Север – Юг - Роберт М. Вегнер

Йавен Одеренн молчал, глядя, прищурившись, на властителя. Потом опустил глаза.

— Нет, не бывал, — ответил он наконец. — Ни я и никто из моих собратьев. Тропы духа — дороги для тех, кто уже стоит одной ногой на пути в Дом Сна. А у меня еще осталось здесь немало дел.

— Например, организация тайных убийств?

Аэрисс некоторое время всматривался в окаменевшего жреца.

— Ничего не скажешь? — фыркнул презрительно. — Ты ведь не слишком хорош в этой игре, верно? Захоти ты морочить мне голову, пришлось бы тебе взорваться возмущением или изобразить удивление и спросить, о чем речь. И делать это сразу же. Ты ведь полагал, что твои головорезы не нашли посольство или отказались от нападения. И представить не мог, что они повстречают на своем пути Горную Стражу. На будущее, если ты жаждешь создать при культе орден фанатичных убийц, не позволяй им татуировать топор на своей груди. Такое в случае неудачи затрудняет возможность отрицать свою причастность.

Жрец молчал, и мысли легко отражались на его лице. Кеннет знал, что он ответит, прежде чем тот раскрыл рот.

— Я ничего не знал о покушении. Виновные будут наказаны, даю тебе слово, тахг.

— Правда?

— Да, клянусь. Убийство послов, да еще на территории империи, ничего бы мне не дало. Куда лучше оставить все так, как есть, — ибо нынче они прибыли сюда и оказались публично унижены.

— Я не говорил, что это было на землях империи.

После этих слов тахга установилась ледяная тишина. Прервал ее лишь внезапный взрыв смеха в зале. Кеннет обернулся: графиня вместе с мужем и Навером остановилась у одного из столов и, должно быть, произнесла нечто, развеселившее до слез большинство там сидящих. Сама она, благодарно опираясь о плечо мужа, улыбалась лучисто и искренне. Потом повлекла своих спутников дальше.

Тахг не сводил с нее глаз:

— Такая женщина. Каких сыновей могла бы она мне дать!

Все за столом одновременно взглянули на него. Бен-нельт-авд-Полб открыл рот.

— Нет, капитан, я имею в виду совершенно не это. Сей сластолюбивый варварский старикашка вовсе не возжаждал прекрасный меекханский цветок. — Тахг улыбнулся легко, почти иронично и продолжил, не отрывая взгляда от ходящей по залу графини: — Тупой крепыш — так говорили обо мне в молодости. Но, тем не менее, я тридцать пять лет сижу на резном троне и держу в узде самую отчаянную, мстительную и упрямую банду кланов из тех, что когда-либо обитали в этих горах. Предотвращаю резню, разрешаю споры, веду войны, но все равно единственное, что обо мне говорят, — что могу убить человека ударом кулака. И, может, именно потому, что видят во мне обычного простеца, я все еще здесь сижу. Ибо кажусь менее опасным, чем кто-то умный и сообразительный. Порой лучше изображать более глупого и менее опасного, чем ты есть на самом деле, верно?

Одеренн уже сумел овладеть собой и поглядывал на тахга куда как внимательно.

— И какое отношение это имеет к нашей прекрасной графине?

— «Прекрасная графиня». — Владыка Винде’канна негромко фыркнул. — Звучит почти так же, как «тупой крепыш». Неопасно, верно? Выходит, что и вы — и господин капитан, и солдаты доблестной Горной Стражи — так и не поняли, кто на самом деле главный посол. Верно? Все из-за того, что на меекхе не существует слова для женщины-дипломата. И в письмах, которыми я обменивался с великим губернатором, говорилось о посольской паре или о дипломате первого класса и сопровождающем его дипломате четвертого класса. И твои шпионы, жрец, читавшие письма, решили, что дипломат первого класса — это граф, а жена его — просто украшение, не более чем брошь на рубахе, с церемониальным титулом дипломата четвертого класса.

Капитан всадников забарабанил пальцами о стол.

— Это невозможно. Дипломат первого класса является Голосом империи.

— Именно. Тот самый, который имеет право заключать союзы, подписывать договоры и даже объявлять войны, как если бы он был императором. Его слово — окончательно, и даже император не может самовольно изменить решение дипломата первого уровня. Для этого необходима воля владыки и Совета Первых. Говорят, что во всем дипломатическом корпусе империи есть лишь семеро людей с этим титулом. И его не присваивают за происхождение или богатство. Говорят, что если любого из этой семерки связать и бросить в яму с ядовитыми змеями, то через час он убедит оных, чтоб те распутали его и сплели из своих тел лестницу, по которой он смог бы выйти на поверхность. А потому, жрец, устраивайся поудобней и смотри, как успокаивают змеиный клубок.

Кеннет отвел глаза от Аэрисса Клависса и глянул в зал. На первый взгляд, ничего не менялось, посольская пара переходила от стола к столу, от клана к клану, задерживаясь и обмениваясь фразой-другой — главным образом с вождями. Кто-то смеялся, кто-то отвечал — но слова тонули в общем шуме огромного зала. Не происходило ничего особенного.

И только через минуту-другую он заметил, как действуют чары графини. Люди, к которым она подходила, гордые и высокомерные, таяли, словно воск. Уходило суровое выражение лица, с нахмуренных лбов исчезали морщины, атмосфера теплела на глазах. А женщины… Графиня как раз подошла к самому многочисленному клану, сидевшему под стеной слева, и после короткого приветствия завела разговор с сидящей посредине матроной, не обращая внимания на сопутствующего ей старого мужчину в начищенном доспехе. Легкая улыбка, обмен фразой-другой, деликатное прикосновение к клановому платку. Внезапно женщина, до того момента серьезная и хмурая, широко улыбнулась и что-то произнесла сидящему рядом старику. Вся группа взорвалась громким хохотом, в котором выделялся прозрачный, жемчужный смех графини. Зал утих, пытаясь понять, что так развеселило остальных. Через миг Исава наклонилась к женщине и несколько ударов сердца шептала ей что-то на ушко.

— Хе-хе, а она прекрасно знает, кто правит у Хег’лан-нов, — пробормотал тахг. — Теперь глядите.

Графиня в сопровождении мужа неуверенно улыбнулась Наверу, отошла от все еще веселящейся компании и направилась к противоположной стене. При этом осталась как минимум пара кланов, которые Исава миновала.

— Видите? А’нелы и те скотокрады старого Каннера остались ни с чем. — Аэрисс говорил тихо, не отводя взгляда от плывущей по залу женщины. — Они два года сговаривались с Хег’ланнами и несколькими другими западными кланами, а теперь сидят в уголке и размышляют: то, что императорский посол их проигнорировала, — намеренное оскорбление и так оно и запланировано империей, или же дипломатка не обратила на них внимания случайно. И прикидывают, отчего Цебалла Хег’ланн смеялась над шутками графини и о чем эта чужая женщина так долго