Спасти демона - Дарья Ву

У меня имелся лист с адресом О’Доэрти. Они поселились на улице Клопатой, где я раньше не бывала. Там, поговаривают, нечего делать юным леди. И не только юным. Благовоспитанных людей на Клопатой улице не встретить, а те, к кому я собиралась, и вовсе нелюди. Когда я прошла путь, то оказалась перед домом, выложенным из крупного серого камня. Покатые тёмные крыши увенчали острые шпили. На окнах металлические сетки. Газон плотно зарос колючими сорняками. Я сглотнула и несколько раз сверила потёртый номер, припечатанный к дому, с номером, указанным на листе. Всё верно. Взялась за тяжёлый обруч, висящий на двери, и несколько раз постучалась. Спустя несколько мгновений мне открыл сгорбленный дедушка с длинным загнутым носом. Редкие седые волосы свисали грязными паклями вокруг головы. В одном глазу дедок сжимал монокль. И ещё от него пахло старостью, лекарствами и приближающейся смертью.

– Ах, Альва! – выскочила из-за его спины Линда. – Заходи, не стесняйся! Я прикажу подать ужин.

Дедок, так и не произнёсший ни слова, кряхтя поплёлся с прохода, куда-то вглубь плохо освещённого дома. Я ступила внутрь, а одноклассница закрыла за мной. Она схватила меня за руку и повела в гостиную. Эта комната, на моё удивление освещалась ярче. По углам на извилистых ножках поднимались торшеры, а по центру потолка свисала люстра, усыпанная хрустальными капельками. Линда плюхнулась на кожаный диван с множеством разномастных подушечек (здесь и круглые, и треугольные, и вытянутые, только квадратных не заметила). Я последовала её примеру и села на потёртое кожаное кресло напротив. Нас отделял только невысокий столик из тёмного камня, заставленный всяческими пирожными, конфетами и прочими лакомствами. Вскоре дедок на трясущихся руках принёс поднос с чайником и чашечками из разных сервизов. Я тихо го поблагодарила и вновь осталась наедине с Линдой. Подруга улыбалась во все зубы и жадно уплетала сладости.

– Ты не стесняйся, кушай, – предложила она.

Я потянулась к пиалам, но остановилась, заслышав детский крик. Линда закатила глаза, цыкнула и убежала. Вернулась она с пухлой малышкой на руках. Дитя кусала какие-то бусики и уже не плакала, но разноцветные глазки успели припухнуть, а вздёрнутый носик покраснеть.

– Ты не против, если она с нами побудет? – спросила Линда, садясь вместе с ребёнком.

– Нет. Это твоя сестрёнка?

– Дочка, – ласково прощебетала девушка и чмокнула малышку. – Моя Виви.

Я поперхнулась чаем и закашлялась. Да, Линда замужем, но дочка?

– Сколько же тебе лет?

– Восемнадцать недавно исполнилось. А тебе?

– Ещё пока семнадцать. Во сколько же… Как же… Откуда? – я никак не могла правильно подобрать вопрос.

– В шестнадцать. Мне повезло, я в первый месяц после свадьбы забеременела! – заключила Линда, обнимая свою дочку. – А ты ещё не хочешь замуж?

– Как в шестнадцать? Ведь только в восемнадцать можно!

– Мужчинам, – кивнула девушка. – А девушкам с шестнадцати. У вас разве не так? Э-э-э, – протянула она, отчего-то продолжая кивать. – Я не знала! Мы отличаемся больше, чем я думала! Все эти ваши вычурные наряды! Такая строгость, фу! Навешиваете на себя так, что страшно представить: во сколько вставать приходится, а ложиться спать…

– Нормально мы просыпаемся и засыпаем, – буркнула я, рассмешив её. – И одеваемся нормально.

– Да? А волосы? Гре постоянно меня одёргивает и вручает заколку! Говорит, чтоб с распущенными не выходила. Что за ерунда?

– Не ерунда это! Только дети ходят с распущенными волосами. А взрослые – развратницы, либо северя… – я закусила губу.

Но Линда успела нахмуриться. Только уползающая к краю Виви отвлекла девушку. Линда подхватила дочку на руки и усадила к себе на колени. Она задумалась, покачивая ногами и веселя малышку.

– И тебя всё это устраивает? – не верящим тоном спросила Линда. – Такое отношение? Я никогда не пойму южанок. Как ты живёшь с такими устоями?

Я улыбнулась, представив выражение лица бабушки, если их познакомить.

– Хочешь посмотреть на жизнь южанок?

– А хочу!

– Приглашаю, – говорю Линде.

Я не жестокая, а порой очень послушная внучка. И разве бабушка не обрадуется услышать, что у меня наконец-то появилась подружка? Жду не дождусь, когда они познакомятся! И тогда, быть может, бабушка станет ко мне снисходительнее.

В пятницу Линда обещала прийти ко мне, извинившись, что не сможет прийти завтра. Её останавливал не столько ребёнок, сколько множество домашнего задания из-за её к нам перевода.

– Я столько пропустила. И теперь приходится учить всё самостоятельно, лишь иногда обращаясь за помощью к учителям! – сетовала Линда. – Но в пятницу обязательно приду!

– Ничего страшного, – отмахнулась я, пятница всего на всего послезавтра, а она так извинялась, будто через триста лет.

На перемене перед последним уроком Жан буквально схватил меня под локоть и выволок из класса, пока не заметила Линда. Друг ещё долго озирался и не давал мне заговорить, положив на мой рот тёплую ладонь. Когда же он меня отпустил, я вполне заслуженно упёрла кулачки в бока и вопросительно уставилась на него.

– Отец сегодня с утра уехал, обещал вернуться завтра вечером. Зайдёшь? А то Тадеус уже о тебе спрашивает.

Понятия не имею, как выглядела со стороны. Но думаю, челюсть у меня отвисла, а глаза расширились до размеров тарелок.

– Ты с ним общаешься? – на выдохе спросила я.

– Должен его кто-то подкармливать, – в сторону пробубнил Костроун.

На смуглых щеках расцвёл румянец, по яркости соперничающий с закатным небом.

– Ты лучший! – кинулась я на шею другу, с трудом веря своим ушам.

Жан общается с Тадеусом! Жан его покормил! Жан самый замечательный друг на свете! Костроун рассмеялся и попытался расцепить мои руки, а после ответно обнял.

– Так ты придёшь?

– Да! – всё также воодушевлённо. – Нет. У меня сегодня гостья.

– После?

– Ночью, что ли?

– Так поздно уйдёт? Кто к тебе вообще придёт?

– О! А ты говорила, вы друзья, – подскочила к нам Линда.

Мы с Жаном отпустили друг друга и почти одновременно отшагнули.

– Мы и есть друзья, – проворчал будущий алхимик.

– Лучшие, – поправила я и шепнула Жану: она и придёт.

Костроун клацнул языком, но смолчал.

– Ты ведь придёшь сегодня? – уточнила у подруги.

– М… – она замялась. – Гре боится отпускать меня одну. А сам он сказал, что занят. Если мы завтра придём, ты же не против? Я и Гре, и Виви?

Я прикинула, что из этого может выйти. Папа запретит мне общаться с Линдой, узнав, что у той ребёнок. Бабушка запаникует и упадёт в обморок, узнав: как рано северянки выходят замуж. Мама может испугаться сразу трёх нелюдей в доме… Я им говорила, что Линда не человек?

– Конечно, приходите все вместе, – задумчиво проговорила я, решив, что к субботе успею во всём разобраться, а на попятную идти совсем не хотелось.

Линда улыбнулась и похлопала в ладоши.

– Я скажу Гре! Спасибо, Альва.

– Теперь твой вечер свободен? – спросил Жан, когда радостная Линда ускакала.

Я кивнула одновременно со звоном колокола, заполнившим школу. Последний урок прошёл тихо, после также тихо и спокойно я просидела на керамике.