Север – Юг - Роберт М. Вегнер

Исава несмело улыбнулась:

— Поцелуй земли?

— Таково наше традиционное наказание. Мы кладем приговоренного лицом к земле, накрываем доской и возлагаем на нее камни. Пока тот не задохнется… ох, вы побледнели. Может, еще вина?

— Да, прошу вас. — Графиня пододвинула тахгу свой кубок. — Еще немного, еще… хватит.

Отпила глоточек.

— Я уже говорила, что оно — прекрасно? — послала она тахгу сладкую улыбку.

— Виноградники южного Лодентрея. Добро, которое мы можем получить лишь с помощью торговли и обмена, как и шелк, хорошую сталь, фарфор, стекло и другие вещи, каких сами мы не производим, но которыми охотно торгует империя. Только отдельные глупцы все еще морочат себе голову военной славой и силой Сетрена-Воителя. С севера у нас горы и племена аг’хеери, которых меекханцы называют ахерами. На юге — Савехде, и его князь обещал превратить наши дома в хлева для своих свиней. На западе над морем растут несборские поселения, поскольку там слишком много островов и фьордов, чтобы мы сумели проконтролировать побережья. С четверть века единственная спокойная граница у нас — на востоке, и вот некий молодой глупец решил разжечь вдоль нее огонь.

— Я…

— Молчи, парень, пока сидишь за моим столом. Знает ли госпожа графиня, что представляет собой та церемония? Та, в которой принимал участие Навер?

— Нет. — Исава-кан-Лаверр скромно потупила взгляд. — Я не поклоняюсь Сетрену.

— Конечно, Сетрена в империи в качестве патрона чаще выбирают воины, он ведь, говорят, некогда соревновался с Реагвиром за титул Владыки Битв. Тогда, возможно, вы, граф, или кто-нибудь из ваших солдат?

Кеннет взглянул на посла, потом на капитана и двух сидящих напротив десятников. Из них явно никто не имел желания подать голос. Почувствовал движение справа.

— Конец третьего дня третьей попытки. Освобождение и объятие первого авендери.

Тахг широко улыбнулся.

— Освобождение, высвобождение — называют его по-разному. Я знал, что кому-то из Бергена будет известна эта история. Расскажете ее нам, десятник?

Велергорф вопросительно взглянул на лейтенанта. Кеннет кивнул. Младший офицер потянулся за кубком, отпил глоток вина, глядя в пространство. За столом установилась тишина.

— Легенды говорят, что было это во времена до нашествия Нежеланных, до темных веков. Боги не ходили тогда в мире в образе авендери, и рассказывают, что именно Сетрен первым решил сойти к людям, дабы лучше их опекать, дабы приблизиться к ним. Сперва он показался жрецам, хотя тогда не было жрецов, как нынче, только шаманы, что стояли одной ногой в царстве духов, а другой — в мире людей, и приказал, дабы приготовили ему сосуд, в который он мог бы сойти. И ему, сказал, следует быть соответствующе сильным и прочным.

При словах о шаманах жрец гневно заворчал, но ворчание оборвал треск очередной разодранной куропатки. Тахг широко усмехнулся, Велергорф продолжил:

— В первый день привели большого серого волка, такого огромного, что тот сумел бы одним щелчком челюстей отхватить человеку ногу. Искалечил или убил он десятерых охотников, прежде чем его схватили в лесах Хавеннек. Бог взглянул на тварь и сошел в ее тело. Говорят, что глаза волка вспыхнули, словно факелы, шерсть встала дыбом, а… — Десятник замолчал и — Кеннет едва не свалился с кресла — покраснел. — А… ну…

— Да? — Графиня некоторое время всматривалась в младшего офицера и еще сильнее склонилась к нему с искренним интересом в глазах: — Что еще произошло?

Она знает, понял внезапно лейтенант, прекрасно знает этот рассказ, потому что она — жена посла, что в дипломатическом корпусе империи означало, что — и сама посол. Должна знать каждую из местных легенд, все обычаи, а клановые цвета различает лучше самого тахга. Но она — женщина и, видимо, от души развлекается.

— Тот… ну, некий орган у него набух кровью, значит… настолько, что напоминал еще одну ногу…

Голубые глаза графини сделались еще больше:

— Какой орган?

— Неважно, моя дорогая. — Граф, похоже, ощутил необходимость прийти на помощь солдату. — Это всего лишь старая легенда.

— Легенда, — проворковала она низким голосом. — Третья нога? Ах! Отчего в тебя никогда не вступал ни один бог? — добавила тихо графиня.

Тахг рыкнул смехом — так, что по залу пошло эхо. Шум разговоров смолк, как обрезанный ножом, а все головы повернулись в их сторону. Кеннет закусил губу и прикрыл глаза, чтобы не видеть давящихся от смеха десятников, капитан авд-Понб дышал так, словно его душили, а Навер выпучил глаза и присоединился к дяде. Через миг смеялись и все остальные, даже жрец Сетрена позволил себе коротко фыркнуть. Исава сидела с устремленным в тарелку взглядом, очаровательно зарумянившись.

Аэрисс, все еще гогоча, вытер рукавом слезящиеся глаза.

— Прекрасно, графиня, прекрасно, ха-ха-ха, но… ха-ха-ха, позволим же десятнику закончить.

Велергорф поблагодарил, кивнув, и продолжил:

— Тело волка, даже гигантского волка с северного Ха-веннека, не смогло вместить мощь бога и через миг загорелось ярким светом, превратясь в горсточку пепла. Сетрен ушел, приказав привести более сильное существо. Через пять дней в кругу призыва стояла клетка с горным медведем. Тварь была настолько велика, что, стоя на задних лапах, превышала ростом двух взрослых мужей, и, пока ее отловили, она убила или искалечила тридцать охотников. Когда медведь очнулся и принялся биться о стены клетки, прутья ее, толщиной в палец, гнулись, словно деревянные. Сетрен посмотрел на тварь, оценил ее силу, размер — и объял ее своим духом. — Велергорф покрутил кубком, который все еще держал в руках, заглянул внутрь. — Медведь рыкнул так, что треснули стены, а на расстоянии ста миль горы сбросили снежные покровы, засыпав лавинами пути. Жрецы в кругу призыва пали на землю без сознания, а клетка распалась в щепки от одного удара лапы зверя. И Сетрен в образе медведя встал среди них. Но, прежде чем успел сделать три шага, владыка гор также уступил, не в силах удержать силу Бессмертного. Зверь свалился, начал корчиться и уменьшаться, будто тело его высыхало в ледяной пещере. И, прежде чем кто-либо успел что-то рассмотреть, на месте чудовища осталась кучка костей и несколько клочков меха. Потом подул ветер, и все распалось в пыль.

— Я так понимаю, что третьей попыткой был бык.

— Верно, госпожа графиня. Но, прежде чем привели быка, жрецы долго странствовали тропами снов и советовались с духами предков. — Младший офицер презрел раздраженное фырканье Йавена. — Те ведать не ведали, кто может оказаться сильнее горного медведя, но одному из них наконец явилось во сне огромное рогатое создание, кое никогда не видали в тех краях. Темно-коричневое,