Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - Олег Сергеевич Смыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любящий тебя Андрюша.
P.S. Всем привет.
18 марта 1942 г. День Парижской коммуны…».
«Добрый день, дорогая и милая Аня!
Спешу сообщить тебе, что я здоров и бодр, чего и тебе от души желаю. Поздравляю тебя с наступающим праздником 1-го Мая и желаю встретить его и провести радостно и счастливо. Ненавистных насильников-фашистов бьем по-прежнему и постараемся к 1-му Мая задать им большого жару. Дорогая Аня! Одновременно с этим я послал тебе письмо. Аттестат на получение денег штаб, видимо, также уже выслал. Как получишь, немедленно отвечай. Пиши, какие есть новости. Писем я ни от кого не получал. Всем привет. Целую крепко и много раз.
Твой Андрюша.
20.4.42».
«Добрый день, дорогая и милая Аня!
Ты, возможно, на меня сердишься за то, что так долго от меня ничего не получаешь. Я также имел бы такое право сердиться на тебя, если бы не знал, что это дело не от нас. Раньше у нас с тобой связь почти что наладилась, было уже хорошо, но как я переменил место работы, то связь стала хуже. Сейчас я работаю недалеко уже от того места, где жила Надя! Работа идет хорошо. Бьем ненавистных фашистов, расстроивших нашу счастливую жизнь, не плохо, а скоро готовим им удар еще сильнее.
Дорогая и милая Аня! Как хотелось бы почаще иметь от тебя хотя бы небольшую весточку; как твое здоровье – узнать; как ты живешь, как настроение?
Дорогой Аник! Одиннадцатый месяц мы с тобой разлучены, но мысленно я всегда с тобой. Разобьем проклятых фашистов и заживем по-новому, лучше, чем раньше. Только единственная моя просьба к тебе – береги себя, не волнуйся, не нервничай – хотя бы для меня. Обо мне не беспокойся – я здоров и бодр, чего и тебе от души желаю. Последний раз я так был счастлив, получив от тебя целую груду писем.
Дорогой Аник, ручка моя очень плохо пишет, поэтому перешел на карандаш. Ручка как будто исправилась, продолжаю писать ручкой. На все твои письма написал ответ, но ввиду задержки в связи от тебя писем уже долгое время не получал. Да и вообще ни от кого писем пока еще не получал.
Дорогой и милый Аник! Выслали тебе аттестат из штаба на получение денег с мая 1942 г. Получила ли ты его, как получишь немедленно пиши ответ. Отвечай, что нового получила ты от Нади, Веры и вообще от родных и знакомых. Ваню я так и не нашел. Он, видимо, служит там, где я служил раньше и откуда я убыл 8 марта сего года. На новом месте работа по объему стала больше, ответственнее и почетнее. Но ты знаешь, моя любимая и дорогая Аня, что куда твоего Андрюшу ни пошлют правительство и партия – он свою задачу выполнит с честью. Все идет хорошо. Одно только беспокоит – это нет долго писем от тебя, хотя и знаю, что письма до меня идут гораздо дольше, чем раньше. Но все же хотелось бы иметь скорее. Ты не поверишь, как приятно и хорошо читать твои письма.
Поздравляю тебя с наступающим праздником 1-е Мая и желаю тебе провести его счастливо, а мы постараемся в это время задать фашистам жару.
Аник! Помнишь, как мы с тобой праздновали 1-е Мая в прошлом году? Не унывай, скоро, очень скоро будем опять праздновать праздники вместе счастливо и радостно. Скоро, очень скоро будет конец проклятым фашистам. Хватит им издеваться над нашей дорогой Родиной.
Дорогой и милый Аник! Прошу тебя поскорее прислать ответ. Очень хочу знать твое здоровье и прошу, очень прошу сняться и прислать мне твою фотокарточку. А я, как буду иметь возможность, тоже тебе вышлю свою. Ты, Аник, не поверишь, как я поправился, это, видимо, от старости. Крепко поседел (много седины в башке стало) и полысел, а здоровье крепкое. Ничего не болит. Зубы в порядке. Одним словом, крепко поправился, пополнел и закалился. Сейчас у нас кругом вода – разлив в полном разгаре. Желаю и тебе, главное, здоровья. Крепко обнимаю, прижимаю к груди и крепко и много раз целую свою милую и ненаглядную Аню. Твой всегда и всюду.
Любящий тебя крепко Андрюша.
26.4.42».
«Добрый день, дорогая и милая Аня!
Спешу сообщить тебе, что я здоров и бодр, чего и тебе от души желаю. Получил от тебя два письма, за которые благодарю. Ответ послал письмом. Как получишь, немедленно отвечай. Я тебе в письме подробно описал, как поступать, если задумаешь поехать к Вере. Я вышлю тебе одного товарища – он тебя довезет до места. Пиши, что тебе с ним выслать необходимого из вещей. И какие нужны документы. Дела у нас идут хорошо. Фашистов бьем по-прежнему. А пока до твоего письма. Целую крепко и много раз. Твой Андрюша.
Р.S. Всем привет. Напиши привет Вере, Наде и в деревню. Писем я ни от кого не получал. Целую крепко.
Твой Андрюша.
27.4.42 г.».
«Добрый день, дорогая и милая Аня!
Еще вчера получил от тебя сразу два письма. Долго думал и решил послать к тебе своего адъютанта, капитана т. Кузина. Для поправки твоего здоровья физического и морального успокоения тебе надо немедленно переехать на родину, в Ломакино. Все же там находится Вера, твоя сестра, и главное – это то, что ты будешь жить недалеко все же от меня, чем сейчас, и я всегда могу быстро к тебе кого-либо послать или что-либо устроить и помочь тебе. Кроме того, тебя там так все волнует, а тебе надо спокойствие. Здоровье твое и так достаточно надломленное, и его надо крепко беречь. Я всегда тебе об этом и говорил, и писал, но ты никогда меня не слушала и последние события тебя особенно расстроили. Я знаю, ты всегда за всех болеешь душой, а о себе абсолютно никак не беспокоишься. Я даже думал тебя действительно взять даже к себе. Но это было бы большой моей ошибкой. Всех наших военных “прелестей” ты, конечно, с твоим здоровьем не переживешь, и я бы тебя только этим быстрее угробил. Дорогая моя, любимая и родная Аня! Как тебе там ни тяжело, но пойми, что переживают люди на войне, это не поддается описанию. Эта война особенно жестока. Сволочи фашисты ведь решили совсем варварски стереть с лица земли