Спасти демона - Дарья Ву
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть! – крикнул Кевин.
Парень опомнился первым. Он рванул к нашему артефакту и долбанул своим медальоном о застывший дуб. На стволе раскрылась пасть. И трое воришек шмыгнули в неё прежде, чем кто-либо из нас успел их настигнуть. Теневой монстр с гулким стуком сомкнул пасть и исчез.
– Гр-р-рха! – рычал Жан, колотя и пиная дерево.
– Заряд остался? – устало спросил Патрик.
– Да! – гаркнул Костроун. – Толку теперь?
– Выберемся отсюда, – невозмутимый Галлахи потянулся к переносице, но ткнул себя пальцем промеж глаз и выругался.
Из портала мы вышли усталые, помятые и злые как тридцать семь теней. Мы были последними, но не единственными без артефакта. Учитель остановил секундомер и что-то записал в свой блокнот.
– На вашем месте я бы поторопился, перемена почти закончилась, – сказал мужчина и направился к стене тумана. – Идите же, одни не выйдете.
Мы послушно поплелись следом. Туман расступился и выпустил нас из сада. По небу плавали пушистые облака, ярко светило солнце, и гулял тёплый ветер, приносящий ароматы полевых трав. Я оглянулась и закашлялась. Как-то уже привыкла в саду видеть мёртвую растительность, туман и мокрую красную почву. Только за моей спиной цвёл белыми цветочками яблоневый сад. Лучи солнца просачивались сквозь крупную листву, летали бабочки и даже маленькие разноцветные птички с длиннющими хвостиками. Заброшенный сад так и манил вернуться, обещая сочные плоды, которых (на самом деле) никогда не существовало. Ну, может только если до того, как какой-то алхимик устроил в сердце сада свою лабораторию, а после она взорвалась, образовав аномальную зону. Эта зона имеет второй номер (так мне Патрик сказал, когда внутри были). И всего (тоже он рассказал) таких зон десять. Десятая зона – самая опасная, потому туда ни одного студента никогда в жизни не пошлют, да и далеко она от Йелана. Рассказам Галлахи я доверилась сильнее, нежели – Аргуса, сама не знаю почему.
Перепачканные землёй и, почему-то, илом, мы вошли в стены школы и под звон колокола прошли к пятому кабинету, где взяли всё необходимое. И отправились в кабинет под номером сорок четыре, в котором до этого не было ни единого занятия. По пути нас встречали опустевшие тихие коридоры, а вот из-за закрытых дверей шумели пишущие перья.
Патрик в новых круглых очках первым постучал в закрытую дверь кабинета. За ней и до стука было довольно тихо, а после, казалось, стало тише. Мне слышно, как сглотнул Галлахи, прежде чем со скрежетом повернуть ручку и войти внутрь. Ребята из нашего класса и из Филина уставились на нашу троицу.
– Заходите, – раздался строгий мужской голос. – И запомните, впредь я опозданий не потерплю.
Мы не стройно вошли внутрь и заняли свободные места в конце класса. И только после я додумалась взглянуть на учителя. Удивлённый возглас застрял в горле. Напротив сидящих студентов вытянулся как по стойке смирно мужчина с разноцветными глазами. На учительском столе, покачивая тонкими ножками, сидела и улыбалась его спутница с цветочной ярмарки. Обернувшись к Жану, поняла, он давно признал в них встреченную тем вечером парочку и теперь сидел с чуть приоткрытым ртом.
– Итак, – сказал мужчина. – Раз все, наконец, в сборе. Я начну. Моё имя – Грегори О’Доэрти, а это, – он указал на сидящую на столе девушку, – Линда. Она моя помощница. Для того, чтобы ваше обучение проходило успешно, всем вам следует запомнить несколько несложных правил: во-первых, я больше не стану впускать опоздавших; во-вторых, для допуска к зачёту вам нужны записи всех лекций, выступления во время занятий и реферат, темы скажу позже; в-третьих, но не в последних, любые вопросы только с поднятой рукой, а иначе вон из класса, как и за любую другую попытку срыва занятия.
На аудиторию опустилась тишина, вскоре разорванная скрипом мела по доске. Это Грегори О’Доэрти чертил какую-то схему. И заскрипели перья, напуганных холодным ровным голосом учителя, студентов. Вдруг он и впрямь станет проверять наличие лекций? Студенты расслабились лишь со звуком колокола, оповестившим об окончании занятия.
– Звонок для учителя, – огорошил учитель и продолжил зачитывать вводную лекцию, а также назвал целый список литературы.
– Нелюди страшные, – выдал Жан за пределами школы и пригласил меня к себе.
Я с радостью согласилась, ведь уже давно не видела Тадеуса и успела соскучиться по белоголовому демону.
Подвал встретил меня тишиной. Тадеус бледным комочком свернулся на полу и мерно посапывал. Под глазом у него назревал бурый синяк, ещё несколько жёлтых украшали рёбра. Костяшки пальцем стёрты в кровь, но сон у демона безмятежный. Я села на прохладный пол возле него и наблюдала за подрагиванием век и ресниц, бледных губ, а иногда тонких пальцев. Как и всегда, Тадеус проснулся неожиданно и резко. Он будто не бывает сонным. Чёрные точки зрачков уставились на меня, демон сел, встряхнул головой и спросил с какого перепугу я к нему пришла. Обидно! Я к нему со всей душой, бутербродов с сыром и ветчиной принесла, а с ними крынку молока. Конечно, заметив съестное, настороженность отпустила Тадеуса. Он принялся активно жевать, но на меня смотрел исподлобья.
– Да что не так? – не выдержала я.
– Странная ты. Подкармливаешь меня, а сама дружишь с Костроуном.
– Жан хороший! – прикрикнула на демона.
– Уверена в этом? – скептически поинтересовался. – Он сын своего отца.
– Но он не такой, как его отец, – сказала твёрдо.
Тадеус хмыкнул и прикончил очередной бутерброд.
– Тогда почему я всё ещё здесь? Или это у тебя такой юмор, юный алхимик, растягивать моё заключение до последнего?
– О чём ты! Если бы я знала, как тебе помочь…
– Думаешь, Костроун не знает? Спроси своего друга.
– Он не знает, ему отец к тебе вообще приближаться запретил. И не делится с Жаном подробностями.
– Я повторюсь: уверена в этом?
Я закусила губу. Что-то в голосе белого демона мне не нравилось, но другу я верила. Если Жан говорит, что ничего не знает (а он говорит именно так), то – не знает. Тадеус схомячил все семь приготовленных бутербродов, а на них ушла целая
