2011, Азартная игра - Дик Фрэнсис

Я умолк, Бен Робертс тоже смотрел на меня в полном молчании.

- И вот еще что, - добавил я. - Считаю, что ваш дядя был убит по той же причине.

Глава 16

- Никто дядю Джолиона не убивал, он умер от сердечного приступа, - со всей определенностью заявил Бен Робертс. - Ну, по крайней мере, у него случился сердечный приступ, а потом он утонул.

Бен снова опустил глаза и смотрел в стол. Джолион Робертс умер всего четыре дня тому назад. Совсем недавно, трагедия еще свежа в памяти.

- А вам известно, что он был пьян, когда утонул? - спросил я.

- Этого быть не могло, - теперь Бен смотрел прямо на меня.

- Но вскрытие показало, что это так.

- Это невозможно.

- Почему? Потому что он не пил вовсе?

- Никогда, - ответил Бен. - Ну, мог отпить крохотный глоток шампанского по торжественному случаю, на свадьбе там, при произнесении тоста, а так к алкоголю не прикасался.

- Он когда-нибудь пил виски? - спросил я. - Может, глоток-другой на ночь?

- Не уверен, чтоб нечто подобное имело место, - пробормотал Бен. - И очень сильно в этом сомневаюсь. На вечеринке в честь моего совершеннолетия я уговаривал его выпить пива, не получилось. Он сказал, что терпеть не может алкогольные напитки и что всегда с легкостью от них отказывался.

- Он был трезвенником из-за проблем с сердцем? - спросил я.

- С сердцем? - удивился Бен. - Да с чего вы взяли, что у дяди Джолиона было больное сердце? Оно у него работало как часы, здоровое и сильное, просто бычье сердце. Или, по крайней мере, все мы так считали до понедельника.

«Возможно, Бен просто не знал о состоянии здоровья дядюшки, - подумал я. - Такого сорта люди не любят распространяться на тему своих слабостей и болезней».

- Расскажите мне о своем путешествии в Болгарию, - попросил я. - О том, как вы отправились посмотреть на завод.

- Там не было абсолютно ничего, - сказал он. - Ровным счетом ничего. И местные ни о каком заводе и слыхом не слыхивали. Даже о планах постройки этого самого завода, уже не говоря о домах.

- А вы уверены, что попали в то самое место?

Бен одарил меня взглядом, выражавшим недоумение и презрение одновременно.

- Конечно, уверен, - ответил он. - Взял с собой все карты и бумаги, чтоб легче было найти. Моя семья так гордилась тем, что благодаря трастовому фонду может помочь менее удачливым людям. Это первая причина, по которой я записался на поездку в Болгарию в составе лыжного клуба, особенно когда узнал, что мы едем в Боровец. Это довольно близко от того места, и я мог потратить день на то, чтоб осмотреть завод.

- Кто-нибудь знал, что вы собираетесь осмотреть завод? - спросил я.

- Нет, - ответил Бен. - Я и сам далеко не был уверен, что получится. Зависело от состояния снега и погоды. Честно говоря, я предпочитаю гонять на лыжах, нежели осматривать какие-то там фабрики и заводы. Но в тот день облачность была низкая, над склонами гор висел туман. Ну, я и поехал, вот только никакого завода там не оказалось.

- А где именно его должны были построить? - спросил я.

- Близ деревни под названием Горни-Окол, это к югу от Софии. Но, увидев это место, я сразу понял - свалка какая-то. Огромная территория, заваленная токсичными отходами, оставшимися от повальной индустриализации страны в советское время.

- Ну и какие же меры вы предприняли, обнаружив это? - спросил я. - Ведь ваша семья вложила в проект нешуточные деньги.

- Да, и все потеряла, - ответил он. Похоже, Бен смирился с потерей.

- И вы не хотите попробовать их вернуть?

- Не думаю, - ответил Бен. - Отец озабочен сохранением семейной репутации. Боится, что мы предстанем перед всем миром круглыми дураками, которых легко обвели вокруг пальца, лишили денег. Нет, он, конечно, в ярости, но во всем винит дядю Джолиона, втянувшего его в это, и его финансового консультанта.

- Грегори Блэка? - спросил я.

- Да, его.

- Так, значит, отец велел вам плюнуть и забыть? Забыть о пяти миллионах фунтов, так, что ли?

- О, это всего лишь деньги, - легкомысленно отмахнулся он. - Деньги всегда можно вернуть. А вот с семейной репутацией так не получится. Нужны поколения, чтобы восстановить ущерб, нанесенный этой самой репутации. А иногда это и вовсе невозможно.

Похоже, он цитировал своего отца.

- Но вернуть дядю Джолиона уже никак не получится, - заметил я.

- Еще одна причина забыть обо всем этом, как о страшном сне. Если по причине всей этой истории с заводом у дяди Джо случился сердечный приступ, тогда мы тем более не должны будить спящего льва. В противном случае допущенная нами глупость обойдется семье больше чем в просто пять миллионов.

- Но я считаю, что вашего дядю убили, - возразил ему я. - Неужели вы не хотите, чтобы преступник был наказан?

- Разве это поможет вернуть дядю? - сердито воскликнул он. - Конечно, не вернет. И потом, мне кажется, вы заблуждаетесь. А если уж быть до конца честным… думаю, вы заявились сюда с целью принести нашей семье новые неприятности. - Он резко поднялся из-за стола, сжал кулаки. - И вообще, вам-то чего надо? Деньжат захотели подзаработать? Верно? Деньги на бочку или вы пойдете к газетчикам?

«Как-то некрасиво заканчивается наш разговор», - подумал я.

И остался сидеть на скамье, не поднимая на него глаз.

- Мне ваши деньги не нужны, - тихо сказал я.

Но что тогда мне нужно?

Неужели меня всерьез задевает, что какой-то бюрократ из Брюсселя спелся с болгарским чиновником, ведающим распределением земель, и они украли у Евросоюза сто миллионов евро при участии Грегори Блэка или без него? И какое мне дело до того, что семейный трастовый фонд Робертсов недосчитался пяти миллионов фунтов?

«Нет, - решил я. - Мне до этого нет никакого дела».

И неужели мне не безразлично, умер ли Джолион Робертс по естественным причинам или был убит?

Нет, наверное, и не это тоже. Он был славным человеком, я сожалел о его кончине, но какая мне разница, что явилось причиной его смерти.

А вот гибель Геба Ковака задевала всерьез, тем более что тот же самый человек покушался и на мою жизнь.

- Так чего именно вы хотите? - прозвучал где-то над головой воинственный голос Бена Робертса.

- Справедливости, - ответил я. - Что бы там это ни означало.

И еще хочу прожить долгую и счастливую жизнь с Клаудией, моей будущей женой.

Я поднял на него глаза.

- А чего хотите вы? - спросил я. Он не ответил, я не сводил с него глаз. - Ваш дядя как-то сказал мне, что вы поставили своей целью изменить мир.

Он усмехнулся.

- Дядя Джо всегда так говорил.

- Но это правда?

Он призадумался.

- Правда, я хочу стать политиком, - сказал он. - Все политики рвутся к власти. Хотят оказаться в положении, когда смогут менять что-то в жизни страны и людей, иначе просто нет смысла. - Он умолк и после паузы добавил: - Так что, да, наверное, я все же хочу изменить мир. К лучшему.

- К лучшему в вашем понимании, - вставил я.

- Естественно.

- В таком случае, - начал я, - получается, что на первом месте у вас репутация семьи, и то, что произошло с дядей, в расчет не принимается?

Бен снова уселся на скамью.

- Как ваше настоящее имя? - спросил он.

- Фокстон, - ответил я. - Николас Фокстон. Я финансовый консультант из фирмы «Лайал энд Блэк», той самой, где работает Грегори Блэк.

- Итак, мистер Николас Фокстон, финансовый консультант, чего же вы хотите на самом деле? - спросил он. - И зачем приехали сюда?

- Выяснить как можно больше о ваших семейных инвестициях в болгарский проект, - ответил я. - Мне пока что не хватает информации, чтоб я мог донести этот случай до сведения властей. Да они просто посмеются надо мной, и все. У меня только и есть, что несколько копий отчета о транзакции, переговоров по электронной почте между кем-то в Брюсселе и одним человеком в Болгарии, ну и чертова уйма подозрений. И теперь, когда ваш дядя умер, спросить его, увы, тоже не получится.

- Но почему бы вам не спросить Грегори Блэка?

- Потому что до конца не уверен, можно ли ему доверять. - Вообще-то, я совсем ему не доверял.

- Ладно. Поговорю с отцом, - пообещал Бен. - Но могу сразу сказать, ему это не понравится. И скорее всего, встречаться с вами он не будет.

- И все равно спросите, - сказал я.

- Как с вами связаться?

- Отправьте сообщение мне на мобильный. - Я продиктовал ему номер, он ввел его в память своего телефона. - Пожалуйста, поговорите как можно скорей.

- Сегодня вечером еду домой на уик-энд, - сказал Бен. - Попробую найти удобный момент и поговорить с ним в воскресенье днем. Он всегда пребывает в благодушном настроении после воскресного ленча.

Мне оставалось лишь ждать и надеяться.

Я вернулся к Джен в Лэмбурн в половине пятого. И застал ее, Клаудию и маму в кухне за столом в состоянии изрядного подпития.

- А не рановато ли начали? - заметил я, взглянув на часы и отвергнув предложенный мне бокал «Шардоне».

- Рановато? - хихикнула Клаудия. - Да мы начали еще за ленчем.