Лики огня - Майкл Фридман

ЭПИЛОГ

На взгляд Кирука, наблюдательный пункт уже не выглядел зловещим, как во время его первого визита. К тому же, он теперь отлично знал, с кем встречается и по какому поводу.

Зибрат и Торгис вели себя теперь совершенно иначе. После того, как Кирук сообщил им, что намерен в одиночестве идти на территорию заброшенной обсерватории, охранники не стали возражать.

Вновь, как в прошлый раз, во мраке ночи подмигивало оранжевым светом единственное окно. Кирук ничего больше не опасался. Да и с чего бы? Он выполнил все свои обещания.

Даже Каррад был теперь удовлетворен: Первый офицер убит при таинственных обстоятельствах, и уже ничего не мешает сыну Каррада шагнуть вверх по служебной лестнице.

"Да, я поработал на славу", – похвалил сам себя Кирук.

Вот и знакомые силуэты в вечерней дымке. Есть ли теперь необходимость доказывать свою безоружность? Есть ли основания для страхов? Кируку стало стыдно за малодушие, проявленное в прошлый раз.

Сейчас он шел к императору без сомнений. Не успел Кирук вскинуть руку в знак приветствия, как его плотным кольцом окружили телохранители Капронека.

"Как птицы-паразиты на теле пуриса, – подумал Кирук. – Странное, конечно, сравнение, но очень меткое". Наведя на гостя дисрапторы, охранники проводили его до центрального здания. Как и в прошлый раз, император томился в ожидании. Продолжая сравнивать, Кирук заметил, что охрана теперь не так пристрастна к нему, как прежде, даже в таких мелочах, как обыск перед входом в резиденцию императора.

Конечно, этому есть объяснения: Совет теперь не такой взрывоопасный котел, каким был ранее, и не было оснований подозревать, что в его недрах родится план физического устранения императора.

Позволив гостю войти внутрь помещения, охрана удалилась без всякого приказа, что тоже указывало на перемену политического климата.

– Вы неплохо выглядите, – заметил император.

Кирук не счел нужным ответить на комплимент комплиментом. Капронек явно сдал, он стал менее грузным, чем прежде, и менее.., величественным, что ли.

– Благодаря служению моему императору! – с пафосом объяснил Кирук, полагая, что это сейчас лучший способ общения с хозяином Вселенной.

– Неужели? – фыркнул Капронек. – Одно могу сказать: ваш император и весь клингонский народ ценят ваше усердие. Во всяком случае, в настоящее время.

– В настоящее время, мой повелитель? – недовольно переспросил Кирук. – Я думал, что угроза, которая исходила от клана Гевиш'ре навсегда канула в прошлое после позорного провала миссии "Кад'нры" и изгнания Думерика из Совета.

– Да. Угроза смягчилась, – проскрипел император. – Гевиш'ре потребуется некоторое время, чтобы вновь бросить мне вызов. – Помолчав, Капронек добавил:

– Но угроза ушла не навсегда. Гевиш'ре никогда не оставят нас в покое... Никогда... Они не откажут себе в этом удовольствии. Это кредо хищников. Таков удел храбрых и отчаянных.

– Вы ими чуть ли.., не восхищаетесь, – удивился Кирук.

– Да, я, действительно, восхищаюсь ими. Восхищаюсь их жаждой крови, их упорством, стойкостью и умением выдерживать удары судьбы. И я завидую их будущему: когда-нибудь мы потеряем бдительность, и Гевиш'ре обойдут нас. Мы, Камор'даги, падем перед ними как скошенная трава.

Кирук почувствовал во рту горечь. Предрекать скорое падение после недавних побед... Ладно, дело императоров – нести невесть что. У них всегда было не в порядке с головой.

– Есть одна деталь, которая нуждается в уточнении, – сменил тему Кирук. – Я имею в виду судьбу одного из Гевиш'ре, Граэля, который оказал нам большое содействие. Заслуживает ли он, чтобы мы даровали ему жизнь?

Подумав немного, император скрипучим голосом изрек:

– Видимо, да. Он нам еще понадобится, – Капронек сузил до щелочек глаза цвета морской волны. – Да, этот Граэль будет жить.

Интонация, с какой была произнесена последняя фраза, не оставляла сомнения, что умрет кто-то другой. Кирук надеялся услышать имя этого "счастливчика", но император не сказал больше ничего. Он только продолжал молча пожирать собеседника зеленоватыми глазами.

Внезапно в жилах Кирука стала холодеть кровь. Его осенила страшная догадка.

– Нет, – прошептал Кирук, подавленный несправедливым поворотом судьбы. – Я же верой и правдой служил вам. Вы сами только что сказали мне об этом.

– Я не могу пожаловаться на ваше усердие и преданность нашему делу, – спокойно пояснил Капронек. – Но мне не понравилось, что вы оказали слишком много чести Карраду. Понимаете, Первый офицер "Фраг'ки" был моим родственником, хотя я допускаю, что вы могли об этом и не знать. – Кирук побледнел. – Родственником? Кернод?

– Да. Внуком по линии одной из моих наложниц. Конечно же, вы не знали об этом. – В зеленоватых глазах императора, казалось, разразился шторм.

– Тем не менее, он мой внук! И я должен отомстить за него!

– А Каррад знал об этом? – дрожащим голосом выдавил из себя Кирук.

Император зловеще усмехнулся. – Возможно. Очень возможно.

"Как же меня использовали! – пронеслось у Кирука в голове. – Сделать за Каррада грязную и неблагодарную работу, за которую он сам никогда не взялся бы!"

Кирук заглянул в черный мрак ночного окна. Торгис и Зибрат ждут его где-то во тьме, не подозревая ничего плохого. Неожиданно гость стал цитировать Кахлесса:

– "Когда властвует достойный император, его подданные становятся прилежными учениками. И нет такой жертвы, которая была бы ужасна, и нет такой цены, которая была бы слишком велика".

– Очень хорошо. Цитата из "Рамен'аа", не так ли? – Капронек довольно развалился в кресле.

– Да, – закусив губу, кивнул Кирук, а затем спросил:

– Есть ли у меня привилегия самому выбрать для себя смерть.

– Пожалуй, – разрешил император. – У себя дома, если угодно. В конце концов вы заслужили это.

– Я счастлив оказанной мне честью, – отчеканил Кирук и прижал кулак к своей груди. – Прощайте, Капронек.

– Прощайте, Кирук, сын Каластры, – устало процедил император, внезапно почувствовав себя несколько утомленным.

Выйдя из императорских апартаментов, Кирук усмехнулся: называть себя учеником Кахлесса и не помнить его самого известного изречения: "Оглядывайся назад. Друзья превращаются во врагов быстрее, чем ты вытаскиваешь нож".

Дивясь собственной беспечности и глупости, Кирук скрылся во мраке ночи.