Исповедь соблазнительницы - Алёна Белозерская

Люди правы, первая любовь никогда не забывается. Возможно, причиной этого становятся эмоции, яркость которых не способны повторить никакие отношения, приходящие в более осознанном возрасте. Она первая, оттого самая открытая, самая безупречная и настоящая. Порой она становится единственной. Так думал Кемден, неся сквозь годы любовь к задорной девчонке, навсегда ушедшей из его жизни. Мария погибла, едва ей исполнилось шестнадцать. Нелепая, трагическая смерть. Родители подарили Кемдену мотоцикл, и он учил свою любимую управлять им. Он до сих пор слышал ее смех перед тем роковым моментом, когда он навсегда затих. Он видел ее обмякшее тело, лежащее на обочине дороги, волосы, мокрые от крови, и тонкую руку, вздрагивающую в предсмертной конвульсии. Двадцать лет прошло с того дня, а воспоминания так и остались живыми и яркими.

Потом Кемден никого не любил, но сейчас был вынужден признать, что Ольга де Койн заставила его вспомнить те эмоции, которые он испытывал к Марии. Много лет он заглушал их в себе, не разрешая выйти наружу.

Ольга с легкостью, не прикладывая никаких усилий, напомнила ему о том, что он мужчина, способный любить. Сначала он испытал к себе отвращение за то, что предал Марию, полюбив другую. Потом стал ненавидеть Ольгу, ведь она заставляла его сердце бешено биться от счастья. Но в итоге смирился, осознав, что не заставит себя отказаться от мыслей о ней. Он знал, что никогда не откроет свои чувства Ольге, боясь, что тем самым ее потеряет. Но он за нее беспокоился и понимал, что отныне никогда ее не оставит.

Глава 37

– Я не думал, что мой сын способен приготовить нечто более сложное, чем простая яичница.

– Отец, ты умаляешь мои достоинства, – улыбнулся Дэвид, поставив перед мистером Марстоном тарелку.

– И как называется твое творение? – Отец внимательно посмотрел на блюдо, от которого шел горячий пар.

Он принюхался и с удивлением пошевелил бровями: запах ему понравился.

– Ризотто из овощей и сыра.

– Сын, – засмеялся мистер Марстон, – то, что твоя мать тщательно следит за моим питанием, вовсе не значит, что я не могу хотя бы иногда побаловать себя бифштексом с кровью. Я хотел бы попробовать нечто более питательное, чем это вегетарианское недоразумение. Может, оставим твое ризотто здесь и поедем в ресторан?

– Сожалею, что нарушил твои планы, но сегодня ты будешь есть только овощи. – Дэвид разлил вино по бокалам. – Мама позвонила мне и сказала, что врачи запретили тебе есть мясо. Именно поэтому я приготовил овощное блюдо. Наслаждайтесь, мистер Марстон. Можешь закрыть глаза и представить, что ешь восхитительный стейк.

– Странно слышать такие слова от мальчика, которому нянька приносила какао в постель. – Мистер Марстон сделал глоток вина. – В детстве ты не в состоянии был самостоятельно распечатать пачку печенья, а сейчас… Еще раз повторюсь, что не ожидал обнаружить у тебя талант к кулинарии.

Дэвид улыбнулся.

– В последнее время я сам нахожу в себе множество талантов, о которых не имел представления.

– Что же изменилось в твоей жизни и позволило по-новому посмотреть на многие вещи? – усмехнулся отец. – Что ж, попробуем. М-м. Вкусно. Ты не ответил на мой вопрос, – и он, смеясь, посмотрел на сына. – Ты влюблен или мне это только кажется?

– Отец! Перестань задавать вопросы. И вообще, если мне не изменяет память, ты никогда не был любопытным и не имел привычки расспрашивать о том, о чем я не желал говорить.

– Неужели сын не может сказать отцу, что происходит в его жизни?

– Ты сам учил меня, что людей нужно ставить перед фактом, а не распыляться в объяснениях.

– Ну, так поставь меня, – усмехнулся мистер Марстон, наслаждаясь смущением сына. – А лучше познакомь с дамой, которая завоевала твое сердце.

– Еще рано, – покачал головой Дэвид. – Но обещаю, что и тебе, и маме она понравится.

– Меня удивляет твое молчание.

– А меня настораживает твой интерес к подробностям моей жизни. Угостить тебя коньяком?

– Разве мама не сказала тебе, что мне запрещено пить крепкие напитки? – усмехнулся мистер Марстон.

– Забыла. И это значит, что я не нарушаю ее запрета, – Дэвид лукаво посмотрел на отца. – Но ты можешь отказаться.

– Я не настолько сознателен, чтобы не воспользоваться ситуацией.

Они прошли в кабинет Дэвида. Отец сел в кресло и молча наблюдал за сыном. Тот казался ему вовсе не тем легкомысленным мальчишкой, каким он привык его видеть. Возможно, новые отношения привели к изменениям в его характере. Мистер Марстон был огорчен тем, что сын не называет имя своей избранницы. С другой стороны, он был уверен в том, что Дэвид сделает правильный выбор, который не приведет его к разочарованию.

Отец принял из рук Дэвида бокал и посмотрел на лежащую на столе газету. Она была открыта на странице, где была напечатана фотография баронессы де Койн.

– Читаешь новости шоу-бизнеса? – спросил он и пробежал глазами по строкам статьи.

– Это репортаж Эдди, – сказал Дэвид. – Я не мог не прочитать то, о чем пишет мой друг.

– Как он поживает? Мы давно не виделись. Любопытно, что нового произошло в жизни парня.

– У Эдди все хорошо. – Дэвид не стал более распространяться, полагая, что этой фразы достаточно.

– Приезжайте оба к нам в поместье в эти выходные. Мама приготовит обед. Посидим, поговорим о жизни.

Дэвид замялся, не зная, как сказать отцу, что у него уже есть планы. Он посмотрел на фото Ольги и улыбнулся, потому что эти дни собирался провести с ней. Мистер Марстон все понял. Он улыбнулся и похлопал сына по руке. Дэвид с беспокойством посмотрел на отца, который резко побледнел.

– Папа, что случилось?

Тот не ответил и потянулся к карману, достал пузырек с таблетками, но не смог его открыть.

– Две, – прохрипел он, дрожащей рукой протягивая пузырек сыну.

Спустя некоторое время дыхание его восстановилось, кожа снова приобрела ровный оттенок, но у Дэвида перед глазами все еще был отец с посиневшими губами.

– Папа, что происходит? – спросил он. – Когда у тебя начались проблемы с сердцем?

– Около года назад. У меня ишемическая болезнь, которая долгое время протекала бессимптомно. Однажды я почувствовал острую боль в груди. Твоя мама заставила меня обратиться к врачу. Теперь приходится постоянно контролировать давление, пить таблетки, избегать физических нагрузок и стрессов. В общем, вести жизнь растения.

– Из-за болезни ты отказался преподавать в университете?

– Частично из-за этого. Но в основном потому, что хочу больше времени проводить с твоей матерью, и потому, что ко мне незаметно пришла старость.

– Брось, отец, ты вовсе не стар, – возразил Дэвид.

– И все же жизнь незаметно подходит к концу, – улыбнулся мистер Марстон. – Но я по привычке все еще строю планы на будущее. Так как насчет того, чтобы познакомиться с твоей подругой?

Дэвид улыбнулся.

– Вижу, что тебе стало лучше, – сказал он. – Я познакомлю вас, обещаю.

– Сделай это как можно раньше. Не хочу увидеть ее на своих похоронах.

– Отец!

– Мой юмор заставляет тебя волноваться? – усмехнулся тот. – Это хорошо, надеюсь, ты не станешь откладывать наше знакомство на долгое время. Мне очень хочется узнать женщину, которая смогла завоевать сердце моего легкомысленного сына. Я приглашаю вас обоих на свой юбилей.

– Ты все-таки решил устроить из своего семидесятилетия пышный праздник? – с сомнением в голосе спросил Дэвид. – Не будет ли это слишком большой нагрузкой для твоего сердца?

– Это всего лишь повод собрать всех друзей вместе. Возможно, в последний раз.

– Папа, ты готовишься к смерти? Не пугай меня!

– Не стоит бояться того, что неизбежно. – Мистер Марстон поднялся и посмотрел на нетронутый коньяк. – Жаль, что не попробовал его. Жаль, что упустил многое в жизни. Не повторяй моих ошибок.

– Мне не нравится, что мы заканчиваем наш разговор на подобной ноте. Я люблю тебя, папа.

– Эй! – тихо засмеялся мистер Марстон. – Я еще не умер. Прибереги свои признания для более подходящего случая.

Глава 38

– Эллис, тебе нравится шампанское? – спросил Гесс, дотронувшись до подбородка смущенной девушки.

– Я не люблю спиртное, – ответила она.

– Зря. – Гесс протянул ей бокал.

– Мистер Гесс. – Она умоляюще посмотрела на него. – Я не хочу.

Рой крепко сжал ее плечо.

– Пей. Ты слишком напряжена, и тебе просто необходимо расслабиться.

Эллис, сморщившись, сделала глоток.

– Молодец, – с удовлетворением кивнул Гесс. – Я люблю послушных девочек. Ты чего-то боишься, дорогая?

– Луиджи сказал, что мы едем на съемку, – тихо ответила Эллис. – Я не думала, что меня привезут сюда.

Гесс присел рядом с девушкой и провел рукой по ее бедру. Эллис вздрогнула и отодвинулась.

– Не надо, мистер Гесс, – попросила она, и глаза ее наполнились слезами.

– Разве баронесса де Койн не рассказывала о том, что ты должна делать, кроме проб и съемок?