышвырнуло себя из кресла по направлению к спальне, одновременно выхватывая бластер и попутно опрокинув стол на этих самых гвардейцев. Гвардейцам вообще в тот раз досталось по полной программе, а тяжелее всех пришлось тому бедняге, который стоял у дверей, так как он закрывал путь.

Удар ногой сбоку в колено — очень болезненный, а если ударяющий весит, как полтора мускулистых мужика… В общем, преграждавший до этого путь гвардеец ещё падал, а Таэр уже стреляла. Она не целилась, не искала глазами цель, она точно знала — где эта цель находится. Такое с ней было в первые. Нет, она не предвидела, как адепт, а просто знала, где она, цель. Как если бы до этого уже заходила в комнату, потому что цель могла быть только там и нигде больше.

В итоге она сначала выстрелила и только потом поняла, во что стреляла — лорд Алессандро Кассард, частично завёрнутый в светло бирюзовые простыни, а частично… неодетый, лежал на полу на спине. Сверху лежала шипящая от боли леди Ислайя маркиза Туранг… совершенно неодетая. На её фарфоровом плече краснел след от попадания парализующего разряда, а левая рука висела плетью.

Таэр, которая до этого была лишь безучастным наблюдателем, успела как-то отстранённо подумать, что «кажется, у Исалайи грудь таки больше», как вдруг «наведёнка» «поняла», что охраняемому объекту ничто не угрожает и сделала ручкой, оставив Таэр наедине с благородными господами.